— Как интересно, — перевел взгляд с меня на своего мага монарх.

— Умоляю, заберите их у меня! Только вы можете это сделать, ваше величество. Они никого ко мне не подпускают, сами от меня тоже никак не отлипают. — Я сделала очередную безуспешную попытку стряхнуть жезл, который словно издевался надо мной.

— А где остальные регалии?

— Все при мне, но… Они… Они ползают, ваше величество, — шепотом ответила я, чувствуя, как горят щеки. — И… мне нужно их как-то вытащить, но…

— И куда же они заползли? — Фердинанд Умный всё же не выдержал и улыбнулся, глядя на меня так, словно я забавная неведомая зверушка.

Из-за стола донесся чей-то смешок, а я сгорала от стыда. Бросила быстрый взгляд на Марко, и вот лучше бы не смотрела. Если бы Блондинчик мог позволить себе вольность, он бы сейчас спрятал лицо в ладонях. Одна только Марта смотрела на меня с сочувствием. Она-то знала, где эти хрыновы регалии.

— Рувита? — поторопил меня король.

— Они у меня под платьем, ваше величество, — еще тише прошептала я и низко наклонила голову, пряча лицо.

Кто-то из советников снова не удержался и закашлялся, маскируя смех внезапным приступом простуды.

— Что ж, полагаю, рувита, нам с вами стоит попросить всех посторонних удалиться. Я прав?

Не веря своему счастью, я подняла глаза и кивнула. Придворные же, поняв намек без дополнительных распоряжений, начали вставать из-за стола. Гвардейцы открыли дверь и караулили, ожидая, пока все покинут помещение. Я оставалась на том же месте, возле короля и придворного мага, и ждала.

— Ваше величество, — прозвучал внезапно голос Марко. — Простите за дерзость, но я прошу вашего дозволения остаться. Элисса сильный маг огня, и когда она волнуется, то не всегда в состоянии сдержать свои силы. Она иногда горит, ваше величество. А моя стихия — вода. Мне доводилось уже тушить ее.

— Думается, мой придворный маг справится с всплесками силы рувиты Суарес, — спокойно произнес Фердинанд Умный и с интересом уставился на студента. — Или у вас есть другие причины для этой просьбы?

— Да, ваше величество, — твердо ответил парень, но не сказал, какие именно.

Отчего-то повелитель не стал уточнять и едва заметно кивнул, позволяя Марко остаться. А вот гвардейцам, стоявшим возле него, жестом велел выйти.

И вот остались король и его маг, я и Марко, и треклятые королевские регалии.

— Рувита Суарес, ваша просьба исполнена. Вы можете достать из-под одежды артефакты, — чуть насмешливо сказал мне Фердинанд Умный. — Можете отвернуться.

Вновь попытавшись избавиться от жезла (безуспешно), я отвернулась, аккуратно приподняла юбку, обнажая одну ногу, и принялась стаскивать с бедра корону.

М-да. Так она меня и послушалась.

— Да слезь же ты! — принялась я шепотом ее уговаривать, при этом отчаянно пытаясь стащить. — Мы на аудиенции у короля, мне надо вас отдать. Ну пожалуйста, слезь, а? Ну что тебе стоит? Ведь ты же королевская корона. Я вас всех вручу правящему монарху.

В ответ на мои уговоры золотая дрянь, украшенная самоцветами, вползла еще выше и словно уменьшилась в размерах, плотно обхватив мое бедро. До этого она сидела свободно, и даже чуть свисал один край.

— Да оставьте же вы меня в покое! — Я даже попрыгала и подергала ногой, пытаясь ее стряхнуть. — Хрынова пакость! Ой!

Я испуганно выпустила подол, и он опал вниз, скрывая мою ногу. Очень медленно я обернулась и в ужасе посмотрела на короля. Он слышал? Боги, только бы нет.

Слышал…

Фердинанд Умный всё слышал и видел. И беззвучно смеялся. А вот старенький маг и Марко не смеялись. Блондинчик закатывал глаза и явно мечтал открутить мне голову. А взгляд придворного чародея горел исследовательским интересом.

— Рувита Суарес, может, мне надо самому забрать их у вас? Из рук в руки? — весело спросил король.

— Да! Заберите, ваше величество! Очень прошу!

Я подошла и протянула ему жезл. Фердинанд Умный осторожно взял его за свободную часть рукояти, потянул на себя, и… О чудо!

— Слава богам! — невольно вырвалось у меня. — Ваше величество, корона, она… Я принимала ванну, а она… Это не я ее туда, клянусь силой! — прижала я руки к груди.

— Я верю вам, рувита Суарес. Ну что ж, давайте сюда вашу ногу. Будем спасать ее из плена.

Этот позор я не забуду никогда в жизни. Мне пришлось поставить свою коронованную конечность на край кресла, в котором восседал правитель моей страны. Он чуть сдвинулся, освобождая кусочек сиденья, чтобы хватило места для моей ступни в изящной туфельке на высоком каблуке. Умирая от стыда, я аккуратно, чтобы не обнажить лишнего, подтянула подол форменного алого платья так, чтобы обнажить ногу до самого края чулка. Именно там, на обнаженной коже прилепилась золотая дрянь. Папа меня убьет, когда узнает, а Инесса умрет от зависти!

Явив артефакт глазам короля, я обеими руками попыталась ее сдвинуть хоть чуть-чуть, но…

— Я сам, рувита.

Деликатно, не касаясь моей ноги, Фердинанд Умный положил обе ладони на корону и медленно потащил ее. Поначалу она упиралась и даже еще сжалась, чуть ли не впиваясь мне в кожу.

Я даже пискнула, заставив его величество остановиться, а мага вытянуть шею, чтобы взглянуть на происходящее.

— Мне же больно! — шикнула я на строптивую драгоценность. — Слезь немедленно!

Его величество насмешливо кашлянул, а потом заявил:

— У вас красивые ноги, рувита Суарес. Я бы сказал — идеальные. Вполне могу понять древний артефакт, уставший от уродства хрынов и пожелавший общения с прелестной девушкой.

— Благодарю за комплимент, ваше величество, — несчастно ответила я.

Ну а что мне еще делать? Стою с задранной юбкой, нога на королевском стуле, а руки его величества — на моем бедре. Боги, ну за что мне все это? От обиды на такую несправедливость у меня даже слезинка скатилась по щеке.

Словно почуяв мое состояние, корона внезапно ослабла, разжалась и позволила снять себя с меня.

— Фу-у-у-ух-х, — вырвался у меня долгий вздох облегчения. — Ваше величество, остались два последних артефакта. Они на моей талии. Вы… — расправила я подол и положила пальцы на нижние пуговицы своего форменного платья.

— Я постараюсь быть аккуратным, рувита Суарес.

Монарху было смешно, чего он и не скрывал. Улыбались уже не только его глаза. Он открыто веселился над абсурдностью ситуации, спасая меня от наследия своих предков.

Я расстегнула несколько пуговиц от талии вверх, обнажая полоску кожи и участок золотой цепи. Из-за того, что на мне красовалось это украшение, камисоль я не смогла надеть, и сейчас щеголяла перед королем голым животом.