У одного из корпусов я заметила почти невероятное для зейлендки зрелище. Сальф в шелковой белой рубашке и черных брюках из дорогой кожи – некрупный, но жилистый, как Гвенд, – задумчиво шел и помахивал руками. Красиво, элегантно, почти как дирижер. А за ним шествовала нестройная толпа ярлинов. Инфополе расщедрилось – подсказало расу. Редкую, но дикую и крайне воинственную. Правда, умом ярлины не блистали и очень редко были наделены магическими способностями. Колдовали зачастую весьма посредственно. Поэтому ярлинов не принимали в перекрестные академии. Лишь в качестве пленных и подопытных преступников.

Раса очень походила на неандертальцев, как их рисовали в учебниках по антропологии. Низкие лбы, кустистые брови, надбровные дуги горилле на зависть. Приплюснутые носы с широкими ноздрями и маленькие глазки с красноватой радужкой. Длинные, как у обезьяны, руки-плети и укороченные по сравнению с туловищем ноги. Им бы дубину, набедренную повязку – и сниматься в кино про древних людей. Столько бы денег на этом заработали… Потом перевели в перекрестные монеты и знай себе жили без грабежей и разбоя. Как законопослушные олигархи, можно сказать – кинодивы Зейлендии. От выражения «диво дивное». Но ярлины плохо знали историю, культуру и увлечения перекрестных народов.

В который уже раз я убеждалась – здесь, на границе нескольких миров, знания и впрямь вели к обогащению. Преподские – к отличной, стабильной зарплате. Все остальные – к хорошему доходу. Жаль только, в Зейлендии зачастую иначе. Странами часто правят субъекты, окончившие сельскохозяйственные академии, которые и академиями-то стали недавно, именно ради имиджа высоких чиновников. До этого именовались длинно, но скромно – сельскохозяйственные ПТУ и курсы.

Ярлины одевались в холщовые рубища и брюки, примерно такие же бесформенные, угольно-черные или темно-серые. Толпа шагала за сальфом послушно, приостанавливалась, когда тот притормаживал, и припускала, едва он ускорялся. Если парень резко выбрасывал вверх руку – ярлины салютовали абсолютно одинаково. Когда «полководец» задорно подпрыгивал, выделывал ногами фигурные кренделя, похожие на кельтские народные пляски, ярлины усердно за ним повторяли. Выглядело так, словно стадо мамонтов участвует в турнире по фигурному катанию. Ярлины ставили друг другу подножки, шатались и падали, размахивая руками. Естественно, при этом задевали товарищей. Конечно, по голове, ну а как же иначе?

– Видишь, что случается при маленьком-то мозге? Сколько ни бей по черепушке, как ни старайся, достучаться до нервной системы невозможно… – прокомментировал увиденное Димар. – Зато спокойные, как ваши бронтозавры… Наступят, пройдутся – и даже не заметят… Ни капли не расстроятся от того, что на пятках остались неприглядного вида лепешки. Поэтому мы им спуска не даем ни разу. Преступников, нарушителей ловим немедленно. Набеги на соседние немагические миры предотвращаем еще до их наступления. Только шагнут на чужую территорию – навстречу улыбчивые, добрые варвары. Вооруженные до зубов, приветливые. И сразу принимают в горячие объятия огненных сгустков и электричества. Встречают дорогих гостей как положено. Ярлины трижды приходили в Зейлендию, а ваши историки даже не в курсе. А как тут вспомнишь, если память затерли целому человеческому поколению. Вот для чего и нужны внушатели. Вроде Шейланиного жениха-хлюпика. В таких ситуациях они незаменимы… И могут заменить варварское внушение вроде удара кувалдой по затылку на деликатное поджаривание мозга. Так, что под черепом даже не видно… Действуют аккуратно, не нарушив прически…

Временами сальф внезапно оборачивался – и вся толпа за ним повторяла. Те, кто упал и лежал на спине, приподнимались и так выкручивали шеи… Человек давно повредил бы позвоночник…

– Видите, как работает мощный внушатель? Ведь впечатляет? Я могу так же!

Я даже вздрогнула, прижалась к Димару. Хотя голос, исполненный искренней гордости за свою магию и способности сородича, явно принадлежал Гвенду.

Обернувшись, я увидела сальфа вместе с Шейланой, Вархара, Олю, Эйдигера с Алисой и Ламара со Сласей.

– А вы малышню на кого оставили? – спросил Димар честную компанию.

– С собой взяли. Черулина сказала, что посидит с обоими. Скандрина, воспитавшая трех сыновей и одну умницу-дочку сыновьям под стать, с двумя ребятишками легко управится, – радостно пояснил Ламар брату.

– Решили вместе выйти из автобуса. Тем более нас обещали встретить по первому классу! – почти торжественно провозгласила Шейлана. – Весь клан Мастгури наконец-то в сборе! Вот кто нас всех вместе-то еще видел? Пусть студенты Спецфака опасаются нашего полного и безграничного исцеления.

– Эйлегар просил, даже настаивал, – пояснил явление родственников Вархар. – Местный ректор, – добавил уже в мою сторону. – Сказал, попугать студентов нелишне. Здешних не помешает немного дисциплинировать.

– Это все здорово, даже отлично! Но, Гвенд, еще раз напугаешь Гульнару, я не посмотрю, что ты почти родственник. Буду крутить над головой часами, пока вестибулярный аппарат не откажет. В принципе не откажется иметь с тобой дело… Ясно тебе, могучий внушатель?

Я ожидала, что Гвенд испугается. Но он подошел к моему скандру и повинился почти по-варварски:

– Прости. Гульнара – женщина моральноустойчивая, настоящая спутница перекрестного варвара. Даю слово, что больше не буду. Прием приберегу для местной братии. Уверен, они оценят и даже впечатлятся… Когда от заикания в медкорпусе вылечатся. Главный целитель от заикания, а также тика, ика и шока с нами всегда – Ламар Мастгури! Уж он обеспечит себе работу, а потом сам же начнет исцеление…

Димар усмехнулся и взглянул на меня.

– Прощаешь? Или еще помучаем? – спросил, складывая кулаки на стол. Автобусная мебель выглядела внушительной – словно на века создавалась, для войн. Но под тяжелыми кулаками скандра стол пожаловался жалобным скрипом.

Шейлана вступаться за Гвенда не стала – видимо, устраивала суженому-ряженому глубокое погружение в семейную идиллию. Если не захлебнулся – достоин скандрины…

Сальф вытянулся по струнке у столика, но смотрел без ужаса, скорее с пониманием. Словно в душе поддерживал Димара – то, как он вступился за свою женщину. Красивое, но несмазливое лицо сальфа выглядело суровым, почти как у скандров, чуть более уточненным и менее брутальным. В голубом взгляде читалась отвага. Не знаю, как выглядел Гвенд до Вархара – тот клялся, что первым воспитывал внушателя, – но сейчас сальф мало отличался от варваров. Только размерами и изысканными манерами.

– Прощаю, – кивнула я с удовольствием. Мне нравились традиции семейства Мастгури, безумно импонировали отношения между родственниками – то, как они друг друга поддерживали, но все-таки спуска никому не давали. То, что всегда за спиной оказывался мощный варвар, готовый помочь, защитить. Необязательно Димар, Шейлана – любой, кто в родстве или дружбе с Мастгури. А дружили они, кажется, со всеми на перекрестьях. Вернее, со всеми, кто работал в академиях.

Внезапно между автобусом и корпусом мелькнул огромный валун, от земли до неба – словно гора выросла из ниоткуда и тут же исчезла, как не бывало.