Администратор сидела на своём месте и тихо истерила, размазывая по лицу тушь, тени, слёзы и помаду. Под ногами хрустели осколки стекла, кое-где на полу поблёскивали ювелирные украшения, волей случая не попавшие в рюкзак грабителей. Возле одного из стеллажей стояла эксперт-криминалист тётя Маша и вяло водила кисточкой по стойке.

— Я поговорю, — шепнула Светлана и пошла к администратору.

— Что за вор пошёл! — тихо сокрушалась тётя Маша. — Ничего не боятся. Ни людей, ни законов, ни Бога!

— Здравствуйте, я из полиции, — спокойно представилась Светлана, присев рядом с продавцом.

Зарёванная женщина средних лет как-то отрешённо посмотрела в сторону Светланы и опять залилась слезами, шумно сморкаясь в мокрый платок. Светлана достала свой платочек и протянула его женщине, та благодарно кивнула и взяла его, печально посмотрев на табурет с большим пятном крови под ним.

— Там охранник сидел? — тихо спросила Света.

— Да. — кивнула администратор, всхлипывая. — Такой хороший дядька был. Ну, зачем его так? Сидел, книжечку читал.

— Ну, почему был? Он жив, я в больницу звонила, — соврала Лядова.

— Правда? Слава Богу! Я как увидела, что этот гад Захарыча по голове… Ну, думаю, теперь и тебе конец, Танюха. Меня Таней зовут, — всхлипнув, представилась женщина. — Но они на меня даже внимания не обратили. Я эту «тревожную кнопку» раза три нажимала. Девка показывала тому длинному, какие стёкла бить, а этот урод железкой их крушил.

— Таня, а как они выглядели? Можете описать? Может, быть какие-то приметы особенные? Не запомнили?

— Знаете, это всё так… как на быстрой перемотке. Молодые оба. Он длинный такой и худющий. На голове шапка коричневая трикотажная. Знаете, такие сейчас носят… ну, как сапог на самоваре. А она маленькая, бледная, короткая причёска и глазки… глазки такие злые, как у голодной крысы. А за спиной у неё рюкзачок женский. Розовый, по-моему, — глядя на Светлану красными от горя и слёз глазами, рассказывала администратор.

— Марь Иванна, а вы диск с камер наблюдения изъяли? Что там? — спросил у эксперта Дроздов.

— Да кому он нужен. Камеры есть, а записи нет. Левые они, Ваня. Экономят, идиоты, — усмехнулась, тётя Маша.

— Ну вот. А эти говорили, что ничего нового. Светка, смотри по сторонам. Ищем камеры наблюдения, — недовольно бросил Дроздов, выходя из скупки.

Увидев их, пэпээсники, сидевшие в машине, быстро вышли и почти смирно встали возле капота в ожидании приказаний.

— Береги яйца, клубный герой, — проходя мимо сержанта, негромко посоветовала Лядова.

Связались по рации со вторым экипажем ППС. Ребята сказали, что проехали до конца улицы, но никого подозрительного не видели, возвращаются.

— А что по этой улице сейчас открыто из мест общего пользования? — спросила Лядова.

— Маркет продуктовый открыт, мебельный салон при нас закрывали, бургерная работает, но там народу почти нет, ресторан «Джина» работает, и кинотеатр «Синема» пашет. В «Синеме» три зала, — подробно рассказал старший экипажа ППС.

— Хорошая память, — похвалила Светлана.

— Да нет… просто живу в этом районе, — признался сержант. — Слышишь, а правда, что вы Кошака нашего взяли?

— Кошака приняли на передержку. Работаем, сержант. Отбой, — ответила Лядова.

— Давай думать. В продуктовом могут спрятаться, но он до двадцати одного часа и до закрытия осталось десять минут. В бургерной в пустом зале и прятаться негде. Рисковать не будут, хоть и дебилы. В ресторан таких диких просто охрана на порог не пустит. Да и денег у них нет. Не будут же они колечками крадеными рассчитываться. А вот в кино. Сиди себе в темноте. Кому ты там нужен? Переходи из зала в зал. Барышня, вы когда в последний раз были в синематографе? — поинтересовался Иван.

— Это вы мне, мужчина? А вы девушке попкорну купите? — поинтересовалась Светлана, сворачивая в сторону ярко горящей рекламы кинотеатра.

— Внимание, тридцатый и тридцать четвёртый, подъезжайте к кинотеатру «Синема», — сказал по рации Дроздов.

Дождавшись прибытия экипажей, вошли внутрь кинотеатра. Навстречу выбежала перепуганная администратор и с ходу затараторила:

— А мы никого не вызывали! У нас всё тихо, сеансы, согласно расписанию. И проверка у нас пару дней назад была, нарушения устранены.

— Тихо, гражданка. Народу в залах много? — спросил Дроздов.

— Сегодня не так чтобы… По вторникам аншлагов не бывает. В каждом зале человек по пятнадцать-двадцать. Если нужно точно, можно узнать у кассира, — ответила женщина. — В каждом зале десять рядов по двенадцать кресел в каждом ряду.

— Ребята, слушайте сюда. Ищем пару молодых. Парень и девка. Парень высокий, на голове «сапог». Такая несуразная трикотажная шапка, почти как у Буратино. Девчонка небольшого роста, причёска короткая. За спиной или в руках рюкзак розового или красного цвета. Хотя в темноте можно и не понять. Действуем так: мы с Лядовой заходим, осматриваемся и, если они там, выходим, включаем свет и берём эту сладкую парочку. Молодёжь агрессивная, быть осторожными. Огнестрельное оружие не применять. Разрешаю в экстренной ситуации перетянуть дубинкой пару раз между лопаток. Постараемся взять тихо. Вы остаётесь в вестибюле, а мы по очереди заходим во все залы и смотрим. Вопросы? — закончил инструктаж Дроздов.

— Командир, а если эти отморозки шмалять начнут? — спросил один из пэпээсников.

— Не начнут, — ответила за Ивана стажёр Лядова. — Они грабили скупку с арматурой, завёрнутой в тряпку. Арматуру оставили на месте преступления. Ну, разве что укусить могут. Я тебя успокоила?

— Вторые выходы (я аварийные имею в виду) где? — спросил Иван у перепуганного администратора.

— Аварийные выходы во всех залах через аппаратные. Это за последним рядом, справа.

— Мы в «синий» зал, а вы, мужики, ждёте здесь. Пошли, — негромко скомандовал Дроздов и открыл дверь в зал кинотеатра, пропуская впереди себя Лядову.

Постояли у входа минуты две, привыкая к темноте. В зале сидело человек двадцать. Шёл какой-то боевик, судя по свистящим пулям и крикам убиенных. Лядова, пригибаясь, перебежала на другую сторону зала, и они начали параллельно подниматься по проходам к последнему ряду. На них практически никто не обращал внимания. Только на предпоследнем ряду какой-то молокосос, увидев силуэт Светланы, нечаянно уронил банку пива. И она, похрустывая, медленно покатилась в сторону экрана. Светкина рука инстинктивно дёрнулась, отбросив край курточки, но прикоснувшись кобуры, тут же вернулась в исходное положение. Никто внимания оперов не привлёк. Публика была преимущественно среднего возраста. Молодёжь была, но, видно, школьники. И сидели большой шумной группой, человек семь. Осмотр занял минут пять-шесть. Тихо вышли в вестибюль, где, расслабившись, в креслах сидели четыре блюстителя порядка и хрустели попкорном.

— Ну, чё там? — спросил один из сержантов.