— В госпитале, как на курорте, все холостые, так что можете соблазнять, разрешаю, — рассмеялся доктор и вышел.

Время было часов десять вечера. Зашла медсестра. Невысокая полная женщина лет семидесяти, в такой же экипировке, как у доктора, в руках одежда, вероятно, для меня, и пакет.

— Пойдем, сынок, — сказала бабушка и отвела меня в душевую, расположенную дальше по коридору. Она выдала мне трусы, пижаму, тапочки, носки, полотенце, мочалку, шампунь, расческу, мыло, бритву с кремом для бритья, одноразовую щетку и пасту к ней. Я снял одежду и бросил в синий контейнер, как велела медсестра. Двое очков положил в карман пижамы. Водные процедуры заняли двадцать минут. Я привел себя в порядок, и мы вернулись в мой бокс. Есть совсем не хотелось, впрочем, и спать тоже. Пришла еще одна медсестра, на этот раз моложе, взяла кровь из вены. По ее словам, кровь нужно было проверить на биохимию, ферритин, газовый состав, свертываемость, интерлейкины, с-реактивный белок, молочную кислоту. Она наговорила кучу слов. После чего взяла рото-горловые мазки. Когда она вышла, я лег на мягкую, свежую кровать, послушал несколько минут тишину и уснул.

* * *

Следующее утро началось в 8 часов. Я привел себя в порядок в душевой, вернувшись в палату, обнаружил ждущую меня медсестру. Пока не поел, нужно было снова сделать мазки. Справились.

Прикатили передвижной рентгенаппарат. Мужчина как-то несмело с ним управлялся, как будто впервые видел этот агрегат. Меня уложили на кровать.

— Так, сейчас, — доктор смотрел на новый аппарат с большим удивлением.

То ли ему мешали очки и вся его амуниция, то ли он его видел тот же раз, что Остап Бендер играл в шахматы Нью-Васюках.

— Одежду снимать? — поинтересовался я.

— Просто расстегните, и хватит. Если есть цепочка или крестик, снимите, — ответил изучавший в мучениях рентгеновский агрегат доктор. — Вот китайцы, сделают же, — сетовал он.

Доктор видел на рентгенаппарате иероглифы и, судя по всему, даже не задумывался, что они могут быть не китайскими. Название японской компании «Шиматцу» ему ни о чем не говорило. Пять минут интеллектуального докторского напряжения, и все было готово к работе.

— Вдохните и не дышите, — сказал доктор.

Я исполнил.

— Доктор, скажите, а куда девается радиация из комнаты после таких снимков?

— Туда же, куда девается свет после того, как вы его выключаете, — то ли сострил, то ли серьезно заявил доктор.

— Это сильно вредно? — поинтересовался я.

— Вредное воздействие солнечного излучения, выхлопных газов, мобильных телефонов значительно опаснее, — пояснил доктор.

Просветив меня, он увез свою чудо-машину из моего пристанища.

Мне принесли завтрак. Рисовую кашу и хлеб с маслом я смолотил с большим желанием. Запил все стаканом горячего чая с печеньками «Юбилейное». Составив аккуратно посуду на тумбочку, сел на кровать.

Постучавшись, в палату вошел человек, экипированный, как и все, кого я здесь видел, он предъявил удостоверение майора ГРУ, сказал, что должен забрать от меня и передать в Москву что-то ценное. Он достал телефон и набрал номер, доложив о встрече.

— Вас, — майор протянул мне сотовый телефон и вышел из палаты.

Я поднес его к уху, но ничего не говорил. На той стороне тоже молчали. Через десять секунд раздался голос Мартова:

— Здравствуй, Алексей.

— Доброе утро, товарищ генерал, — поприветствовал я.

— Ну какое же утро? У нас ночь еще.

— Виноват, доброй ночи!

Как я понял, мой дурацкий трюк с молчанием Мартову рассказал Минин. Я был уверен, что услышу его голос. Генерал назвал свой пароль, я свой. Поздравив с возвращением, расспросил в общих чертах о поездке и попросил передать майору очки и карты памяти. Пожелал здоровья, мы попрощались.

