Окуляры очков быстро покрылись желтой пастой из пыли и морской воды, и шел он по острову полуослепшим сквозь ядовитую мглу.

Колокольная Скала – почти плоская скалистая полка, едва выступающая над океаном в погожий день. Сейчас же, когда разыгралась буря, она скрывалась под волнами с каждым выдохом. Продвигайся Джери с дальнего конца острова, под уклон, навстречу всей мощи шторма, и при любом раскладе его засосало бы в пучину или размозжило о камни. Гибель была б неминучей, тогда как на этой, пологой части смерть просто очень-очень вероятна.

Здесь пролегала своеобразная дорожка – узкая коса из галечника с железными перилами, соединяя бухточку для высадки, где он вышел на берег, и сам маяк. Он отыскал ее скорее ощупью, нежели зрением, и потащился вдоль ограды. Туман сгущался, желтая дымка под дождем стремительно превращалась в горчично-илистую муть. Верхушки торчащих скал рябили леопардовыми пятнами: неистовое море испещрило брызгами их желтый мех. Сапоги оскальзывались на топкой смеси умирающих водорослей и изжелта-бурой слизи.

Да, хреновая его посетила идея.

Нависли очертания великана. Маяк. Слава богам. Однако вместо того, чтобы устремиться туда, скорее в укрытие за безопасную дверь, он присел и стал наблюдать. О Джери расшибались волны. Ледяная вода молотом била в грудь, выколачивала из легких дыхание. Через маску стало труднее дышать.

Он разглядел движущиеся в тумане силуэты. Жукоголовые, с выкаченными глазами – то есть в масках и противогазах, как и он. Спешно отходят от маяка, к востоку, в направлении мельком замеченного второго судна. И резко исчезают меж скал.

И маяк взорвался.

Осколки булыжников низвергнулись, прошивая желтый туман, как метеоры. Кажется, остров качнулся набок, и волны подхватили Джери, он падает, тонет. Потом грянул удар грома, и он оглох.

Он опять на поле боя, на Божьей войне. Нисходит гнев святого воина. Небесное отмщение посекает дождем все вокруг.

Наверно, он вопил, когда волны опять поймали его, протащили вперед на скалы, в клочья изодрали живое мясо. Маска грозит сползти, он схватился за нее, а потом третья волна нашла его, как раз когда руки запутались в ремешках. Ему не за что держаться, и волна уносит его.

Через край.

Джери подхватывают прежде, чем он рухнул в море, сильная рука цепляет его и подтаскивает к скале. Здесь кто-то есть, кто-то придавливает его к камню, волочит к твердой опоре. Знакомые очертания, но почти невидимые за дождем и песком на очках. Сперва он думает, это девчонка-воровка, Кариллон Тай, но потом узнает Мирена.

Джери в замешательстве уставился на парня. Что профессорский сынок забыл на этой крупице суши посреди бури? Посреди ядовитого облака? Он не приплыл на другом судне, иначе носил бы маску. Он уже должен был выблевать легкие.

От маяка доносится треск. Джери смотрит туда и видит, что взрыв не полностью разрушил сооружение, а скорее прорвал дыру в его верхних ярусах. Теперь там что-то ломается и трещит, и летит вниз, приземляясь с титаническим всплеском и лязгом на пласты залитых камней. Выщербленный, кривой, но особо не поврежденный взрывом: черный колокол маяка Колокольной Скалы.

Когда он отводит взгляд, Мирена уже нет.

С невесомой головой, прикидывая, умирает он или съехал с ума, Джери опять крался к развалинам маяка. Туман чуток прояснился – ветер и шторм рвали облако в стороны. Люди в противогазах собрались вокруг колокола, прикручивали к нему тросы. Они его похищали. Как Джери и подозревал, у них был свой баркас, почти как Дредгеров, только больше, новее, пришвартованный в ближайшем месте от маяка. Они перевалили колокол через валуны и взгромоздили на палубу судна.

