– А куда я денусь, стажер, – услышала она негромкий голос где-то совсем поблизости, но даже такой тихий звук отозвался в голове ноющей болью.

Эос приоткрыла глаза. Крышка капсулы была поднята, врач стоял, облокотившись о ее край, а вокруг толклась еще куча народа.

– Как мои дела? – несколько смутилась Эос, прежде чем сообразила, что ее уже успели чем-то накрыть.

– Пока не знаю, – откликнулся док. – Как ты себя чувствуешь?

– Как с похмелья, – буркнула она. – Голова раскалывается, тошнота, интоксикация…

– Интоксикация? – приподнял бровь врач.

– Ну да: знаете, это мерзостное ощущение во всем теле, словно твою кровь смешали с какой-то гадостью…

– Две сложные гибернации за день, плюс ментальные перегрузки – это нормальная реакция, – ободряюще улыбнулся док.

– Какие тонкости, – хмыкнул Второй, стоявший тут же. – Похоже, что рука не слишком беспокоит…

– Больше не беспокоит… – писательнице пришлось сделать долгую паузу, чтобы собраться с силами. – Мне можно двигаться?

– А у тебя получится? – усомнился врач.

– Сейчас выясню, – она тяжело вздохнула и попыталось поднять злосчастную руку.

Конечность не сильно сопротивлялась. При осмотре в запястье обнаружилась идеально круглая дыра заметных размеров, затянутая по периметру чем-то вроде обруча из непрозрачного стекла цвета морской волны.

– В мое время браслеты одевали на руку, а не в нее, – попыталась пошутить писательница и, прищурив один глаз, посмотрела в отверстие – то не только казалось пустым, но, судя по всему, таким и было. – Шеф, я тебя вижу… – констатировала она.

– Значит со зрением у тебя все в порядке, – хмыкнул тот. – Но мне бы хотелось знать наверняка, что мой единственный пилот выживет…

– Ах, шеф, – вздохнула Эос, проводя по ободку кончиком пальца. – В этом сумасшедшем Мире ни в чем нельзя быть уверенным полностью…

Стеклянная поверхность, еще секунду назад казавшаяся совершенно безжизненной, вздрогнула, и из нее выступила гелеобразная субстанция. Одновременно волнение Джейка заметно усилилось, а его чувства и так сильно били по нервам. Так что на мгновение в глазах у нее потемнело. Когда же взгляд прояснился вновь, отверстие в запястье больше не было пустым – там, мерцая, вращалась полупрозрачная алая сфера, которую Эос не могла не узнать.

– Как ностальгично… – задумчиво протянула она.

– Видела что-то подобное? – в один голос спросили почти все присутствующие.

– Когда я забирала Джейка, мне давали подержать такой же шарик – сказали, что это поможет парню привыкнуть ко мне. Честно говоря, тогда я подумала, что меня просто разыгрывают – эта штука так похожа на игрушку… очень красивую, очень дорогую, но все же игрушку…

– Жуть какая… – проворчал старпом с заметной брезгливостью. – Да эту тварь СУ и киборгом-то можно назвать только с большой натяжкой…

– Честно говоря, мне все равно как его классифицируют – Джейк, это Джейк, – огрызнулась писательница.

– Что за всеядность такая?! – зло рыкнул шеф.

– Отстань от нее, Второй, – Первый положил руку на плечо старпома. – Им теперь до конца жизни суждены близкие отношения, и если эти отношения будут дружескими – всем станет только легче.

«Мама, пожалуйста… ты обещала!» – снова привлек подопечный ее внимание.

«Так ты хочешь, чтобы я эту сферу погладила?» – мысленно уточнила наставница. Ей не хотелось больше тратить силы на слова. К тому же Инкубу их разговор определенно не понравится, а за «коконом», что сейчас невольно создавал вокруг нее Джейк, шеф определенно их не слышал.

«Сфера? – несколько смутился тот. – Честно говоря, я точно не знаю, что это – никогда не видел своими глазами… это… эти чувства совсем из другой области…»

«Ладно, попробуем эмпирический метод», – вздохнула Эос и провела кончиком пальца по матовой поверхности, та мягко колыхнулась в ответ и вновь затвердела. Судя по ощущениям, Джейку понравилось. Она повторила движение двумя пальцами. На этот раз поверхность стала вязкой, и пальцы утонули в полупрозрачной алой субстанции, по фактуре напоминающей гель.

«Всегда мечтал это сделать, – возбужденно прокомментировал Джейк. – Тебе нравится?»

«Не знаю, – честно ответила та. – Кожу немного покалывает – странное ощущение…»

Писательница поболтала в «геле» пальцем и окончательно сомлевший Джейк ничего больше не смог сказать.

Второй тоже ничего не смог сказать и, перейдя сразу к действиям, отдернул ее руку от пульсирующей сферы.

– Что ты делаешь? – зло прошипел он.

– Ничего, шеф, – флегматично откликнулась стажер. – Это просто игра.

– Не нравятся мне такие игры, – набычился старпом.

– Это все потому, что у тебя нет шарообразных органов, вживленных в чужое тело, – не выдержав, съехидничала Эос.

Писательница не помнила, как ее перевили в основной лазарет, где док продержал ее еще три дня. Впрочем, большую часть времени она проспала, так что скучать особенно не пришлось.

Джейк пришел в себя намного раньше и сразу вошел в роль милого и очень исполнительного ребенка, которая ему была свойственна. Команда в целом все еще относилась к СУ с большим подозрением, но решилась позволить ему работать с Двенадцатым, ведь это сильно упрощало им жизнь. И, как не странно, ребята поладили, чему Джейк был несказанно счастлив, так как это был первый случай, когда ему удалось с кем-то поладить. В глубине души Эос сильно сомневалась, что ему действительно было нужно общение, скорее это лило воду в чашу его исполнительности: ведь ему все вечно говорили, что он непременно должен завести друзей – хотя бы парочку. Широ тоже получал удовольствие от таких отношений, так как традиционно черпал свою уверенность в роли старшего брата, и Джейк, ловящий каждое его слово, тут был как нельзя кстати.

Вообще говоря только это парочка не давала писательнице впасть в уныние своими бесконечными рассказами, то о семье Широ в исполнении Джейка, то об успехах Джейка в исполнении Широ. Остальные киборги ходили мрачные и напряженные, как стая Лермонтовских демонов. Даже док отказался на время от дискуссий на околонаучные темы и говорил очень кратко и только по существу. А Марго в лазарет не пускали.

На третий день Эос уже спала ненамного больше, чем положено здоровому человеку, чувствовала себя превосходно и даже начала ворчать от скуки. Так что на четвертые сутки док согласился отпустить ее на теоретические занятия по работе с интерфейсом, при условии, что их не будет проводить Второй. Так что учил ее капитан, который был строг, мрачен, сосредоточен, говорил в основном о технике безопасности и ни разу не отклонился от темы занятий. Впрочем, на прощание, поколебавшись, он, молча, поцеловал ее в лоб.

Так или иначе, писательница рада была снова увидеть свою каюту и даже Марго, поджидавшую ее там.