– Если это устраивает вас, мисс Кинкейд, буду рад отвезти вас домой.

– Я благодарен вам за помощь, Синклер, но позвольте мне кое-что прояснить, – вмешался Джек, прежде чем Лия успела ответить. – Мисс Кинкейд моя забота, а не ваша.

Взгляд Синклера стал жестким, а в голосе зазвенел металл:

– Я не подчиняюсь вашим приказам, Лендейл.

– Ради всего святого! – обеспокоенно воскликнула Лия. – Все в порядке, мистер Синклер. Пожалуйста, отвезите Эми и Барбару домой. Поверьте, нам действительно нужно кое-что обсудить с его светлостью.

– Вы уверены? – спросил Синклер.

Лия поднялась на цыпочки и быстро поцеловала его в щеку, отчего Синклер удивленно заморгал, а у Джека возникло желание зашвырнуть этого джентльмена в фонтан. Он даже задумался, не теряет ли рассудок.

– Вы очень хороший человек, сэр, – поспешила успокоить его Лия. – Благодарю вас за помощь.

– Это честь для меня, мисс Кинкейд. Надеюсь вскоре вновь увидеться с вами.

– Похоже, у вас появился соперник, старина, – обратился Прудо к Джеку, нарочито растягивая слова.

Должно быть, этот идиот не дорожил своей жизнью.

– Прудо, дайте мне ваш бумажник, – произнес Джек, когда Синклер, обернув Эми своим плащом, помог ей подняться на ноги.

– Прошу прощения? – откликнулся баронет.

Джек пригвоздил его убийственным взглядом и протянул руку.

Злобно ворча, Прудо достал бумажник и отдал. Джек вынул из него несколько фунтовых банкнот и швырнул бумажник к ногам Прудо, разразившегося потоком грязных ругательств.

– Обязательно отведите ее ко врачу, – сказал Джек Синклеру, отдавая банкноты Эми.

– Благодарю вас за все, сэр, – прошептала танцовщица, с трудом растянув дрожащие губы в некоем подобии улыбки.

– Я приду навестить вас завтра, – пообещала ей Лия. – Вместе обсудим, что говорить моей матери.

Эми благодарно ей улыбнулась и, хромая, направилась к выходу, заботливо поддерживаемая Синклером. Мисс Карсон, коротко присев в реверансе перед Джеком, бросила гневный взгляд на Прудо и поспешила вслед за подругой.

– Ну что, мы уладили все к вашему удовольствию, лорд Лендейл? – спросил Прудо с сарказмом. – Могу я теперь свободно уйти, и самый тоскливый эпизод в моей жизни наконец закончится?

– Замолчите, ужасный вы человек! – возмутилась Лия. – И нет, мы с вами еще не закончили.

Еле сдержав проклятие, Джек схватил ее за руку, подтащил к фонтану и усадил на бортик.

– Ради всего святого, пожалуйста, посиди минутку спокойно и позволь мне разобраться с этим.

Она упрямо вздернула подбородок, но в следующий момент закатила глаза и махнула рукой, как бы говоря: «Делай, что хочешь, только поживее». Джек видел это выражение раздражения и недовольства на ее лице уже тысячу раз в юности, когда пытался предостеречь ее от какой-нибудь маленькой шалости, которую считал слишком рискованной. При других обстоятельствах он бы просто рассмеялся, увидев его снова.

– Похоже, с этой девицей у вас не заладилось, – сказал Прудо. – Но если вам она не по вкусу, вы всегда можете уступить ее Синклеру.

Джек подступил к нему почти вплотную.

– Еще одно замечание в этом роде, и я придушу вас на месте. И никто даже бровью не поведет. А теперь закройте свой поганый рот и внимательно меня выслушайте.

В глазах баронета вспыхнула ненависть, но он отступил на несколько шагов и угрюмо кивнул.

– Вы нигде и никогда ни словом не обмолвитесь о присутствии на этой вечеринке мисс Кинкейд, – заявил Джек. – Что касается происшедшего, вы понятия не имеете, кто такие подруги мисс Бакстер. Вам ясно?

Баронет небрежно пожал плечами.

– Этого недостаточно, – произнес Джек. – Вы должны дать честное слово.

– Ха! – вмешалась Лия. – Как будто его слову можно верить.

– Что может знать шлюха о слове джентльмена? – огрызнулся Прудо.

Джек схватил его за горло и с силой приложил об огромную керамическую кадку с апельсиновым деревом. Когда баронет забился в его руках, он навалился на него всем телом и прижал лицом к шершавой коре ствола.

– Не смейте никогда больше заговаривать с Лией Кинкейд, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Не смейте впредь даже смотреть на нее. Если только узнаю, что вы побеспокоили ее хотя бы взглядом, я вас уничтожу.

Прудо побагровел, пытаясь безуспешно разжать ладонь Джека, сжимавшую ему горло.

– Вы даете слово никогда не упоминать о присутствии здесь мисс Кинкейд этим вечером?

– Не думаю, что он способен говорить, – заметила Лия со своего места у фонтана. – Ты же почти задушил его.

– Да, ты права. – Джек ослабил захват, давая баронету глотнуть немного воздуха. – Вы даете мне слово?

– Да, будьте вы прокляты! – задыхаясь, пробормотал Прудо.

Когда Джек отпустил его, баронет покачнулся и ухватился за край кадки, чтобы удержаться на ногах.

– Вы ублюдок, – выругался Прудо, пытаясь ослабить узел своего галстука. По его побагровевшему лицу струился пот. – Берегитесь, Лендейл. Вы не так могущественны, как о себе думаете. Ваши карманы, как я слышал, пусты.

– Вы ошибаетесь. К тому же забыли, что мисс Кинкейд находится под покровительством герцога Левертона и сэра Доминика Хантера, чрезвычайно влиятельного члена городского совета. Он будет очень расстроен, если узнает о сегодняшних событиях, и может даже предпринять определенные действия в защиту мисс Бакстер, стоит мне объяснить ему, как обстоят дела.

– Я говорила сэру Нейтану то же самое, – торжествующе добавила Лия, – но он мне не поверил.

– А сейчас вы мне верите, Прудо? – спросил Джек.

Баронет злобно кивнул.

– Теперь мы закончили наконец?

– Да, можете идти.

Когда он попытался протиснуться мимо Джека, тот схватил его за руку.

– И оставьте Эми Бакстер в покое. Она тоже под моей защитой.

Прудо отдернул руку.

– Я не дотронулся бы до этой шлюхи, даже если бы мне за это заплатили.

Он бросился прочь, опрокинув кадку с растением, когда огибал угол, и скрылся из виду. Топот его тяжелых шагов затих, затем громко хлопнула дверь оранжереи. В помещении воцарилась звенящая тишина, прерываемая только плеском воды в фонтане.

Когда Джек повернулся к Лии, она смотрела на него, с неодобрением прищурившись.

– А теперь что не так?

Она вскочила на ноги и подошла к нему.

– Помимо того, что меня вообще тошнит от мужчин?

– Да, помимо этого.

– Ты позволил этому грязному мерзавцу слишком легко отделаться.