ремнем с крупной пряжкой, а блуза распахнулась так, что можно было увидеть его по-мужицки волосатую рельефную грудь. Макар Клюков явно наслаждался производимым впечатлением, подкручивая лихой черный ус и сыто щурясь. На каждом пальце поблескивало по перстню с крупными камнями.

– Что ж вы как не родные? – глумливо причитал он, с энтузиазмом помогая прислужнику разгружать поднос. – Мы ж, считай, такую передрягу пережили, вы мне, считай, новую жизнь подарили! Я отблагодарить вас хочу.

На столе появилось двухэтажное блюдо с кусочками хлеба, обмазанными сливочным, высочайшего качества маслом и икрой – восемь с красной, два с черной, зловеще поблескивающей. Диана, недолго думая, цапнула именно такой и целиком запихала в рот.

– Вот-вот, не тушуйтесь, сыскная братия. Кто ж вас еще так облагодетельствует.

Норма скрестила руки на груди, наблюдая, как Атаман достает кинжал и ловким движением выбивает им пробку из бутылки игристого, проведя лезвием по стеклянному горлышку. Ишь, навострился! Обвыкся с титулом! Негодяй.

Вино хлынуло на соболью шубу и мраморный пол. Макар ухмыльнулся:

– Да не смотрите вы на меня как степной кошкан на полоза, не из пугливых я, да и делить нам больше нечего. Я-то ведь помочь собираюсь. Так что, мир?

Диана с отсутствующим видом жевала уже второй подозрительный хлеб с икрой, на лице Леса играли желваки – он был взбешен. И только Илай пытался как-то сориентироваться в ситуации:

– Сойдемся на перемирии? – предложил он, вынимая из растрепанной шевелюры очередную былинку сена.

– А сойдемся! – Макар оглушительно хлопнул ладонью по столу, так что бокалы и прочие приборы испуганно задребезжали. – За это надо выпить.

И он разлил пузырящееся вино по бокалам. Ощущение неправильности происходящего усилилось, заставляя тревожный колокольчик в голове звенеть не умолкая. Норма повертела головой: как-то это выглядит со стороны? Белый день, дорогущая ресторация, они, одетые в мундиры с шевронами сыска, и он – расхлябанный, будто какой пират из Скафоса, потопивший целую армаду! Сидят за одним столом и пьют. Кошмар да и только, их за такое точно разжалуют в урядники и разошлют в разные концы империи! И это в лучшем случае.

Пока она упивалась худшими вариантами развития событий, Макар настойчиво подтолкнул к ней бокал на витой серебряной ножке:

– Давайте-давайте, не то обижусь.

Норма опасалась, что братья, а с ними и Диана, снова впадут в раж и начнут порочный кутеж со вчерашним врагом на глазах у всей столицы, но они проявили редкое для них самообладание – едва стукнулись хрустальными краями, пригубили и отставили вино в сторону. Ритуал был соблюден, но не более.

– Ладно, сойдет, – махнул на них новоиспеченный Клюков. И в следующий же миг сменил тон на деловитый: – Как продвигаются поиски Рины Дубравиной? – Заметив, как вытянулись их лица, он пояснил: – Вижу, кисло, так что подслащу вам морошку. Потом еще спасибо друг другу скажем да расцелуемся.

И Макар начал свой рассказ.

Вот уже много лет он работал на Колесо, а конкретно – на Валдиса Сажень, одного из «спиц». Звезд с неба не хватал, как попал в ранг «грязи», так на том и держался.

– Оцените каламбур: грязь, она на Колесо липнет. А потом отмокает в «Луже», – пошутил он, но как-то невесело. – Четыре спицы да беда-ступица. Все под ними ходим, все платим.

Жалости геммов эта часть исповеди не вызывала.

Как только Клюковы прибрали новообретенного родственничка к рукам, он сразу же признался им, на кого работает и кому должен большие деньги.

– С долгами оно знаете как? С небольшим рассчитался, обрадовался до небес и тут же новых нахапал. Вот так и погрязаешь по самую маковку.

Клюковы его, впрочем, в беде не оставили.

– Цельный мешок денег, как с куста. Так и сказали: ничего больше можешь не бояться. Ну, я сразу к Валдису. Грохнул мешок на пол и говорю: все здесь, до последнего медяка. А он как зыркнет на меня и отвечает, мол, я тебя знать не знаю, проваливай и деньги свои уноси. Так я и стал свободным человеком.

– А Дубравина-то здесь при чем? – не выдержал долгого вступления Илай.

– Эх, Ринка… – вздохнул Макар, пригорюнившись. – Сейчас и про нее скажу.

Разойдясь путями с Колесом, Атаман вздохнул полной грудью и решил заняться делом, о котором узнал в камере сыскного управления.

– Вы как упомянули ее, у меня все в груди перевернулось! Я ж ее вот такой помню. – Он покачал ладонью чуть выше уровня стола. – Ринка мне что младшая сестренка, она и с кобольдами моими играла. Хохотала и хороводы с ними водила. Не видел я ее, правда, уже лет восемь. Она сейчас совсем взрослая должна быть, вот как вы почти!

Норма подобралась и подалась вперед, едва не перевернув стоявшее перед ней фарфоровое блюдо с вареным ракообразным. Слова Макара звучали как отборное вранье, но не были им, точно не были! Это становилось интересным.

Оглянувшись на нее, Илай окликнул задумавшегося Макара:

– А как это такой, как ты, связан с советником Андреем Дубравиным?

Тот встрепенулся и хмыкнул:

– А этого вам знать не положено. Может, позже, а пока нос не дорос. Суть в ином: разделавшись с долгом, я поспешил к Андрею Феофановичу прямо домой. Теперь-то уж не зазорно перед таким, как я, – передразнил он Илая, – и парадную дверь открыть. Разговор, правда, у нас вышел короткий. Пускать на порог, может, и не стыдно, а вот дружбу водить опасно. Политика, вишь ли.

Норма поерзала. Политика была ей неинтересна, уж точно не сейчас, а тратить силы на отделение зерен от плевел на такой топкой почве ей не улыбалось. Нос не дорос.

Макар покрутил шеей, разминаясь, выглыкал вино из бокала, поскреб грудь, налил еще. Все это время грабитель молчал, будто это не он собирался тут помочь следствию! Лазурит деликатно кашлянула.

– А, – встрепенулся Атаман, – да. Так вот, разговор вышел не самый содержательный. Я теперь фигура крупная, да и он деловой человек. Так что все коротко и по существу. Рину держит у себя Колесо, а с Андрея Феофановича просит таких деньжищ, что на них вторую Вотру отгрохать можно.

Ладно, тут он хватил лишку. Норма поморщилась и кивнула своим мыслям, списывая погрешность на привычку приукрашивать, но велела себе быть внимательнее.

– И стоит она таких деньжищ? – подначил Илай.

– Ты за языком-то следи, – осадил его Макар. – Это ж дочь Советника! И причем непростая. Она как вы.

– Как мы – это какая? – медленно переспросила Норма. Диана заинтересованно икнула и взялась за другие закуски, потому как хлеб с икрой успела прикончить.

Макар пощелкал пальцами:

– Ну… Одаренная.