Свет от его фонарика падал на стул рядом со мной. Йола была бледная, как призрак. Ее волосы совсем намокли под дождем.

– Оружие на землю. Иначе я выстрелю Йоле в рот!

Эдвардс осознанно не сказал «в голову», потому что знал: я писатель и могу представить себе все ярче, чем другие. Я тут же услышал выстрел, увидел, как пуля дробит зубы и входит через ротовую полость в мозг, врезается в него и гасит неуемную жизнь, которая когда-то бушевала в Йоле.

Поэтому я сделал то единственное, что мне оставалось.

Я опустил руку так, что пистолет скользнул стволом вперед прямо мне в ладонь. И, снова ослепив парня карманным фонариком, со всей силы швырнул оружие, как топорик, киллеру в голову.

Я даже не рассчитывал попасть. Но, как и ожидалось, Эдвардс не смог подавить врожденные рефлексы и нагнулся. И потом еще раз, когда увидел, что в него летит карманный фонарик.

Предвидя эту реакцию, я помчался вперед, с громким криком, что еще больше его раздражало. Я подозревал, что по какой-то причине Эдвардс хочет схватить нас живыми, иначе он не связал бы Йолу, а меня давно бы уже застрелил из засады. Он не выстрелит! Надеясь, что не ошибаюсь в этом жизненно важном пункте, я опустил голову, как бык, и побежал на Эдвардса.

Мой расчет оправдался.

Пытаясь увернуться от меня, Эдвардс подался в сторону, готовый ударить меня по голове пистолетом, который держал в руке. Я и это предвидел – вот почему в последнюю секунду рухнул в другую сторону, на размякшую от дождевой воды землю, и сбил его с ног.

– Уф.

Он грохнулся рядом со мной, и его фонарик погас. Я тут же навалился на него и съездил кулаком по лицу. А вот на это он уже, видимо, рассчитывал, потому что вовремя отвернулся, и я попал ему только по лбу. Зато очень больно, в первую очередь, для моей собственной руки.

Весь сценарий разворачивался практически в полной темноте и сопровождался постоянным, усиливающимся шелестом леса. Мой фонарик все еще светил, но он лежал как минимум в двух метрах и был направлен в противоположную от нас сторону – в дождь, в сторону холма, с которого я спустился.

Эдвардс был достаточно сильным, каким я его и оценил. Он уперся мне локтем в подбородок и сумел скинуть меня вниз. Потом он оказался сверху, правда без своего пистолета.

Он его потерял!

Я огляделся, повернулся налево – крупно повезло, потому что следующий удар Эдвардса пришелся не по моему сломанному носу, а в челюсть.

Я почувствовал вкус крови и уже решил, что из глаз у меня в прямом смысле посыпались искры, но это было нечто большее. Примерно на уровне бедра, в мокрой траве, в метре от меня. В свете луны я разглядел ствол пистолета. Пистолета Эдвардса! Мой лежал где-то далеко и совсем в другой стороне.

Надеюсь, этот не подведет!

Я ударил киллера, который как раз схватил меня обеими руками за волосы, коленом в живот, услышал, как он застонал, и потянулся к блестящему куску металла.

Эдвардс, похоже, понял мое намерение и тоже зашевелился, но состязание было неравное. Со сломанным носом я был не так ограничен в движении, как он с отбитыми яйцами.

Я внутренне возликовал, когда мои пальцы сомкнулись вокруг рукоятки пистолета – тот был намного тяжелее оружия, которое я только что бросил в этого говнюка.

Как оказалось, ликовал я рано.

Эдвардс метнулся к моему карманному фонарику. И просто выключил его, так что теперь я стоял вооруженный, но не видел противника. Мрак раскрыл свою темную пасть и просто проглотил его.

Я беспомощно завертелся на месте, держа руку перед глазами и тщетно пытаясь защититься от крупных капель, которые еще больше мешали смотреть.

И тут он обнаружил себя.

Сильным ударом, настоящим контрприемом прямо под ребра, что доказывало две вещи: у моего соперника есть боевой опыт. И он знает, куда бить, чтобы было больно.

Я резко отвел локти вниз, согнулся, так что кулаки оказались перед лицом: классическая защитная позиция, когда живот и голова прикрыты.

И тут случилось нечто, что я не мог себе объяснить: внезапно стало светло. У Эдвардса был фонарь, значит, я единственный, кто ничего не видит: преимущество вроде у Эдвардса. Но теперь я знал, где он стоит. И только я один был вооружен.

– Ошибка! – крикнул я и направил пистолет на источник света.

В этот момент кто-то ударил меня по голове чем-то похожим на кирпич, по крайней мере по ощущениям.

Я потерял сознание, но не полностью. Лежа на земле, видел над собой Эдвардса – Эдвардс? Какого черта… – обеими руками он держал здоровенный прямоугольный камень и собирался размозжить им мне голову.

Я закрыл глаза – единственное, на что еще был способен, – и молился, чтобы все быстро закончилось. Чтобы было не так больно, как я себе представлял. Внезапно я услышал голоса, приглушенные, негромкие, как разговор, доносящийся через стены соседской квартиры с плохой шумоизоляцией.

Они перебивали друг друга. Возбужденные, заклинающие, нервные.

– Нет! – кричал один мужчина.

– Ты, мерзавец! – другой.

Первый был Фиш, второй – мой брат. Их крики сопровождались непрерывным яростным звуком, который вырывался изо рта Фриды.

Тяжесть, которая сковала мои плечи, вдруг исчезла.

Я открыл глаза – камня уже не было. Как и Эдвардса надо мной. Я услышал только смех за спиной:

– Вот это называется спасение в последнюю секунду!

Ошеломленный, я поднялся и огляделся, пытаясь найти человека, который это сказал. Увидел Космо, который сидел позади Эдвардса и, видимо, повалил того на землю. Фриду, стоящую со сжатыми кулаками перед киллером. И Фиша, который с помощью карманного фонарика исследовал местность, где мне чуть было не проломили череп.

Значит, это он светил мне в лицо.

– Я чуть было вас не застрелил, – пробормотал я.

Я не слышал, как появилась эта троица, но сейчас, когда они спасли меня от неминуемой смерти, был счастлив, что они решили выпустить Фиша из заключения. Нам не помешают лишние руки, чтобы доставить Йолу с этого острова в безопасное место. Я взглянул назад на развалины стены, где находилась моя дочь, – ее можно было разглядеть, только зная, что она неподвижно сидит там в темноте, – и услышал, как Фиш сказал:

– О, у вас бы ничего не вышло!

Потребовалось какое-то время, прежде чем до моего размягченного мозга дошло, о чем это он.

Я чуть было вас не застрелил.

Я посмотрел на оружие. Оно все еще лежало в моей руке. Во время схватки я ни на секунду не разжал пальцы.

– Это не тот пистолет, который вы мне дали, – объяснил я Фишу. – Этот я забрал у Эдвардса.