Я позвал майора, протянул ему очки. Он достал из папки плотный коричневый конверт из крафт-бумаги — я вложил туда очки, внутри которых была карта памяти, он запечатал, обернул бечевкой, даванул сургучную печать, попрощался и вышел.

— Майор, — окрикнул я вышедшего уже за дверь курьера.

— Слушаю, — вернулся он.

— У моего напарника еще нужно забрать кое-что.

— Уже сделано, — резко и четко ответил майор.

— Как он там? — осведомился я.

— Держится! — ответил военный, закрывая дверь.

— Ясно, спасибо, всего доброго, — крикнул я ему вдогонку.

Я сел на кровать. Все, теперь будем ждать реакции Москвы. Что же он там держится, неужели что-то серьезное? Доктор придет, разузнаю.

Каша как-то не прижилась, в животе было некомфортно. Голова побаливает. Лег полежать, почитать новости. Задумался.

Погуглил информацию о Роберте Фрэнсисе Кеннеди-младшем, который был родственником тех самых застреленных братьев Кеннеди. Экоактивист, писатель, он критиковал и разоблачал фармацевтические корпорации, считая, что они намеренно продвигают вакцины. Это сильно перекликалось с тем, что говорил американский ученый из ролика, который мне показал Марк. Кеннеди говорил, что для проведения работы по промыванию мозгов и отбеливанию своей репутации фармкомпании выделяют миллиардные бюджеты. В долларах, разумеется. При этом в 1989 году они получили «полный правовой иммунитет», то есть с них сняли ответственность за результаты вакцинации. Но это еще цветочки. Самая соль была в том, что в своих вакцинах они могли использовать любые вещества, в том числе токсичные, которые быстро угнетали иммунитет человека либо делали инвалидом. Разработка вакцин стала мегаприбыльным бизнесом, к тому же исключающим любую ответственность. В широком смысле фармкомпаниям больше не нужно было проводить глубоких исследований относительно безвредности выпускаемых ими вакцин. И это была пугающая правда.

Задумался про ВОЗ — Всемирную организацию здравоохранения. Как в руководство ею могли поставить человека, который в 2005–2012 годах, будучи министром здравоохранения Эфиопии, трижды скрыл эпидемию холеры в стране — в 2006-м, 2009-м и 2011-м? С другой стороны, держать за яйца такого пройдоху большой плюс — он будет делать все, что нужно. Карманный такой чиновничек мирового масштаба. Все становится яснее, когда узнаешь о его успехах в качестве министра по привлечению иностранных инвестиций в Эфиопию. Еще тогда он снюхался с фондами Клинтонов и Гейтсов.

Инвестор Уоррен Баффет в 2006 году перечислил в Фонд четы Гейтсов почти 40 млрд долларов — самый крупный благотворительный взнос в мировой истории. В качестве благодарности Баффета включили в правление Фонда. На расстоянии работа организации выглядит вполне гуманно, но это только если не смотреть вблизи. Проблема в том, что Фондом замалчиваются негативные последствия от проводимых вакцинаций. Целый ряд организаций подозревают Фонд Гейтса в том, что истинная цель прививок — ослабление людского иммунитета и ранняя смерть. Свою деятельность в Африке Фонд Гейтсов легендирует под благотворительность и безвозмездное предоставление медицинских услуг бедному населению африканских стран. Большой скандал разразился в 2014 году, когда Ассоциация католических врачей Кении открыто обвинила ВОЗ, что те с помощью вакцин стерилизовали миллионы женщин страны. Эти данные подтверждались результатами независимых лабораторных исследований, спорить с которыми у ВОЗ не было никаких шансов. Такие же обвинения посыпались на ВОЗ из Никарагуа, Мексики, Танзании, Филиппин. В итоге Всемирная организация здравоохранения под напором неопровержимых доказательств и общественного мнения призналась, что разработку вакцин, провоцирующих бесплодие, ведет более десяти лет.