— Ну, пусть заходят без вопросов!

— Ха! Войти туда без вопроса нельзя. Чем Ассоциация и отличается от всех других организаций Вселенной, того же Томбра — мы знаем технологию перехода за Черту. Тебе эта технология не нужна. Твои переходы это твое изобретение. Но только ты, из тех, кто перешел Черту, болтаешься туда и обратно, как удачливый контрабандист! Обычно, кому это удается хоть раз без задания Совета, уже не возвращаются, не рискуют.

«Почему я возвращаюсь?» Фома нервно прошелся по аллее. Почему-то вспомнилось, что в последний раз за Чертой он увидел такие скорбные глаза всезнания, что даже испугался и зарекся выходить. Так много он знать не хотел!.. Из-за этого?.. Но сказать-то он все равно ничего не мог, не помнил! Значит, ему — стул?.. Сати об этом?.. Но Сати говорил о том, что если Фоме правильно задавать вопросы («Так задавайте!!») или еще лучше — создавать ему «вопросительные ситуации», то тогда он станет выдавать информацию…

Фома с тоской оглянулся вокруг. Рай… какой это рай? Он чувствовал, как сжимается какое-то кольцо вокруг него, чувствовал, что он здесь чужой, да и сам “рай” зыбок. Низко над ними пролетели легкие существа: птицы не птицы — эльфы? даймоны? — кто-то развеивал скуку или выполнял школьное задание. Как бы он хотел очутиться среди них и не знать ничего!..

— Правильно! — обернулся он к Сати. — Задавать вопросы лень, надо думать, лучше послать меня куда подальше, как Ивана-дурака и обозначить это как задание!

Сати терпеливо объяснял, что с вопросами есть одна беда. Вопрос подтверждает (подразумевает) наличие ответа у вопрошающих. Если у вопрошающих (читай: Синклит) нет ответа, если он не готов к нему, вопрос никогда не возникнет. Они все время спрашивают Говорящего о том, что сами уже давно знают, только сомневаются или боятся. Он им и выдает тот самый ответ, который они ждут.

Другое дело ситуации — они конкретны, они содержат в себе неожиданное, порой, парадоксальное разрешение. Действуя в непредумышленной ситуации, то есть заходя как бы без вопроса, переходящий Черту получает гораздо более точный, если не идеальный ответ, поскольку он не в словах. Тем более, если он попал в неординарную ситуацию.

— Так какой вопрос? — не выдержал Фома.

Но в том-то все и дело, что вопроса не было и не будет. Сати именно об этом ему и говорит. Тут все наоборот: есть ответ — значит, есть и вопрос, а нет ответа, значит они и до вопроса не доросли. Кто-то должен получить ответ в виде ситуации, лучше неординарной, а уж вопрос они как-нибудь сформулируют, потом, если это будет еще нужно.

— Здорово! Гениально! Меня собственно интересует только одна фиоритура из твоей речи: неординарная ситуация! Зная солдатский гуманизм Ассоциации, я даже представить себе боюсь, что это будет. Потому что неординарность для Ассоциации, помимо Черты — это Дно, и контакт с ним действительно неординарен, попросту говоря — смертелен!..

Фома вдруг замолчал и посмотрел на Сати с растерянной улыбкой.

— Поэтому у меня один вопрос. Вернее, в свете вашей последней теории, один ответ: меня — туда?..

— Туда, — ответил Сати и перевел взгляд на купола Ундзора, что виднелись вдали.

Фома рассмеялся:

— Ответ таков, каков вопрос! Здорово, прямо по теории!

— Кроме тебя этого никто не сделает… — Сати помолчал. — Сумма информации, полученная тобой на подсознательном уровне — прямо на подкорку, помогает тебе. Кажется, что ты не ведаешь, что творишь, а на самом деле ты, как тот сумасшедший на ипподроме, что выкрикивал только выигрышные номера. Так что тут совсем не просто.

— Да я вижу… а ты помнишь его судьбу?.. — Фома кисло усмехнулся.

Этого юродивого, выдававшего всем и каждому за пять копеек последовательность прихода лошадей к финишу, будь то экспресс или на лидера, в конце концов, нашли с пробитой головой под трибунами ипподрома. Следствие установило, что его лягнула лошадь.

Сати промолчал. Они ни слова не сказали о формальной подоплеке дела: о том, что Фома преступник, что урон, приписываемый ему, не поддается исчислению и следовательно выбора у него нет. Скажет Сати об этом?..

Интересно, попытаются его схватить, если он откажется? Сати обещал, но что Сати, когда возникает угроза интересам Ассоциации? Видимо, бывший наставник ведет свою игру, в которой Фома нужен не на стуле, а на свободе. Или просто прикрывает, как раньше? И в том, и в другом случае он сильно рискует, ставя на Фому. Но наверное, все-таки, не так как сам Фома, подумал он еще.

Сати словно прочитал его мысли и сказал, что ситуация будет максимально страховаться.

— Да знаю я! — отмахнулся Фома. — Что ты меня лечишь, как Акра! Много там настрахуешься у разрыва! Хлоп! — и в разные стороны. Причем настолько разные!..

Мимо, снова, с шумом пролетели школяры, выписывая немыслимые пируэты на воздушных серфингах — легкие, светлые, словно ангелочки. Сёрфинг сюда со Спирали притащил Фома и с его легкой руки вся Школа вскоре носилась на этих досках, но уже не по воде, а по воздуху, что гораздо больше отвечало здешнему тинейджерскому духу. Возможно, кто-то из них уже выделывает фокусы с замком, как и он когда-то, может даже кто-то уже выскакивал за Последнюю Черту, думал Фома, глядя на удаляющуюся стайку, и может быть, не побоялся сделать это во второй раз, что неизмеримо труднее, потому что надо преодолеть животный ужас перед светлой бездной. Гомон понемногу стихал…

Он перевел взгляд на Сати. Выражение лица наставника ему не понравилось.

— Последний раз я видел такие глаза за Чертой, — сказал Фома. — Они были такие…

Он попытался подобрать слова, но не смог:

— Что я зарекся нырять туда.

— Так значит, ты не всегда терял сознание там? Ты видел глаза?!

— Это было один раз, последний. Зачем-то мне показали эти глаза и я понял — все, хватит. Мне даже захотелось снова стать просто человеком!.. — он хмыкнул:

— Слаб человек — человеком хочет быть!..