– рассмеялся юноша, вплеснув руками. – По-моему, ее наличие нельзя доказать рациональным путем. Вот подумай, можно привести аргументы как за, так и против.

– Да, софисты постоянно этим занимаются. Но разве имеет это значение для нашей жизни? Мы все равно верим и живем, так как будто мы свободны.

– Согласен. Никому не нравится думать, что его жизнь не принадлежит ему. Но разве не связаны мы по рукам и ногам причинами и следствиями?

– Знаешь... В одном трактате Андрея Швитского – «Моральные размышления», есть интересные рассуждения. Он приводит различные точки зрения по этическим вопросам. Так вот, согласно одной из позиций, свобода, может, и не доказывается разумом, но является необходимым постулатом. Ведь без нее невозможна мораль. Мы ведь не можем обвинять погоду, в том, что она такая плохая. Разумеется, если за ней не стояли какие-нибудь практики. Получается, что там, где нет свободы – нет и ответственности, следовательно, нет и нравственности, нет и закона. И посему, отрицая свободу человека, мы отрицаем мораль. Я осознаю, что перед любым поступком, несмотря на обстоятельства, воспитание и другие причины, я могу поступить свободно и сделать или не сделать что-то. Это и есть свобода.

– Понимаю, – кивнул Александр, – да, есть такой взгляд, мой дед учил подобному. Но можно сказать, что это лишь ощущение свободы. Что с того, что ты осознаешь себя свободным? Да, возможно, так действительно умирает мораль. И посему все мы верим в нее, постулируем ее. Но мы все равно никого оправдывать не будем, даже если не свободны. Кто-то скажет, что совершил этот поступок, ибо не свободен, и посему его нельзя наказывать. Но я скажу, мое решение наказать его тоже несвободно. Именно причинность привела к тому, что я его покараю. Как я уже говорил, мораль порождение не разума, а эмоций. Когда ты говоришь, что воровать – это плохо, то на самом деле, ты имеешь в виду, что тебе противно, ты эмоционально недовольна воровством. Конечно, если ты не будешь выводить мораль из пользы, но тут скорее уже сфера права, – сказал Александр довольно эмоциональным тоном.

– Мудрый у тебя дед, – улыбнулась Аканхта.

– Конечно, мудрый, – гордо проговорил Александр, – а еще он был очень сильным и добрым. Но вернемся к морали.

– Хм, – задумалась Аканхта, – ты говоришь, что моральные суждения выражают чувства, да?

– Да.

– Какого рода чувства?

– Чувства одобрения, – пожал плечами Александр.

– Какого рода одобрения? Ведь бывает много видов одобрения. Ты не можешь отождествить соответствующий вид одобрения с моральным одобрением, ибо попадешь в порочный круг, – подметила Аканхта.

– Хм… ты права, у этой позиции есть слабые места. Но альтернативы кажутся мне еще менее убедительными.

– В вопросах любомудрия сложно прийти к ответу, который полностью тебя удовлетворит.

– И посему мы должны придерживаться здорового скептицизма и воздерживаться от суждения по таким вопросам.

– Не самая плохая позиция, – кивнула Аканхта.

– Но продолжим твое утешение, – улыбнулся Александр. – Теперь уже вспомним о Судьбе. Может тебе станет легче, если ты будешь думать, что всем правит Судьба? Представим, что весь мир подчиняется безликой Воле. Свободным будет тот, кто осознает свою несвободу. И будет следовать Судьбе. Ведь, если Судьба это единственное, что свободно, то живя согласно Ей, сам будешь свободен.

– Можно и так себя успокаивать. Но, несмотря на все эти рассуждения, я все равно буду недовольна… – вздохнула Аканхта.

– Безусловно, – кивнул Александр. – По правде говоря, не знаю, кого действительно могут эти рассуждения успокоить. Я сам буду бороться против любого гнета, и буду считать себя свободным, даже если на деле все это иллюзия.

– Смешно… – печально усмехнулась Аканхта.

– Не раскисай ты так! – улыбнулся Александр. – Кто знает, что произойдет. Может быть, и не будет этого брака. А может твой муж окажется достойнейшим человеком? Ты говорила со своим отцом по этому поводу? Я слышал, что Марцеллы рассудительные люди, может он найдет тебе кого-то лучше?

– Я не… не разговаривала с отцом на эту тему, но я верю ему. Он никогда не навредит мне.

– Хм…

– Судьба… – безразлично произнесла Аканхта, – Марку и Юстине повезло. Они любят друг друга. А я своего жениха даже не видела.

Подобные разговоры вели Александр и Аканхта, приближаясь к цели. Им везло, дикие звери почти не нападали на них, и это путешествие теперь было подобно прогулке в парке.

***

– Почему ты ненавидишь Марка Друза? – все-таки спросила в один из дней Аканхта. – Он действительно убил твоего друга?

– Да… – со вздохом ответил Александр.

– Марк хороший человек, он бы не убил без причины, – покачала головой Аканхта.

– Хороший! Хороший! – воскликнул попугай, сидевший на плече Александра.

– Он хороший лицемер! – с презрением выплюнул Александр, стукнув пальцем Желтопузика. – Его образ действительно безупречен, но я видел его суть. Он жестокий и безжалостный убийца.

– Я не понимаю. Не похоже, что ты врешь, но и Марк не такой человек. Ситуация сложная. Расскажи подробнее.

– Нет, – нахмурился Александр, – я и так многое сказал, в знак моего доверия.

– То ты ведешь себя как бесстрашный безумец, прилюдно оскорбляя его, то боишься чего-то, – Аканхта потерла лоб. – Марк и так знает о твоей ненависти к нему, но он ничего не сделал.

– Хорошо, – улыбнулся Александр, – но вот…

Внезапно юноша нахмурился и, выхватив меч, ударил в сторону Аканхты. Та широко раскрыла глаза, думая, что, видимо, сильно ошиблась в Сексте. Но вместо ощущения боли, увидела, как мимо ее головы проносится клинок, и справа раздаётся звон.

– Враг! – крикнул Александр.

Он еле успел отбить стрелу, которую пустили в девушку. Аканхта быстро развернулась, делая свою кожу крепкой, как алмаз. Александр уже вырвался вперед, встав перед девушкой, и отбивая стрелы. Он использовал силу времени для ускорения, только так юноша мог отбить их. Десятки стрел сыпались на них прямо с ветвей деревьев, не давая ему передохнуть.

«Проклятье! Использовал силу Рассекателя. Надеюсь, она ничего не поймет», – пронеслась мысль в голове Александра.