телефон на стол и открыла холодильник. — Думаю, мы типа в чистилище.

— Где?

— Как между раем и адом.

— Я в курсе, что такое чистилище. Просто не понимаю, как ты в нем оказалась.

— Он попросил подождать три месяца. — Я достала остатки пасты, которую заказывала на дом два дня назад. Пахла она нормально, к тому же я просто умирала с голоду. Чтобы продвинуть Seven to one, приходилось работать практически круглосуточно, но сегодня мои труды окупились: нам прислали приглашение на несколько летних фестивалей.

— И ты сказала, что подумаешь.

— Что еще я могла сказать? — я сунула тарелку в микроволновку.

— Ну, не знаю. Например, могла дать понять одному из самых горячих мужчин страны, что он не должен спать с другими? — она повысила голос.

Я смотрела, как тарелка крутится в микроволновке и вспоминала, что Никсон сказал три дня назад.

— Он не будет, а в противном случае… что ж, все будет ясно, не так ли? — от одной мысли об этом у меня скрутило живот, но я больше не несла ответственность за выбор Никсона.

— Ты спишь с другими парнями?

— Нет! — крикнула я, как будто Наоми действительно была со мной на кухне.

— Значит, официально вы не вместе, но храните друг другу верность.

— Точно. По крайней мере, я так думаю.

После нашей встречи в Чикаго мое разбитое сердце болело чуть меньше, однако оно не исцелилось полностью.

Я скучала по Никсону намного больше, чем хотела признать. Но этого следовало ожидать. Полгода мы проводили вместе почти каждую минуту, и невозможно чувствовать себя, будто ничего не случилось, когда тебя вдруг бросают. В этом смысле я тоже была зависима от Никсона.

Какая ирония, что я наконец-то чего-то добилась в карьере, но при этом потеряла того, в ком, как выяснилось, отчаянно нуждалась.

— Он вернется, — сказала Наоми.

Мне бы ее уверенность. Были все шансы, что Никсон просто забьет на свой трехмесячный план, когда уедет в турне.

— Откуда ты знаешь?

— Видела, как он смотрит на тебя. Он вернется. Ты знала, что он удалил свой аккаунт в инсте?

— Да, мне говорила Моника. — Микроволновка запищала. Я достала тарелку и перемешала пасту.

— Это «новая Зои»?

— Никсон называет ее «поддельная Шеннон». Она новая стажерка Бена, и, похоже, ее любимые занятия: каждые пять минут писать мне вопросы о Никсоне, и просматривать TMZ, чтобы читать сплетни. Вернее, по ее словам: «чтобы убедиться, что там нет негатива о группе». — Я фыркнула.

— Она молода. Ты могла бы быть к ней снисходительней.

— Ее отец Дональд Беркшир — один из владельцев Berkshire Management. Поверь, она в этом не нуждается. — Я снова открыла холодильник и взяла лимонад. Одинокая бутылка апельсиновой газировки до сих пор стояла нетронутой. Как же я скучала по Никсону. — Как дела у Леви?

Наоми пересказывала последние новости Легаси, пока я ела и загружала белье в стирку.

Затем раздался звонок в дверь.

— Подожди секунду, кто-то пришел. — Я посмотрела в глазок. — Это Моника.

— Будь паинькой.

— Я тебе перезвоню. — Я убрала телефон и открыла дверь. — Моника, почти девять часов вечера. Что-то случилось?

— Прости. — Она откинула волосы с глаз и вздохнула. — «Его королевская задница» через два дня уезжает к Джонасу, и я весь день собирала ему вещи. Спойлер: меня туда не берут.

Она и правда выглядела измученной.

— Джонас не любит, когда посторонние крутятся вокруг его ребенка, — сказала я как можно мягче.

Хорошо, что Никсон уезжает. Ему не помешает дружеская поддержка, а мне — расстояние между нами. Теперь не возникнет соблазн приехать и забраться к нему в постель в два часа ночи.

Моника кивнула.

— Знаю. Я просто подумала, что буду заниматься чем-то поважнее, чем упаковка ремней от гитар. Ты знала, что у него есть один, на котором написано: «Зои»? — она приподняла брови.

Я ухмыльнулась.

— Его я подарила. Ради шутки. Это долгая история.

— Никсон заставил меня упаковать и его тоже. — Она поникла. — Не этого я ожидала, когда мне сказали, что я буду помогать рок-звезде.

— Никсону сейчас требуется особое обращение. Но это всего на пару месяцев, а потом он уедет в турне, и уже Итану придется отвечать за «его королевскую задницу». — Я открыла дверь пошире. — Не хочешь зайти? Похоже, тебе надо передохнуть.

— Нет, но спасибо за предложение. Я зашла, потому что Никсон хотел передать тебе это. — Она наклонилась и подняла с пола новенький гитарный футляр.

— Он прислал мне гитару? — я взяла его у нее.

— Может, это просто футляр. Кто его знает. — Она пожала плечами. — Он всегда такой угрюмый по утрам? Я прихожу в девять утра, как было велено, и первые несколько часов он кричит на меня без причины.

Я нахмурилась.

— Он нормально спит?

— Откуда мне знать? Я там не ночую.

Хорошо.

Она и правда не «новая Шеннон».

— Зайди на секунду. — Я жестом пригласила ее пройти, затем закрыла дверь и поспешила на кухню, где достала новую коробочку чая. — Поставь это на стол, когда увидишь его завтра.

Она скептически прищурилась.

— Он любит чай?

Я кивнула.

Моника перевела взгляд с коробки на меня и обратно.

— Ты не упаковывала его вещи.

— Теперь уже нет.

Кстати, я никогда этого не делала.

— Как тебе удалось стать менеджером собственной группы?

— Я получила диплом юриста и была ассистенткой Бена четыре года, три из которых продолжала учиться. Не опускай руки, Моника. У тебя все будет хорошо, ты справишься.

— Спасибо. — Она положила чай в большую сумку, висевшую на плече.

— Без проблем, и если Бен не будет изводить тебя, пока Никсона нет, загляни ко мне в офис, я... покажу кое-какие контракты или что-то в этом роде.

У нее загорелись глаза.

— Серьезно?

— Честное слово.

— Спасибо! — она поправила сумку и зашагала к двери, но остановилась, взявшись за ручку. — О, я должна тебе еще кое-что передать.

— Давай?

— Никсон сказал, что это, — она указала на футляр, — не подарок, а залог. И заглядывай завтра на TMZ, там кое-что будет. — Она улыбнулась, помахала и