— Ага, — Гунир довольно улыбнулся. — Они и есть, такая же добыча с сектантов. Самое то для простых ватажников. И даже если так, как ты сказал, то чё? Он уже погиб, а мне это поможет. Я так его, напротив, уважу. Память о нём.

— Выходит, сам сектант может прийти и продать свои пилюли? — я зло усмехнулся. — Выгодное дельце.

— Леград, — ватажник махом опрокинул чашу, — чушь болтаешь. Сроду не бывало такого, чтоб сектанты чё-то там продавали. Всё что на аукционе — трофеи, полученные после их смерти. И что? Если я возьму с него меч, который, к примеру, тот закаливал в крови, то мне выкинуть его нужно? Да ты сбрендил!

— Есть список запрещенных вещей, которые нужно обязательно сдавать Ордену. А в остальном, — Дарит пожал плечами, — Ватажники всегда себе их оставляют. Это часть награды за поимку.

— Ага, — поддакнул Гунир. — Ты знаешь, кто у нас в ватаге лучший охотник за сектантами? Глава! Думаю, он и этого прикончил. Давайте нальем за то, чтоб наши леса от них очистились!

Вот такой разговор случился с ватажником. Слова, что немного примирили меня с трофеями, которые теперь не так уж и сильно жгли грудь. Я принялся мысленно перебирать содержимое кисета, пытаясь понять, что из него возможно превратить в деньги, и где это можно сделать? Если подумать, то у меня кроме пилюль были ещё свитки и зелья, можно даже достать из реки утопленные в ней мечи. Хотя нет... Те зелья, что ещё оставались, мне нужны и самому. На мечах наверняка клейма городских мастеров, и тащить их на рынок, вызывая вопросы, глупо. Не получится отнести ничего из добычи ни на ежемесячный городской аукцион, ни на орденский, проводимый два раза в год, потому как там тоже нужно будет рассказать, как сумел получить все эти вещи. Зато я знаю, как можно попасть на скрытый аукцион теневой гильдии. И вот там всё гораздо легче. И гораздо опаснее. Возможность быстро заработать очень неплохие, уверен в этом, деньги и без неудобных вопросов — это настоящее искушение. Особенно если добавить ко всему этому пилюли, которые перестанут жечь мне руки, да ещё и польза кому-то будет. Как по мне, так отличный выход из той дарсовы задницы сомнений, в которую я себя засунул. Пусть браслет и веер я могу посчитать тем самым мечом, про который говорил Гунир, но Флаг... Там явно не обошлось кровью жертвы... Да и слишком уж это опасное дело — лезть в теневую гильдию, проще отправиться к реке и покончить с соблазном, высыпав содержимое кошеля в воду, да уйти за простой добычей в лес...

Пусть я пропускал болтовню сестры мимо ушей, да и на сам город не глядел, погруженный в свои мысли, но не заметить, что тебе не дают пройти — сложно. Поднял глаза, оглядывая наглеца. Признаться, я привык, что мало кто даже из Воинов решается встать у меня на пути. Вернее, сильные, отмеченные стихией идущие обычно не ходят по тем улицам и кварталам, что и я. И вот, кто-то хотел ссоры. Опять.

Без удивления отметил тигровой расцветки ленту на лбу стоящего. Третий раз уже. С каждым разом зачинщик оказывался сильнее предыдущего. Этот, пожалуй, достиг четвёртой звезды. Я скользнул глазами по волосам. Ни единой пряди, отличной по цвету. Опустятся ли до уличных драк вожаки? Сомневаюсь. Вижу, пока всё идёт по описанному Гуниром пути. Разве что очень медленно. Тигр, взаимные оскорбления, схватка. И тишина до следующего задиры.

Не могу сказать, что там у них происходило на самом деле, но, похоже, никто из приятелей Балагота не спешил выполнять его просьбу, как и бросаться на меня из тёмного переулка. То ли не особо уважали собрата по оружию, то ли маловато денег предложено. А может, потому что я редко бывал на улицах.

— Собрат идущий.

Сегодня я вежлив как никогда. Не хотелось портить прогулку сестре, да и вообще — лень. Даже приложил перед собой кулак к ладони, перед тем как продолжить:

— Город готовится к соревнованию молодых талантов правящих семей, давай не будем разрушать красоту и спокойствие улиц нашего города кровавой дракой.

К моему удивлению, Тигр не промедлил ни с ответным приветствием, ни со словами, которые оказались столь же расплывчаты, как и мои.

— Собрат идущий. Я, Карто, искал тебя как раз с целью сообщить радостную весть. Через месяц, в дни приезда уважаемых гостей, Орден начнёт соревнования со схваток лучших из вольных идущих.

Я намекающе огладил на груди медальон внешнего ученика, и наемник тут же согнул спину.

— Прошу уважаемого дать мне несколько уроков, ведь я слышал, что никто из орденцев не приблизил тебя к себе, а значит, ты можешь участвовать вместе с нами. Тиграм хочется показать зрителями всю свою силу, но разве можно сделать это без достойного соперника? Верно?

Толпа на улице обтекала нас. Сначала потому, что я по-прежнему выделялся богатством одежды, а мой собеседник — шириной плеч. Затем потому, что мы оказались окружены кольцом любопытствующих. Вот уж чему жители города всегда рады, так это бесплатным развлечениям.

— Буду рад получить несколько уроков от собрата-тигра. До встречи на празднике через месяц.

Я уже шагнул дальше, когда почувствовал на себе чужую ладонь. Тут же ударил по ней, сбрасывая с себя и вскинул глаза. Взгляд собеседника был всё так же спокоен, но голос стих до едва слышного шёпота, и в нём больше не было ни капли уважения.

— Не вздумай сдохнуть в своих лесах. Тогда расплата за унижение Тигров коснётся твоей семьи, ведь у них такого медальона нет.

Теперь я схватил его за плечо, вжимая пальцы в твёрдую, как дерево, плоть:

— С каких пор слабых используют для угроз?

— С тех самых, как они стали Воинами?

Он без усилий разорвал мою хватку, шагнул в толпу, заставив меня скрипнуть зубами. А ведь на миг, плетя узоры слов, я даже забыл, что передо мной наёмник, так жарко ненавидимый Гуниром. Поверил в истинность своих слов: собрат, урок, уважаемый... Похоже, тоже начинаю презирать Тигров.

Под руку ввинтилась сестра:

— Леград, а чего он тебе шептал?

— Не чего, а что. Ничего важного, — я огладил ее макушку. — Хочешь, сходим к воротам, поглазеем?

— Хочу! А за стены выйдем? А на пристань? Я хочу поглядеть на лодки, что поплывут к Хрустальным!

— Поглядим, — отделался пустым обещанием.

Вот, действительно, погляжу на входную площадь и решу. Не хватало ещё с сестрой попасть в историю. Это в городе нападение старшего на младшего считалось позором. А марионетки сектантов вообще правил не придерживаются. Впрочем, конечно же никаких странных печатей я ни на ком не увидел. Похоже, тот ученик сектантов был единственным в окрестностях. Но людей на площади оказалось слишком много: они наводнили не только её, но и непрекращающимся потоком изливались из прохода внешних ворот; пожалуй, не будь стражи у башенных лестниц, то зеваки забрались бы и на них. Так что я со спокойной душой отказал мигом надувшей губы сестре в прогулке за стены.

— Хватит, — в очередной раз сообщил я светлой макушке. — Гляди лучше, сколько необычных людей.