— За убийством Вострова стоял Танаков, — сказал Помазов. — Все на него показывает.

— Зачем он это сделал?

— Двух зайцев подстрелил. Тебя подставил и от конкурента избавился. Он весь город хотел под себя подмять. Шаповалов должен был под ним ходить.

— Это реально?

— Шаповалов сказал, что да. Мол, Танаков Губанова за жабры взял и мордой об асфальт. Тот согласился на него работать.

— Редкая сволочь.

— Сволочью он был, пока погоны носил. А как снял, так превратился в самого настоящего монстра.

— Где он сейчас?

— Ищем.

— Плохо, что ищем?

— Плохо, что не нашли.

— Никуда не денется.

— Нам сейчас и без Танакова весело, — сказал Бочкарев. — Комиссия из Москвы приехала. Про тебя спрашивали.

— Меня-то вы нашли.

— И Танакова найдем, дай срок.

— Может, вместе искать будем? — настороженно глянув на Бочкарева, спросил Максим.

— Может, и вместе, — неопределенно ответил тот.

— Понимаю. — Юрьев откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза, погрузился в шаткую похмельную дымку.

Да, плохи его дела. Если Вострова ему простят, то Риту — вряд ли. Может, и не посадят, уволят запросто. Что ж, чему быть, того не миновать.

Высокий статный генерал улыбался, глядя на Максима.

— Ну и вид у тебя, капитан.

— По долинам и по взгорьям, товарищ генерал. Как волк.

Комиссию из Москвы возглавлял генерал Елецкий, тот самый человек, который помог Юрьеву вернуться на службу. Капитан мог в трудную минуту обратиться к нему за помощью, но так и не сделал этого.

— Я мог бы сказать, что как заяц. Если бы ты не вел себя как волк.

— Да, бегал как волк.

— Не прибедняйся. Знаю я, какой у вас тут лес. Оружие по городу пешком ходит, по сотрудникам полиции среди белого дня стреляют.

— Зато преступные авторитеты как мухи мрут.

— Да и про твою любовь я слышал. — Елецкий пронзительно посмотрел на Максима.

— Любовь зла.

— Верю. Но дел она наворотила.

— Меня хотели убить. Рита спасла. Нас всех. Это на днях было, совсем недавно.

— Да слышал я. — Генерал поморщился.

— Я понимаю, Рита преступница.

— Где она сейчас?

— Рита меня оставила. Сказала, что не будет мешать мне жить, и ушла. Куда, не в курсе. Где она, тоже не знаю.

— Забудь о ней.

— Не знаю.

— Нет ее. И не ищи.

— Ну, я-то, может, и не буду искать. — Максим мрачно усмехнулся, вспомнив сегодняшнее утро.

— Никто не будет. — Елецкий отвел глаза в сторону.

— Почему?

— Долгая история. Началась она там, куда нам лучше не соваться. — Генерал устремил взгляд в потолок.

Максим пожал плечами. Ему и хотелось бы забыть обо всем, но если Рита вдруг снова к нему вернется, то он не сможет отказаться от нее, снова уйдет в омут с головой.

— Но у вас тут и без этой истории столько всего намешано. Сколько раз в тебя стреляли?

— Да ладно.

— Товарищей своих на протест подбил.

— Нет, это не протест.

— Начальника криминальной полиции с должности сняли. — Елецкий усмехнулся.

— Танаков — сволочь редкая, — заявил Юрьев. — Жизнь это показала.

— Да, я в курсе. Анисимову тоже доверять нельзя.

Максим выразительно промолчал. Пусть Елецкий сам решает, кому тут можно доверять, а кому нет.

— Анисимова снимать будем, — сказал Станислав Альбертович.

— Вам виднее.

— Развел здесь вакханалию. Хорошо, что вы спуску ему не давали. Плохо, что самодеятельность развели.

— Мы просто хотели создать рабочий коллектив, доверять друг другу.

— Да уж, гадюшник у вас еще тот.

— Думаю, это уже в прошлом.

— Начальника отдела вам назначат. На криминальной полиции думаем оставить Помазова. Что скажешь о нем?

— Человек на своем месте, — четко ответил Максим.

— На должность начальника отделения уголовного розыска рассматриваются кандидатуры Бочкарева и Зыкова, — внимательно глядя на Юрьева, сказал Елецкий. — Кого из них назначил бы ты?

Максим немного замялся. На должность начальника криминальной полиции он не претендовал, но уголовный розыск возглавить мог. А его снова прокатили. Обидно. Но не более.

— Зыкова.

— А себя?

— Себя не назначают.

— Почему же? Если ты считаешь, что справишься…

— Ребята сами тут справятся, без меня, — заявил Максим. — Мне закругляться пора. Нельзя здесь оставаться.

— Почему?

— Погряз я в бабах.

— Вот те раз.

— Из-за Риты на меня косо смотрят. Да и Оксана начудила. Замуж за Вострова вышла и вдовой стала. Пивнев забудется, а я останусь. Люди будут шептаться, что это я Вострова убил. Договорился с Оксаной насчет наследства. А мне оно нужно?

— Уволиться хочешь?

— Не знаю. — Максим опустил голову.

— Плохо, что нет определенности.

— Плохо.

— Я все думал, может, тебя на уголовный розыск поставить, а тут вижу такое настроение…

— И настроение, и скелеты. Если бы в шкафу, а то ходят, бродят.

— Тебе нужно успокоиться и определиться. Кстати, а почему ты просто опер?

— Тут решили, что мне рано на старшего.

— Поздно. Но лучше так, чем никогда. Пойдешь на старшего. Представление на майора я с собой заберу, через месяц приказ будет.

— Хорошо.

— Что там у тебя с Оксаной, говоришь?

— Ничего.

— А Востров из-за чего тебя хотел убить? — с усмешкой спросил генерал.

— Был пикантный момент.

— Оксана, говорят, в Москве?

— В Москве.

— Вот и ты к ней поезжай. Отпуск по личным обстоятельствам возьмешь. Недельки на две. Ты все равно сейчас в подвешенном состоянии.

— Хорошо. — Юрьев пожал плечами.

Он действительно находился в подвешенном состоянии. Обвинение с него вроде бы и сняли, но к службе еще не допустили. Пока проведут расследование, примут решение. Может, его вообще на аттестационную комиссию направят для последующего увольнения. Тогда и майора завернут. А если нет, то он вернется, будет служить дальше.