— И что нам делать?

— Не знаю, но единственное, что могу предложить, это быть постоянно наготове. Иметь эту крепкую верёвку и если повезёт, то успеть привязать себя к чему–нибудь такому же массивному, как этот дуб.

— Хорошенькая перспектива!

— А ты видишь альтернативу?

Друзья начали осторожно развязываться.

У орков же были другие проблемы: все двадцать шаманов усиливали и усиливали напор, но ничего не помогало, видимо, фионская ведьма действительно оказалась сильной. И вдруг телепорт всё–таки открылся и появился человек, почему–то один, но разбираться было некогда, вся чудовищная сила сорока ритуальных убийств в сочетании со всей маной, накопленной лучшими шаманами орков, в мгновение ударила в пришельца. Нанесенный удар был потрясающей мощи! От такого удара мог вполне превратиться в прах небольшой зáмок или испепелена деревня, и вся эта мощь была сконцентрирована всего на одном человеке! Попавшийся в сети заклинания не рассыпался в прах, не загорелся и не испарился. Охнул и начал медленно оседать. Шаманы надавили сильнее, и тогда тело человека не выдержало давления: слезла сначала кожа, а потом и плоть стала отслаиваться от костей. Но даже скелет никак не хотел умирать. Мощь давления магического потока достигла своего максимума, а скелет «всего лишь» начал очень медленно распадаться.

Собрав всё необходимое в дорогу, Витольд решил телепортироваться к месту, откуда была послана записка от Лайлы. Выйдя из окна телепорта, архимаг тотчас подвергся нападению небывалой силы. Ещё никогда ему не приходилось встречаться со столь мощным боевым колдовством. Обычно, такое волшебство сопровождается настолько длительной подготовкой, что любой маг высокого уровня успеет двадцать раз приготовиться к защите, а то и вообще пойдёт в атаку, не дожидаясь удара. Каким образом нападающий умудрился попасть настолько точно в момент перехода и с огромной меткостью сконцентрироваться именно на нём, магу было непонятно, да собственно на обдумывание не оставалось и времени.

Щиты лопались один за другим. Маг держался только на чудовищной концентрации резервов, и отчаянно пытался, как можно скорее, добраться до энергии астрала. К счастью, нападающие не догадались или не сумели отрезать его от астрала. В противном случае он просто не успел бы справиться с обеими проблемами, но даже и так, напор был настолько неистовым, что маг успевал с трудом. Слишком быстро разрушались его щиты, никакие защиты не смогли предупредить разрушение его тела. Он не прекращал борьбы ни на мгновение и, добравшись, наконец, до астрала, он открыл максимальный поток маны. Витольд готовился к контратаке. Ситуация была ещё не критичной, ещё мгновение и архимаг сможет уничтожить неведомого противника.

Верховный шаман орков внезапно понял, чтó именно сейчас произойдёт. Догадался также и о том, что удар пришёлся вовсе не по тому, кого они призывали, а по одному из фионских архимагов. Удару такой силы мало кто даже из верховных фионских колдунов смог бы противостоять без подготовки столь длительное время, но фортуна отвернулась от орков. Им попался действительно очень сильный противник. Шаман решил задействовать последнее, что у него было: реликтовый артефакт орков, рубиновую шестиугольную звезду — «Звезду Ночного Заката». Волшебная вещица досталась им ещё от эльфов, а те в свою очередь владели ей с незапамятных времён. Истинной силы артефакта никто не знал, им никогда ещё не пользовались в полную силу, однако сотни поколений верховные шаманы напитывали звезду маной во время пыток своих пленников. Перед лицом смертельной опасности шаман решился на отчаянный шаг и ударил всей этой накопленной мощью по окаянному «неубиенному» фионскому магу.

Жуткий удар потряс Витольда, последние ошмётки защиты разорвало в клочья. Ему не хватило считанных мгновений! Витольд знал, что уже не успеет постоять за себя и выжить. Наплевав на свою защиту, он моментально вытянул все резервы организма, и ударил по нападающим. Удар оказался ужасающей силы. Полыхнул огонь, что называется до небес. Мощнейшая магическая волна ушла во все стороны на добрых пару вёрст, не оставляя за собой ничего живого. Всё, что могло гореть, мгновенно сгорело, камни оплавились. Все орки с трупами и всем, что у них было, испарились в буквальном смысле слова. Никакие персональные щиты, защитные амулеты им не помогли. От нападавших не осталось и горстки пепла. Рассыпалась в небытие даже реликтовая Звезда Ночного Заката, которую по преданию вообще невозможно было уничтожить.

Но Витольду от этого проще не стало, он умирал. Слишком большие были повреждения, чрезвычайно большой поток маны он пропустил через себя без подготовки, его астральная сущность оказалась полностью энергетически истощена. Мир уплывал от архимага, последнее, что он увидел это была пышущая жаром раскалённая до красна равнина от горизонта до горизонта, оставшаяся после его последнего удара.

Кире до чёртиков надоела деревня. За последние пару лет девушка очень похорошела, созрела, и теперь от местных женихов не было отбоя, что на редкость нервировало воительницу. Менее всего она мечтала о выходе замуж и последующей за этим домашней рутине. Хватало и таких почитателей, кто был не прочь провести с ней просто ночь, но их предложения неизменно получали отпор, а наиболее рьяные пристающие подчас уходили с синяками и ушибами. До последнего времени только Ван Чен и удерживал её на острове. Через три дня после смерти Ван Чена, девушка точно решила, что больше ничего её здесь не держит. Она ждала лишь прибытия пиратов.

У кайлагов с корсарами издревле установились дружеские отношения. Пираты привозили рыбакам заморские товары, покупали провизию, а жители островов предоставляли им убежище и нанимались ремонтировать их корабли. Обычно пиратские корабли захаживали на остров каждые две — три недели. Именно такого судна и ждала Кира. Трудно сказать чего ожидала от жизни молодая воительница, но явно не судьбы обычной рыбачки. А посему, путь был один: податься в пираты, больше никаких контактов с внешним миром у островитян не имелось.

Корабль был так себе, старый и изрядно потрёпанный, пираты в меру грязны, не в меру пьяны и безобразны. Выбирать не приходилось: Кира просто не могла представить, что ей ещё делать в опостылевшем посёлке. Пираты посмеялись над предложением, но отказывать не стали. Через два дня корабль вышел в открытое море. Отец уже давно смирился с «придурковатостью» дочери и потому на Кире сейчас была отличная кольчуга, новая шпага, кинжал, а в сундуке хранился неплохой арбалет.

— Эй, цыпа! — Хромой Джек, боцман судна, уже с утра начал отмечать выход в море, не успели скрыться последние скалы за горизонтом. К вечеру он весьма основательно набрался, — пора приниматься за свои обязанности!

Девушка с готовностью откликнулась на призыв, однако, быстро выяснилось, что вовсе не работа матроса от неё требуется.

— Так, фифочка, пошли в кубрик! Мне необходимо немного облегчиться, а ты поможешь мне, — хохотнул пират, — давай, давай, иди, не стесняйся! Что ты жмёшься как девица, как будто ты передок ещё никому не подставляла! Не строй из себя невинную девственницу и приступай к своим корабельным обязанностям!