Шаман молча отмахнулся от проблемы. Хватит с него других загадок и забот. Ярослав вполголоса приказывал бойцам занять позиции. Одного-двух слов хватало, чтобы они понимали. Дом — «пятистенок», всего две комнаты. В середине стояла печь, по левую сторону от неё кухня, а по правую спальня. Из мебели остался только стол с облупившейся полировкой и панцирная кровать. Спрятаться особо негде.

— Плохо, — ворчал Ярослав. — Хотя зачем нам декорации? Не спектакль же играть будем.

В избе на совещании прорабатывалась идея с тем, чтобы поставить две табуретки, положить на них снятую с петель дверь и замаскировать белобрысого разведчика под труп Ирины. Белой простыней накрыть, чтобы соблюсти рассказанную Модуну легенду и не с порога хвататься за оружие, а пообщаться немного с гостями. Но от идеи быстро отказались. Второй боец высказал мысль, что наемники едут в том числе зачистить шамана. Ирина «умерла» правильной, ненасильственной смертью, но живой свидетель вооруженного нападения на неё мог в глазах старшего Римана переквалифицировать несчастный случай в покушение на убийство. Тогда бы отец носом землю рыл, лишь бы найти заказчика. А заказчику это совсем не нужно.

— Дверь с ноги выбьют и стрелять в Изгу будут, — предположил боец с позывным «Беркут». — Не годится так рисковать.

С ним согласились, и теперь разведчик с шаманом решили укрыться в спальне, Беркута отправили на улицу, а Ярослав поставил стол за печку.

— Здесь буду, от входной двери меня сразу не заметят. Стрелять, не разобравшись, кто такой, тоже не будут. Все по местам, ждем.

Долго сидеть в промерзшем доме оказалось сложно. Не торопились наемники на встречу. Или просто заблудились и никак не могли найти укрытие шамана? Ярослав специально забросил дрова в печку, чтобы дымом привлечь внимание. Жаль, что тепла они давали мало. Разведчик согревал дыханием пальцы, разминал ноги, Изга же молча ходил по комнате. Наконец, у Ярослава в кухне заиграл телефон. Беркут заметил наемников.

— Хвала богам сотовой связи, — улыбнулся разведчик. — В такой глуши сигнал есть, а у меня в деревне через пень-колоду.

— У тебя знакомых связистов нет, — поддержал ответной улыбкой шаман. — Но и связь здесь немного не та, к какой ты привык.

— Спутниковая, что ли?

Договорить не смогли, Ярослав несколько раз ударил кулаком в стену. Всё, тишина.

В тайге звук работающего мотора и шорох гусениц снегохода слышится громче скрипа пенопласта по стеклу. На другом транспорте сюда не проехать. Никто не знает, что такое расчищенная бульдозером дорога. Даже от Якутска до других городов только зимники. Накатанные и утрамбованные.

Изга цеплялся за рукоять бесполезного сейчас пистолета, но уверенности оружие не придавало. Стрелять не хотелось. Бывший хирург слишком хорошо знал, сколько бед в человеческом теле способна натворить изготовленная на заводе пуля. Раздробленные кости, разорванные ткани.

Метка над головой разведчика иногда мерцала, но большую часть времени горела ярко. Если получится его спасти — хорошо. Если нет, то главное, не подставить под пули еще кого-нибудь.

Нужно сосредоточиться. Успокоиться и перестать думать обо всем подряд. Снегоход шумел за стеной или это галлюцинация?

Тяжелые ботинки застучали каблуками по деревянным ступеням крыльца, дверь тихо скрипнула.

— Чем обязан, господа? — издевательски вежливо спросил Ярослав.

Наемники не ждали засады, но и лезть с головой в петлю не спешили. Дверь снова скрипнула, послышались шаги, возня, шум борьбы. Где-то за их спинами притаился Беркут. Двое на двое, должно хватить. Первый выстрел почти оглушил. Изга инстинктивно пригнул голову. Разведчик дернулся ближе к двери. Слишком поспешно, без приказа.

— Стоять! — крикнул Ярослав и прогремел второй выстрел.

Он собирался стрелять по ногам, иначе допрашивать будет некого. Время разделилось на мгновения и гулко стучало в висках.

За стеной кто-то громко матерился. Прозвучал третий выстрел и стон.

— Держи! Уйдет! Свисток!

Разведчик выбил плечом дверь, Изга не успел остановить его. С улицы ударил холодный воздух, запахло металлом.

«Все побежали, и я побежал», — одернул себя шаман, но поздно. Уже стоял в кухне. На полу, раскинув руки, лежал первый мертвец. В воздухе таяла метка. Что их смутило? Почему ни слова не сказали? Зачем так?

Три выстрела и только один в цель. Значит, остальные на ногах. Надолго ли? Что происходило, в окно не разглядеть. «Ты не боец, — стучало в голове. — Судьбу не изменить». И что теперь? Ждать развязку и законстатировать смерть? Еще один выстрел и громкий крик не оставили выбора. Шаман снял пистолет с предохранителя и вышел из дома.

Потерять их на снегу было невозможно. Четыре черных силуэта. Ярослав прессовал наемника. Сидел на нем верхом и выкручивал руки за спину. Беркут пытался прыгать на одной ноге, а чуть в стороне, завалившись на бок, угасал раненный разведчик. Метка плавилась от энергии, но никуда не исчезала. Еще можно, еще есть время.

Шаман больше не думал. Краем уха зацепил окрик: «Изга, помоги», но уже бежал быстрее Беркута. Разведчик жив!

Ему досталась одна пуля. Он хрипел, зажимая рану на животе. Кровь пропитывала куртку, лишь слегка пачкая пальцы. Все пошло не по плану. Наемники, едва увидев Ярослава, бросились бежать. Чтобы их остановить, понадобились все.

— Братан, — позвал из-за спины шамана Беркут. — Свисток, жив?

— Жив, — ответил вместо него Изга. — Сам как?

— Икра. Навылет.

— Давай тоже в дом.

— Я помогу.

— Нет.

Летом бы раненого никто не трогал, не рисковал, а сейчас нельзя. Изга взял его за куртку и потащил прямо по снегу.

Парнишку устроили на кровати. Его корежило от боли, он выл и метался. Изга хотел осмотреть рану, но понял, что бесполезно. Без укола не обойтись. Лишь бы Азыкгай не опустошил аптечку. Шаман взял её из избы, даже не проверив. Перевязочный материал был, необходимый минимум и ладно.

Мертвого наемника столкнули с крыльца в снег. Живой матерился в кухне. Отчетливо слышались удары в челюсть и короткие приказы Ярослава:

— Заткнись! Тихо сиди! Тихо, я сказал!

Беркут возвращался медленнее всех. Упрямо прыгал на одной ноге, стоически терпел боль и не просил помощи. Изга не ждал такой же выдержки от мальчишки, но его страдания выматывали безысходностью. Нет ничего хуже, чем получить огнестрельное ранение в месте, где невозможно вовремя добраться до операционной.

— Как Свисток? — спросил Ярослав, заглянув в спальню. — До города дотянет?

— Не знаю, — пробормотал Изга чуть громче, чем шуршал упаковкой в аптечке. Разведчик уже не выл, а тихо скулил от злости, что боль не проходит.