Был и еще корабль, потерпевший крушение на мели между Джери и вторым баркасом. Небольшой торговый сухогруз, но оба баркаса рядом с ним – крошки. Ночью у него оборвало швартовы. Его шпангоуты вздулись, распухли, и сквозь люки и прорехи в корпусе извергалось ядовитое желтое облако. Как газы загнившего трупа.

Баркас отчалил на большой скорости в открытое море, исчезая в темноте шторма. Покоробленную добычу спрятали под брезент с небрежно нацарапанными охранными и упреждающими знаками. Джери на острове один.

Шатаясь, он двинулся к руинам маяка из смутных соображений, что там удастся найти укрытие. Наверное, туда же пошел и Мирен. Может, он отыщет что-нибудь после налетчиков в масках, какой-либо ключ к их подлинным личностям. Как ни крути, снаружи в шторм будет хуже. Облако желтого тумана слегка уменьшилось, ветра сдували газ к материку, попутно разметывая промокшую одежду на Джери. Между ним и карающими черными небесами лишь пустота.

Он проделал, может быть, полпути к маяку, прежде чем тот снова взорвался. Эта вспышка была еще больше – и начисто сровняла все это место. Джери очутился за утесом, когда навалилась туча пыли с обломками. По меньшей мере дважды ему прилетело – в ногу и бок, но заботиться об этом сейчас непозволительно. Останки взрыва продолжали гореть, как вулкан, сотрясая остров. Флогистонная бомба, подумал он, как и та, которая уничтожила Башню Закона, но эту не сдерживало ничто.

Грохнул вторичный взрыв, огненная волна вспыхнула под ливнем. На воде пылали мертвенно-зеленые костры – это горела ядовитая пыль. В середине острова – смерть, ничему здесь не выжить. Джери отступил к краю, в ловушке между ревущими, накатывающимися валами внизу и огненным, токсичным вихрем алхимической мерзости на месте бывшего маяка.

Шаг вперед – и умрешь, как другие молодцы из наемничьей роты, опаленный алхиморужием и гневом богов. С воплями сгинешь в огне.

Шаг назад – и умрешь, как дядя Паль, в тишине, черноте и холоде.

Или, подумал Джери, провались такой выбор в бездну. Шаг отсюда на хрен – в сторону, на спуск к разбившемуся сухогрузу. Отрава там самая ядреная, но уже куда слабей, чем в начале. Защитная маска до сих пор на нем, а там вдруг найдется что-нибудь годное.

Бахнул выбросами новый взрыв – какой херней алхимики пичкают свои бомбы? – а затем хруст, грохот, и часть утеса откололась, обрушиваясь в океан. Сухогруз на отмели сдвинулся целиком. Он сползал и грозил затонуть или переломиться, прежде чем угомонится шторм. С корабля осыпались куски, съезжали по скользкой от дождя палубе и падали в море или разбивались о берег. Джери вглядывался во мглу, пытаясь разобрать те отрывки происходящего, что позволяли очки. Якорь сухогруза просматривался яснее всего, и рядом с ним…

Гребной ялик, вроде относительно целый.

Благодарная молитва бдительным Хранителям непрошено подступила к губам. Он ринулся через отравленный пляж и взбежал на погибший корабль. Все это время не дыша – чтобы достать ялик, ему пришлось влететь в самую насыщенную часть ядовитого облака, а дыхательная маска уже истощалась, – разрубил удерживающие снасти, вытолкал ногами на воду и погреб прочь.

Буря оттягивала ялик от Колокольной Скалы и непрестанно вращала; скоро Джери перестал понимать, где находится. Окружен вздутыми горами черной воды. Волна вырвала из руки весло, поэтому он отложил второе и лег лицом вниз на дно ялика, стараясь распределить вес и не дать лодке опрокинуться. Он перекатывался туда-сюда целую вечность, захлебывался, отплевывался морской ли, дождевой ли водой, наполнявшей деревянное корытце – а только оно хранило ему жизнь.