— Меня тоже. Ты просто не знаешь их, Витольд, это страшная магия. Мало того, что тёмная магия очень сильна, и мальчишка прошедший их обряд посвящения уламывает нашего столетнего мага, но самое страшное в том, что тёмная магия сильно меняет душу. С ними невозможно договориться, они не чувствуют сострадания, им вообще большинство человеческих чувств чуждо.

— А что по поводу предложений светлых эльфов?

— Подождём пока решаться наши проблемы, — Торис покачал головой, — не спорь, я знаю, что делаю. Они, наверное, показались тебе нормальными и обычными? Это обманчивое впечатление. Мы не можем сразу пойти на поводу их просьбы. Ещё не известно, что за всем этим стоит. Пока не будем пороть горячку.

— Узнаю старину Ториса! «Давайте подождём век–другой, пока всё не выяснится», — усмехнулся Витольд.

— Да, это так. И заметь, именно благодаря этому я пережил не одно поколение могущественных магов, некоторые из которых были даже посильнее меня. Но ты просто не имел дела с эльфами по–серьёзному, и принимаешь желаемое за действительное.

— Но они говорили правду!

— Естественно правду, настолько насколько они сами верят в неё, — Торис махнул рукой, — сядь, я у тебя много времени не отниму, я расскажу пару сведений об эльфах, которые сейчас мало кто знает, и ты поймёшь мои мотивы. Так вот, знаешь ли ты, что во время эльфийской войны часть эльфов воевало на нашей стороне?

— Ренегаты? Шпионы? Перебежчики?

— Нет! Им просто было интересно почувствовать, как это воевать против своих на стороне врага! Допрашивая эльфа, ты с одинаковым успехом можешь выяснить всё, что он знает или отдать его палачам, и те за неделю пыток не выдавят из него ни одного слова! Без какой–либо причины и подоплёки, просто так, как ему захотелось так он и делает. А ещё были и такие, которые искренне помогали и «вашим» и «нашим», тоже без всяких убеждений, под настроение.

— Знаешь, мне действительно казалось, что многие паясничают, но королева была очень благоразумна и логична.

— Именно поэтому она и королева, это их ритуал посвящения в монархи преображает личность. Впрочем, не совсем, точнее говоря, он просто даёт больший контроль над своим поведением, а личность так и остаётся взбалмошной. Пойми, их мир — это сплошная игра, как у детей трёх–пяти лет, если не считать того, что играют весьма сильные маги, причём практически бессмертные.

— Ладно, это ещё не всё. В Вердии идёт война!

— Ничего себе! Ты не преувеличиваешь? Мне ничего не известно, да и кому там воевать? Пара пастухов какое–то ранчо не поделили?

Витольд молча протянул ему записку Лайлы.

— Да уж, — протянул Торис, прочитав текст, — пойду–ка я на Совет, мы там обсудим и эльфов и гномов. В подробности я вводить их, естественно, не буду. А ты, как я понимаю, отправляешься искать Лайлу?

— Да.

— Будь осторожен! Это очень серьёзно.

— Я постараюсь.

Витольд телепортировался домой, надо было собрать некоторые вещи и подготовиться к походу.

Шаману было не по себе. Варур пребывал в отчаянье. Отряд потерял больше сотни бойцов, но самое главное, не давало покоя подозрение, что беглецам удалось убежать. И беспокойство это росло с каждым шагом. Наконец, не выдержав, шаман приказал своим товарищам остаться на месте, а сам решил ещё раз сбегать к пепелищу. Он в аккурат успел увидеть на горизонте фигурки четырёх человек, один из которых совершенно очевидно являлся коротышкой гномом. Варур выругался, попытался просканировать астрал, недомерок оставался магически невидим! «Проклятая фионская ведьма!», — он был близок к отчаянию.

Варур стремглав бросился обратно. Нагнав товарищей, шаман открыл свою флягу, незаметно подсыпал в неё порошка из ладанки на груди, и предложил вина. Его сослуживцы не могли отказаться от такого предложения. Вскоре оба уже спали крепким сном, а Варур готовил некромансерский ритуал для оповещения Великого Вождя. Шаман был слабым магом и для телепортации письма он вынужден прибегнуть к таким жертвам, но оно того стоило.

После казни обоих солдат Варур остался ждать. Великий пришлёт свой личный десяток лучших шаманов орков, чтобы призвать, а потом убить беглецов. Никто в Фионе не должен узнать о начале войны до проведения Великого Ритуала. Ждать пришлось довольно долго, но когда прибыл отряд шаманов Варур не смог сдержать радости: Великий послал два десятка своих шаманов, да ещё с подмастерьями, и три десятка сопровождающих их стражников. Это были жертвы для ритуала, только они ещё об этом не знали. Но главное, прибыл Верховный шаман, самый сильный ведун орков, хранитель традиций и второй человек после самого Великого. Да, вождь перестраховался, против такой мощи, как два десятка самых сильных шаманов, да ещё и огромного жертвоприношения никакой гном совладать не сможет! И фионская магичка ему не помешает!

Варур повёл отряд к остаткам трактира. Подготовка жертвоприношения не заняла много времени. Сделав двадцать жертвенников вокруг пожарища, орки начали одновременный ритуал. В их планы входил призыв всей четвёрки и моментальный всесокрушающий удар мощью аж сорока жертв! Против такой силы никакая фионская колдунья с трижды заклятым гномом не справится однозначно.

Ритуал вступил в решающую стадию. Ещё несколько минут и вся четвёрка телепортируется прямо посредине пепелища. Главное, успеть ударить всей мощью сразу, не дать ведьме опомниться.

Лайла внезапно почувствовала магию призыва. Давным–давно мастер учил её не только чувствовать призыв, но и сопротивляться ему. Однако выяснилось, что призыву такой силы волшебнице нечего было противопоставить. Впрочем, не только магические действия могли помешать призыву. Лайла тут же выхватила кусок толстенной магически заговоренной верёвки и приказала всем крепко–накрепко связаться, причём вокруг очень старого дуба. Возражений не последовало, поведение фионской колдуньи и интонация приказа явственно свидетельствовали о чрезвычайности ситуации. Удалось справиться с этим делом буквально за несколько мгновений, и тут же открылся телепорт, а всю четвёрку начало со страшной силой засасывать в него.

Сопротивляться было совершенно бесполезно. Все четыре тела безжалостно трепал ураганный ветер, пытаясь засосать в телепорт. В считанные мгновения в местах привязи руки изодрались в кровь, тела путешественников било о дуб и о землю. Но даже такой силы призыв не смог вырвать с корнями и затащить в телепорт так удачно выбранный дуб. Впрочем, было неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы внезапно напор исчез и телепорт распался. Друзья повалились на землю, пытаясь отдышаться и отойти от ударов.

— Лайла, можно уже отвязываться или они опять попытаются? — спросил Артос.

— Не знаю, но скорее «нет», чем «да». Для такого сильного призыва орки, если это были конечно они, должны были придумать что–то экстраординарное, вряд ли они в состоянии немедленно повторить призыв, но не поручусь, что они это не проделают ещё раз позже. Скорее всего, они извели множество народу на жертвоприношение, но сейчас, почти уверена, что их шаманы не в силах пошевелиться: отходят от такой мощной магии.