Неожиданно Лес вступил в беседу, воинственно поставив локоть прямо в тарелку:

– Ты нам булку на зенки-то не кроши, Атаман. Была бы как мы, мы бы ее с малолетства помнили.

– Много вы знаете, – пожал широкими плечами Макар. – И веди себя прилично, не в сарае! Смотреть совестно. Я подробностей не знаю… – Завеса перед глазами Нормы дернулась из стороны в сторону. – Но там дело такое… Дубравин дочку Церкви отдал и скрывать ее не собирался, конечно. – Завеса заметалась, как живая. Ложь, ложь! – А когда она у него дома гостила, увезли ее куда-то. – Метания стали чуть мягче, но завеса никак не приходила в равновесие. – Да что там говорить, не ведаю я подробностей! – На этот раз почти правда. Но не вся. – В общем, денег они просят сейчас, вот и вся история.

Макар поерзал на месте, будто ему стало неудобно, поправил на плечах тяжелую шубу, в которой ему наверняка было жарко в натопленной ресторации.

– Я бы сам это дело раскрутил, но не могу, понимаете? Нельзя мне светиться, я теперь только при дядьке. Тому дай волю, он меня на поводке таскать станет да в алмазном ошейнике, – скривился Макар. – Не имею ничего против золотых клеток и драгоценных кандалов, вот правда, нагулялся всласть. Но своими руками действовать больше ни-ни. Не по чину.

И снова правда. Норма прищурилась: неужто решил за девятью долями истины припрятать одну долю лжи? Да еще какую… Хитро придумано, но не на ту напал.

– Ты обещал помощь, – с невинным выражением напомнил Илай, покачивая в пальцах полный бокал, – но что-то пока ничего полезного не сообщил. Мы все это и сами бы узнали, не помешай ты обыску особняка.

Макар расхохотался:

– Ох и наглый ты, кудряха! Наглый и смешной. Ну, слушай, дам я вам адресок один, там поискать стоит. И вот еще подсказка… – Он оглянулся через плечо и гаркнул: – Урик, шлепай сюда!

Через минуту, и правда шлепая босыми ступнями и распугивая на бегу половых и гостей ресторации, у стола возник кобольд в дамском парике.

– Важным хочет выглядеть, прям как его атаман, вот и нацепил, – с нежностью пояснил разительную перемену в кобольдовом образе Макар. И обратился уже к Урику: – Давай, что там у тебя было.

Кобольд совершенно по-утиному крякнул и торжественно водрузил на пустую тарелку щетку с густой щетиной и серебряной ручкой с кокетливой перламутровой инкрустацией. Явно дамскую.

Геммы воззрились сперва на это чудо, потом переглянулись между собой и уставились на Макара, который хозяйски похлопывал кобольда по парику, будто по шапке, а тот довольно урчал.

– Что, телегу не догоняете? – догадался Атаман. – Это ж прямейшая наводка! Только адреска не хватает.

Диана на это хмыкнула, кивнула и приподняла над переносицей новые окуляры. Норма уже заподозрила, что эти глушили чувствительность сестры мощнее прежних.

– Волосы Адель, – флегматично объявила Малахит. – Чую ее алхимические духи. Где искать? Мне только округ назови, дальше сама.

Непривычно видеть ее снова такой – ровной, безучастной. Разве что прожорливость никуда не делась, а в остальном такая Диана… пугала. Норма зябко дрогнула. Уж лучше бы ругалась и спорила, зато была собой!

Макар продиктовал адрес в Закрепском округе, который Илай скрупулезно внес в свой блокнот, а потом прочел вслух, чтобы удостовериться, что все верно. Атаман откинулся на стуле, отчего его соболья шуба сползла набок. Вид у него был самый задумчивый.

– Вот и все, сыскари. Дальше разбирайтесь. Но вы не думайте, Макар Клюков о долгах не забывает. Разыщете Ринку – озолочу. Заплачу поболее, чем та банкирша за мою голову.

Норма растерялась:

– Да не надо нам ваших денег! – вспыхнула она и тут же ощутила весомый пинок под столом со стороны Илая. Нет, ну как можно быть таким корыстным! – Нам нельзя, это наша служба.

– Служба, дружба, – буркнул Макар. – Мне результат нужон, иначе, чую, не будет мне покоя. Будто камень какой на шее… И далеко не драгоценный. Что, церковники, помолиться мне поможет совесть облегчить? – с вызовом спросил он, глянув из-под густых черных бровей.

Ему никто не ответил – серафимы никого не прощали, а мирские священники так тем более.

– То-то и оно. Заплатить надежнее.

Вид четырех бандитов, уложенных стройным рядком носом в пол, несколько взбодрил Илая. Больше на преступной квартере по записанному адресу ничего и не нашлось, но и то хлеб. Надо было, конечно, выпить и поесть задарма, но гордость не позволила – не таков Макар Клюков, чтоб с ним брататься. Нечистый он человек, и на руку, и на слово. Последнее подтвердила Норма, объяснив, что из сказанного им было правдой, а что – нет.

Дело Катерины Дубравиной становилось все запутанней, но вместе с тем интересней. По всему выходило, что она гемм, но скорее навроде Октава – дочь благородного семейства его не покинула, пробудив благословенные глаза. И она должна была обучаться со всеми, как и Октав, но что-то пошло не так. А именно – советник решил скрыть ее от Церкви: на то прямо указала неуклюжая ложь Атамана. Тут-то и появились в этой истории спицы Колеса, причем случилось это годы назад, а теперь захотели шантажировать могущественного сановника.

Теперь картинка складывалась, хоть и не целиком. Отец хочет вернуть Катерину, но того же хочет и Церковь, ведь задание им выдала Рахель от лица круга глиптиков и лично Диаманта.

– Кажись, мы попали между молотом и наковальней, – заметил Лес, отправив последнего бандита в страну сладких снов. Жаль, на арест грамоты нет. – И что же нам делать?

– Ты кто, по-твоему? – вскинула голову Норма, отбросив со лба приставучую прядь. – Ты – гемм, служишь сыску и Церкви. Нам не нужно выбирать. Нам нужно только найти девушку и доложить об этом Инквизиции, как и было приказано.

Если бы все было так однозначно… Илай поморщился. Дело и правда пахло неприятностями, но думать о них было рано. Он хотел было поделиться этой чрезвычайно ценной мыслью с остальными, как вдруг из задней комнаты, куда пару минут назад удалилась для обыска, вышла Диана. Вид у нее был потерянный.

– Я… – начала она и снова умолкла. Потом вздохнула глубоко и объявила: – Там была ловушка, распылился какой-то состав. Думаю, Адель поняла, что за ней следим именно мы. Именно я. – И добавила после еще одной паузы: – Мне отшибло нюх. Совсем.

В сыскное геммы возвращались униженные и обозленные. Нет, теоретически нить Адель можно было и не прерывать – допросить задержанных бандитов, соседей, случайных свидетелей. Но