— До завтра.

Ложа «Восток» быстро набирала силу, разрасталась, как раковая опухоль, раскидывая сеть метастазов по Москве. Столичный мегаполис конца тысячелетия, город-государство, правящий Россией и в то же время автономный от нее, город, где красота намертво переплелась со злом, был идеальной средой для роста и размножения всего на свете: от благотворительных фондов до тайных организаций.

Для каждой из больших и малых задач у Белозерского находились средства и методы решения. Политикам он помогал дискредитировать оппонентов, людям из шоу-бизнеса организовывал мощную раскрутку на телевидении, частным фирмам пробивал льготные условия кредита в «Инвестбанке», государственным чиновникам обеспечивал продвижение по службе.

Он уже не принимал заказы лично, не общался с теми, от кого зависел ход исполнения. Для этого имелись доверенные «братья», наделенные правом отказывать и соглашаться, требовать и обещать — конечно с ведома Мастера. Каждый облагодетельствованный становился должником. Иногда от него требовали ответную услугу сразу, иногда расчет откладывался на неопределенное будущее.

Белозерский спрашивал себя — входит ли все это в его намерения? Движется ли он к своей цели или выбор негодных средств только отбрасывает его назад? Можно ли выстроить несокрушимое здание на фундаменте многоходовых интриг, шантажа, подкупа, крови?

Только так они и строились — отвечал он себе. Тысячелетние империи, величественные столицы, процветающие корпорации. Только не забывать стратегических целей за мутным потоком мелочевки. Осталось совсем немного: «зондеркоманда» почти укомплектована, в Ложе уже достаточно влиятельных лиц, финансовый тыл крепок. Скоро он сможет отказаться от «подряда», приступить к осуществлению своих, давно выношенных планов.

Проколы, конечно, будут — никуда от них не денешься. На днях Альтшуллер взбрыкнул ни с того ни с сего на заседании Ложи. Надо поговорить с ним с глазу на глаз, основательно прощупать. Он явно недооценивает серьезность масонских клятв. Человек, однажды прилепившийся к ложе, остается в ней до конца дней своих. Единственное, что в его силах — сократить их число.

* * *

Одновременные «наезды» на трех конкурентов призваны были показать, что «солнцевские» готовы начать войну в одиночку. Отчаянного героизма это в общем-то не требовало — ресурсы группировки на Юго-Западе Москвы примерно равнялись суммарным ресурсам соперников.

Акции не дали ответа на главный вопрос: кто из троих виноват? Никто не выделился заблаговременно подготовленной «встречей». Никто не проявил полную беспечность. И все-таки авторитеты группировки ни на минуту не сомневались: Глебова устранили конкуренты. Причем не своими силами, а через цепочку посредников, основательно замаскировав свое участие в судьбе прокурора.

Какой бы длинной ни была цепочка, на ее конце мог находиться только наемный убийца. С этого конца и надо разматывать — решили на немногочисленной сходке авторитетов. Информации по киллерам у «солнцевских» хватало. Кроме той, которая циркулировала в преступном мире, они имели доступ к милицейскому банку данных.

Картина получалась пестрая. Общее число тех, кто за последние пять лет профессионально убивал в столице, не превышало тридцати. Кто-то отбывал срок, кто-то скрывался за границей. О других было известно немного — только приметы, особенности «почерка».

Очень приблизительно киллеров можно было разделить на три категории: к первой, самой многочисленной, относились бывшие десантники, спецназовцы, менты, ко второй — уголовники, к третьей — все остальные.

Но терпения заниматься долгими расследованиями у мафии не было. Это менты могут позволить себе годами мусолить дело, а здесь время — деньги. Чтобы долго не мучиться, решили забросить в несколько «точек» достоверный слух: «солнцевским» позарез нужен крутой киллер, оплата будет щедрой, с пятидесятипроцентным авансом.

На сходке справедливо рассудили: те, кто чист перед группировкой, заявят о себе. Это позволит резко сузить круг подозреваемых. Пусть даже убийца окажется безрассудно смелым человеком и положит голову в львиную пасть — хоть чем-нибудь, но он выдаст себя.

Вести «отбор» взялись самые опытные: Котов по прозвищу Кот и Малахов по кличке Деньга. Каждый из кандидатов должен был согласиться на встречу в условленном месте.

— Если отказать одному, второму, остальные почуют, что дело нечисто, — предположил один из участников сходки.

— Сидят каждый в своей норе. Профсоюзом они еще не обзавелись, — заверил Котов.

Деньга подтвердил:

— Каждый за себя. Штучная работа, разброс цен.

— Надо заранее заготовить приличную «лапшу» — почему нам вдруг понадобился человек со стороны, — продолжал самый предусмотрительный.

— Меньше надо суетиться и объяснять зачем и почему. Объясняется тот, у кого рыло в пуху.

Пустить «заявку» было делом техники. Первый киллер позвонил через два дня.

Ему назначили время и место. Котов переговорил с ним об оружейных делах. Гость явно относился к первой категории — в его позе просматривались военная выправка, осведомленность в армейском стрелковом оружии была полной и исчерпывающей.

— Слабовато, — отреагировал он на предложенную цену. — Кого вы заказываете?

Котов назвал фамилию одного из самых богатых людей современной России, негласного владельца нескольких телеканалов.

— Тем более. Удвоить как минимум, — безапелляционно заявил кандидат.

Он явно придерживался простого жизненного правила: высокие требования — первый признак высокой квалификации.

— Передам начальству, — пожал плечами Котов. — Не уверен, что они там будут в восторге. Где служил?

— Группа войск в Германии, Афган. Командир десантного взвода, — задрав подбородок кверху, сквозь зубы объяснил кандидат.

— Звякни завтра по тому же номеру ближе к концу дня.

В течение суток заявились еще двое коллег бывшего десантника. Эти соглашались на любые условия, только бы отхватить аванс. Оба напропалую расхваливали свои таланты.

— Бью исключительно в глаз. Вроде охотника в тайге — чтобы шкурку не попортить. Охрана меня не колышет: пусть хоть в БТРе катается и танк берет для сопровождения.

Никто из троих подозрений не вызывал: их можно было смело отсеять.

Тем временем Джамал наведался к Белозерскому.

— Пусть твой человек смотает из Москвы. Они взялись проверять здешних киллеров на «вшивость». А раз взялись — доведут до конца. Скажи честно — он тебе сильно нужен? Давай я организую ему красивые похороны. Не хуже, чем у прокурора. Положим на Новодевичьем там директор — мой вечный должник. Хорошее место, хороший памятник — что еще человеку надо?

— Я людьми не разбрасываюсь, — сухо отказался Белозерский.