черты тела, но он достаточно крупный, чтобы быть уверенным, что это именно мужчина.

— Отец! — выкрик Литы резанул по ушам болью, девушка только сейчас осознала всю тяжесть ситуации. — Папа! Пап….

Повторный крик уже был оборван. Кто-то из солдат грубо прикрыл девушке рот ладонью. Но не прошло и пары секунд, как её голос раздался вновь, она умудрилась прокусить воину ладонь прямо через ткань рукавицы. Ругаясь сквозь зубы, тот отпустил ее.

— Ли, не позволяй им убить его! Прошу тебя! — на этот раз мне было куда тяжелее перенести ее крик.

Прости Лита, но я не могу тебе помочь. Не в моих силах остановить ритуал, я могу лишь помочь тебе сбежать когда он закончится, но это никак не вернет твоего отца. Прости меня. Если я попытаюсь вмешаться, мы просто все умрем.

Больше девушка не кричала. Юнона прижала ее к себе и закрыла ладонью глаза. Девушка еще пыталась вырваться, но уже не так активно и вскоре просто осела, продолжая плакать на груди Эгло.

— Некогда высший имперский дознаватель, член правящего рода и близкий родственник императора, ныне простой шпион в опале, — голос Розалии буквально вколачивал гвозди в гроб мужчины, которого грубо бросили к ногам девушки. — Ты запытал до смерти половину моего рода, включая отца, мать, и младшую сестру. Сегодня, ты ответишь за свои деяния, не только своей смертью, но и тем что послужишь мне помощью в свержении императора. Я прикончу его вашей же родовой способностью, а всех ваших родных буду пытать столько долго, сколько мне захочется! А теперь, когда ты уже осознаешь всю тяжесть ситуации, я скажу тебе вот что. Это я подстроила несколько убийств в имперском дворе, после которых император сослал тебя с глаз долой. А еще я постараюсь, чтобы он был в курсе, что это ты умер на алтаре и дал мне силы. Пусть твоё существование закончится полным разочарованием!

Ответить Гор ничего не успел. Кинжал пробил его горло прежде чем он открыл свой рот. Кровь полилась обильной рекой из раны, рта и откуда только возможно. Демонические символы вспыхнули и потянули кровь в себя, поглощая ее до самой последней капли.

— Умри, чтобы другие отомстили за твое некогда попранное ремесло, — несколько скомкано произнес дядя Юноны.

Старый врачеватель так и не пришел окончательно в себя. Точно такой же как у Розалии клинок перерезал горло мужчины и символы вокруг Эгло также вспыхнули, впитывая льющуюся из раны кровь.

— Отпусти жертву и отойди, — неожиданно громкий по сравнению с остальными голос Ангира заставил меня оторвать взгляд от старика Жимбо и перевести его на Вэйсен, которая словно столб замерла подле отца и его жертвы.

Отброшенный в сторону мешок обнажил молодое мужское лицо с кляпом во рту. Бейпан стоял на коленях и неверяще смотрел то на отца Вэйсен, то на неё саму. Юноша выглядел потрепанно, но лишь совсем немного. Видно его выкрали из резиденции Стальных тигров прямо после нападения на нас. И я не думаю что Вэйсен знала кто будет под мешком. Только вот знала она или не знала, дела не играет. Теперь парень умрет. И большая вина именно на ней. Слушал бы Бейпан отца, а не своё юношеское сердце, наверняка всё обернулось бы иначе. По крайней мере, он не выглядел бы сейчас как побитый котенок которого выбросили на мусорку, а принял бы свою участь с честью.

— Отец….

— Отойди, отсюда, — сквозь зубы процедил Ангир, но девушка его не слушала, а лишь смотрела на парня. — ПОШЛА ПРОЧЬ!

Удар тыльной стороной ладони отбросил Вэйсен словно пушинку прямо на строй солдат, но приземлилась она мягко. Вряд ли бы этот тираничный папаша простил того кто случайно проткнул мечом ее дочь, так что солдаты просто побросали оружие и поймали девушку. Хотя от такого удара та все равно отправилась в глубокий нокаут.

— Слова я тебе не дам парень, но знай, своей смертью ты послужишь своему клану куда большую службу чем живой. По крайней мере, я повлияю на совет и они не станут убивать твоего деда и твою полоумную прабабку, — произнес Ангир прежде чем одним четким ударом прикончил парня. — Можем продолжать.

На этом моменте вся вязь демонических символов напиталась кровью и вспыхнула ярким светом. Это послужило сигналом для Розалии.

— Начинай впитывать силу из печати, а как почувствуешь что больше не можешь сдерживать напор, убей Гемиту, просто сожги ее чистой энергией дракона, — прозвучал ее приказ, после чего она запрокинула голову и принялась что-то произносить на непонятном мне языке.

«Приступай, иначе того и гляди эта полоумная подумает что ты решил пойти поперёк ее слова и просто прикончит нас обоих», — произнесла Ёкай в моей голове.

“Можешь просто коснуться печати, так будет проще”,-не остался в стороне дракон. — “Я буду рядом с тобой до момента пока ты не покинешь храм, а после вновь впаду в спячку, чтобы переварить отхваченный кусок. Будь осторожен. А теперь приступай.”

Сделав лишь полшага вперед, я протянул руку и коснулся печати. Ощущения были словно я руку в кисель опустил. Неосязаемой энергии дракона было так много, что я почувствовал печать собственной рукой. Тысячи и тысячи мелких иголок пронзили мою кисть и спустя некоторое время я ощутил себя словно в центре зарождающегося водоворота. Осколок дракона внутри моего тела тянул силу из печати подобно магниту, а Гемита всеми силами старалась очистить этот поток от частиц своей Ёко. Они действовали как слаженная команда, помогая мне принять в своем теле неведомую доселе силу.

Так длилось секунд десять. За это время я смог впитать треть печати, а не четверть как предсказывали мне все до этого. По ощущениям это напоминало как если бы я выпил пятнадцать или даже двадцать литров воды, что физически невозможно. Меня распирало изнутри от невероятной мощи. Думаю реши я сейчас потратить эту силу не по назначению, то смог бы убить и Розалию и Ангира. Вот только тогда я умру. У нас контракт, который нельзя нарушать. Да и даже решись я на самовольное изменение изначального плана, без печати разрыв так или иначе останется висеть и Гемита его уже не схлопнет. Так что мне не оставалось ничего другого как просто продолжать действовать по плану.

«Пожелай чтобы моя тушка в печати сгорела, просто пожелай! С таким объемом сил тебе не нужны ни печати, ни техники, ничего! Жги ее и пусть она горит так ярко, как того достойна одна из двенадцати великих Ёкай!»

— ГОРИ! — сам того не желая, я сорвался