что забыл взять с собой подаренную Ксенией книгу и огорчился. Этот томик стихов поэта Гумилева – рыцаря русской поэзии, Сергей считал особенным подарком. Он расценивал его, и как некий аванс, и как требование любимой женщины соответствовать ее идеалам, и даже как некий знак отличия – посвящение в рыцари. Сергей решил, что в Москве обязательно найдет томик стихов любимого поэта Ксении.

Получится ли у него стать рыцарем плаща и шпаги, Сергей пока не знал, но то, что эти десять дней полностью изменили его жизнь и его самого – он сознавал совершенно точно. У него было чувство, что что-то в нем изменилось даже на уровне состава крови. А еще он знал, что теперь ему не остается ничего другого, как оправдать доверие Ксении, и стать таким, каким видит его она. Рубанов понимал, что впереди его ждет много испытаний – ему предстоит долгий бракоразводный процесс с Лелей (уже сейчас понятно, что та выжмет из него все соки), да и с этими внутренними переменами, произошедшими в нем, ему еще предстоит сжиться, и выстроить жизнь по новому, в соответствие с этими метаморфозами, но он верил, что справится со всем. Справится. Потому что где – то там – в маленьком городе с волшебным прудом живет необыкновенная женщина, которая в него поверила.

…Столица встречала шумом, суетой, автомобильными пробками, сумасшедшей энергией огромного мегаполиса.

Водитель спросил Сергея, куда его отвезти. На минуту Рубанов задумался – домой? Но вспомнив о Леле, тут же понял, что меньше всего сейчас хочет оказаться в этой квартире с чужой ему женщиной. В итоге он поехал в свою холостяцкую квартиру. Типовая трешка в обычном панельном доме в спальном районе досталась ему в наследство от родителей. После их смерти он там почти не бывал, но и продать квартиру не мог – хранил, как память о родителях. Ну вот, выходит, что она пригодилась. Сейчас он хотел просто успокоиться, обдумать все, побыть один. Впереди у него была целая жизнь, которую можно и нужно было прожить как-то по-другому. По – новому. Набело. Как именно – он еще не знал, но с этим он разберется. Обязательно разберется.

* * *

Ксения услышала, как за Сергеем захлопнулась входная дверь и съежилась от пронзительного чувства своей заброшенности. Ну вот и все. Праздники прошли, Сергей вернулся в свою жизнь.

Она поплелась в комнату Сергея, и вдруг заметила на подоконнике книгу Гумилева. Поняв, что Сергей забыл ее подарок, Ксения задохнулась от боли. Она взяла забытую Сергеем книгу, оделась и вышла из дома.

Ксения брела по заснеженному парку. В парке никого не было, лишь вдалеке какой-то старичок гулял с собакой, да в лесу промчалась пара лыжников. Начинало смеркаться, загорались фонари.

Ксения пересекла парк несколько раз, то тут, то там с болью отмечая, что вот здесь они гуляли вместе с Сергеем, а в этом месте он ее поцеловал, а тут на занесенной снегом детской площадке она читала ему стихи вот из этого томика Гумилева. Все теперь было связано с Сергеем, все напоминало о нем. И эта книга – его книга обжигала ей руки.

Она попыталась представить, где он сейчас. Наверное, уже в Москве, со своей женой… Подумав об этом, Ксения зашагала быстрее, чтобы унять разрывающую боль в груди. Да нет, она, конечно, и не надеялась, что Сергей останется с ней – ну потому, что не бывает так, не бывает. Романтические сказочные финалы случаются лишь в книгах, а книги и жизнь – разные вещи, это она вдруг стала понимать. В этот вечер, в парке Ксения решила покончить с буккроссингом, и с книжными играми. Она поняла, что книга Гумилева станет ее последней, выпущенной на волю птицей – ее последним прощальным письмом в никуда.

Ксения свернула к любимому пруду, подошла к скамеечке, на которой она любила сидеть летом, и на которой они еще недавно сидели с Сергеем. Она положила книгу Гумилева на лавочку, посмотрела, как снег засыпает томик стихов. «Наверное, к утру книгу заметет снегом, и до весны ее никто не найдет. Что ж… Пусть так».

Она быстро, не оглядываясь, пошла прочь.

* * *

Январь

Офис агентства «Четверг»

– Он просто трус! – с горечью заключила Ая. – Принца из нашего Рубанова не вышло.

– Ну, принцы в здешних широтах вообще редкое явление! – хмыкнул Егор. – А ты, наверное, уже представила, как они признаются друг другу в любви, сплетутся в объятиях и проживут вместе всю жизнь в полной гармонии?

– Мне кажется, Ксения как раз этого достойна, – заметила Ая, – а у нас с тобой опять вышла неправильная сказка, никакие мы с тобой, криэйтор Осипов, не волшебники, а двоечники!

Настенный экран загорелся, и на нем появился силуэт Макса Четверга. Ая вздрогнула. Она никак не могла привыкнуть к его манере являться внезапно и без предупреждения.

– Привет двоечникам! – с иронией приветствовал своих незадачливых сотрудников Четверг. – Что, удивлены таким поворотом событий? Ожидали другого? Ладно, не огорчайтесь. Стоит признать, что задачу вы выполнили – Рубанов изменился, так или иначе прежним он уже никогда не будет.

– А как же Ксения? – с некоторым вызовом спросила Ая.

Четверг невозмутимо пожал плечами: – А что Ксения?! У нас ведь и не было задачи изменить ее судьбу. Мы работали с Рубановым?!

Ая вздохнула.

– Впрочем, что-то мне подсказывает, что история на этом не закончилась, посмотрим, что будет дальше, – вдруг сказал Макс.

Ая встрепенулась:

– Думаете, Рубанов передумает и вернется к ней?

– Или случится что-то другое, – Четверг загадочно усмехнулся.

* * *

Январь

Подмосковье

Семен видел, как к дому подъехал мерседес, как Рубанов сел в машину, и как вскоре машина выехала со двора. Поняв, что история «Принц и нищий» закончилась, Семен позвонил в офис агентства, и сообщил коллегам об отъезде Рубанова.

После разговора с Аей, Семен чувствовал себя совсем растерянным – ему сказали, что задание выполнено, и он может возвращаться.

Чеботарев зачерпнул в ладони снег и протер им разгоряченное лицо. Нет, не помогло – лицо пылало, и что-то по-прежнему сильно жгло внутри.

Итак, он свободен, и ничто не мешает ему пойти сейчас на вокзал – сесть в электричку или взять такси, и уехать в Москву, и может даже со временем ему удастся забыть обо всем, что здесь случилось. Забыть…

Он обвел двор Ксении прощальным взглядом: «ну, бывайте!», и побежал прочь.

Да и в самом деле, что ему в этой женщине?! Что он к ней прицепился? «И если подумать