С этими словами он сунул в трясущиеся Жоркины руки свёрнутый в трубочку декабрьский номер журнала «Большие деньги».

Жорка развернул журнал и непонимающим взглядом уставился на обложку.

— Да я это, я! — подтвердил Сашка, видя Жоркино недоумение. — Подретушировали малость, а так ничего — похож! Александр Перепёлкин — бизнесмен года! Надеюсь, теперь Вы мне доверяете?

— Не то, чтобы очень… — промямлил Карась. — Так зачем, собственно, я Вам нужен?

— Если не ошибаюсь, Георгий Иванович, год назад Вы метались по Москве, судорожно пытаясь пристроить свой золотоносный капитал. Тогда Вы наделали много глупостей, но странным образом Вам повезло, и Вас не «замочили», как ваших партнёров. Кстати, вчерашнее пришествие в этом пенсионном гнезде разврата к Вашей персоне имеет какое-либо отношение или нет? Может, это по Вашу грешную душу прилетали два посланца архангела Михаила с пистолетами за поясом?

— Не знаю! Ничего не знаю! — испуганно затряс головой Карась.

— Оно и к лучшему! — успокоил его Сашка. — Не берите дурного в голову. Так это или нет — значения уже не имеет. Нам с Вами сегодня придётся покинуть этот рай для командировочных. Или Вы предпочитаете остаться и ждать следующей пары живодёров?

— Не-е-т! — опять заблеял Георгий Иванович. — Я здесь не останусь!

— Вот и чудненько! Полчаса на сборы Вам хватит? Поторапливаетесь, за забором нас ждёт такси!

— А куда Вы, то есть мы, поедем?

— В Москву, мой рыхлый друг! То есть поедем сначала в аэропорт, а потом полетим в Златоглавую, разумеется, за мой счёт. Возражений нет? Тогда, как говорят атеисты, «С богом»!

В Москве Сашка поселил дорогого гостя у себя на квартире. Первые дни Георгий Иванович побаивался молодого и напористого Перепёлкина и малодушно помышлял о бегстве, но бежать не решился, опасаясь гнева бизнесмена года и последующего наказания. Перелом в их отношениях наступил на третий день, когда Сашка во время совместного обеденного застолья приоткрыл гостю свои планы.

— В строительном бизнесе я недавно, — откровенничал Перепёлкин. — Но это не помешало мне сделать головокружительную карьеру. Я за один день из бизнесмена средней руки превратился в долларового миллионера. В Москве миллионеров масса, и миллионом наличности здесь никого не удивишь. Всё дело в том, как я сумел провернуть задуманную — подчёркиваю: абсолютно законную — финансовую операцию. Однако я не собираюсь оставаться бизнесменом Перепёлкиным, которого знают лишь по сделке, связанной с приобретением небоскрёба. Надеюсь, Григорий, Вы со мной согласитесь, что в бизнесе, как и в жизни, людей можно разделить на две категории: на тех, кто отдаёт приказы, и тех, кто приказы исполняет. Не знаю, как Вы, мой друг, а я предпочитаю относиться к первой категории, — резюмировал Сашка, наливая гостю рюмку ледяной финской водки. Карась, не дожидаясь хозяина, опрокинув рюмку в рот, и с нескрываемым удовольствием закусил маринованным рыжиком.

— Вы, конечно, слышали, Григорий Иванович, выражение «нефть — кровь экономики»! — продолжал разглагольствовать Сашка, не забывая отправлять в рот маленькие тарталетки с крабовым мясом.

В ответ Карась, у которого рот был занят грибным жульеном, кивнул головой.

— А позвольте Вас, коллега, спросить, что является кровью в строительном бизнесе?

— Ум-м-м! — нечленораздельно, но многозначительно промычал Карась.

— Правильно, напарник — раствор! А раствор, как известно, хорошо держит кладку, если в нём есть цемент. А если цемент — бар, то кирпич, как говориться — ёк! Понимаете, господин золотопромышленник?

— В общих чертах, — наконец-то раскрыл рот Карась и потянулся за сочным куском жареной телятины.

— А подробней и не надо, — буднично произнёс талантливый стратег, наливая в рюмку гостя очередную порцию водки. — Мой план прост и гениален! Я приобрету два кирпичных завода в ближнем Подмосковье и находящийся там же крупнейший в Европе комбинат по производству цемента. Именно эти предприятия обеспечивают кирпичом и цементом все стройки в Москве и московской области. Как ни странно, но именно Вы, мой друг, в этой комбинации окажитесь в наибольшем выигрыше.

— Неужели? — искренне удивился Карась и задержал у рта рюмку.

— Не напрягайте мозг, лучше давайте выпьем за успех нашего предприятия.

Они синхронно выпили и смачно закусили домашними малосольными огурчиками с нежной бледно-зелёной пупырчатой кожей.

— Вы что-то говорили о моём выигрышном положении, — тактично напомнил Карась, после того, как гастрономическая пауза затянулась. Перепёлкин неторопливо прожевал закуску, тщательно вытер губы и только после этого взглянул на гостя.

— Судя по тому, что Вы, Георгий Иванович, рискнули сбывать золото в Москве, а не в каком-то другом областном городе, например в Урюпинске, золотишко у Вас водится в большом количестве. Иначе не было смысла рисковать. Вам ведь нужен был крупный оптовый покупатель! Так вот в моём лице Вы, уважаемый Григорий Иванович, имеете такого покупателя. Я Вам обеспечу сбыт золотого песка в любых объёмах! Как я это устрою — не ваше дело! Но при этом у меня есть одно условие: вырученные от продажи золота деньги, Вы вкладываете в мой бизнес на правах полноправного партнёра.

— Вы предлагаете мне долевое участие в покупке цементного комбината и двух кирпичных заводов?

— Именно!

— Мне надо подумать.

— Это нормально, думайте, но не забудьте включить в свой мыслительный процесс тот факт, что без моей помощи Ваше золото будет лежать мёртвым грузом. В том случае, если Вы вновь попытаетесь самостоятельно наладить канал сбыта, есть большая вероятность того, что Вас элементарно грохнут, предварительно выбив из Вас все сведения о Ваших золотых закромах. В случае если Вы примете моё предложение, то сможете провести монетизацию своего золотого запаса и выгодно вложить свою не совсем законную прибыль. В прессе это называется «отмыванием денег», а в уголовном кодексе квалифицируется, как.… Впрочем, не будем о грустном.

На пару минут Карась замер, потом решительно набулькал себе полстакана водки и, не чокаясь, выпил, подцепил вилкой и отправил в рот большой кусок астраханского помидора, к которому добавил пучок свежей зелени.

Перепёлкин внимательно следил за всеми манипуляциями гостя, понимая, что вот-вот должно последовать согласие. Так и случилось: Карась сочно крякнул и решительно припечатал к столешнице своей короткопалой ладонью накрахмаленную салфетку.

— Эх, где наша не пропадала! Будь по-Вашему, считайте, что я в доле!

— Чудесно! Только я такое проявление купечества не приветствую! Ваше участие в проекте должно быть оформлено по закону. Завтра этим займётся мой юрист, а сегодня предлагаю выпить, — и с этими словами вновь наполнил обе рюмки, проигнорировав пододвинутый гостем стакан.

После смерти Клима воровской мир Сахалина забурлил, как прокисшая брага.