Она долго смотрела на огромный белый диск.

– Он и вправду похож на лицо, как, по-твоему, Сай? Интересно, что там.

Он тоже посмотрел вверх.

– Мы никогда не узнаем, милая. Никто этого не знает, так что мы можем продолжать гадать, петь песни или писать стихи про Луну. Но когда мы поженимся, это не будет иметь значения. Нам будет казаться, что мы уже там, так мы будем счастливы.

Эви обняла его. Однажды, да. Они так часто говорили об этом, но пожениться они смогут только тогда, когда уйдут отсюда, с этой работы, а пока они к этому не готовы. Она сказала:

– И тогда миссис Мур будет жить с нами, ты будешь продолжать свое садоводство, Джек будет делать что-нибудь, не знаю что, Тимми тоже, мама и папа и твои родители тоже будут что-нибудь делать. У нас будет гостиница рядом с морем и много постояльцев. Ты сможешь петь, Берни играть на скрипке, а я буду готовить для всех еду.

Он уже снова целовал ее, не давая говорить, и она совсем забыла, что хотела еще сказать, потому что сердце трепетало у нее в груди.

На следующий день леди Вероника спустилась в кухню к чаю в сопровождении молодой женщины. Это была леди Маргарет Мунси, та самая, которая после собрания в Госфорне кинулась в драку на улице, когда они с Грейс старались защитить леди Веронику. Эви присела в реверансе, низко наклонив голову. Узнают ли ее? Вряд ли, ведь это было так давно. Лицо леди Маргарет выглядело изможденным, и, садясь за стол, она вздрогнула.

Леди Вероника принялась оправдываться.

– Мы не причиним вам слишком много хлопот, если к чаю будем спускаться на кухню? Леди Маргарет погостит у нас несколько дней, возможно, до моей помолвки. Она выразила желание приходить сюда со мной. Она нездорова, и я хотела бы обсудить диетический стол для нее, если вы и миссис Мур будете так любезны. И пожалуйста, продолжайте все так же готовить пять блюд для нас. Леди Брамптон, без сомнения, окажет честь присоединиться к нам на каком-то этапе, вероятно, на Пасху, и тогда мы, возможно, пересмотрим количество блюд.

Эви уже заварила чай и испекла печенье, чтобы Арчи отнес все это наверх, и поспешно отправила Милли вслед за ним сообщить прислуге в зале, что на кухне неожиданные посетители и что Арчи должен отнести чай только для компаньонки, миссис Бенсон. Милли отнесла поднос для Арчи в буфетную, после чего ушла с чаем в зал для прислуги и сообразила, что ей надо оставаться там до тех пор, пока леди Вероника не ушла. Эви постелила скатерть на одном конце стола и поспешно накрыла для двух персон. Тусклые темные волосы леди Маргарет были туго стянуты в пучок, тон кожи казался болезненно бледным, подбородок резко выдавался вперед, нос был длинным и тонким. Ну, надо же, вылитая лошадь, подумалось Эви.

– Я могу приготовить заварной крем, леди Вероника, – предложила Эви.

Леди Вероника покачала головой.

– Я не имею в виду прямо сейчас, Эви. Мне известно, как вы заняты. Может быть, на обед можно будет приготовить что-то легкое, например рыбу? А потом заварной крем.

Леди Маргарет оглядывалась по сторонам. Медная кухонная утварь ярко блестела, но молодая женщина, казалось, поглощала свет и ничего не отдавала обратно. Глаза ее были потухшими, и у Эви появилось впечатление, что эта дама вообще не присутствует здесь и находится где-то далеко. Где? В камере? Устраивает голодную забастовку и подвергается насильственному кормлению? Леди Маргарет поднесла к волосам исхудавшую руку, и это движение далось ей с таким усилием, что могло показаться, будто она поднимала вагонетку с углем. Еще на январском собрании Эви узнала, что суфражистка была снова арестована за причинение ущерба общественному имуществу – почтовому ящику, иными словами, сожгла письма. Потом она бросила кирпич в окно советника муниципалитета, напугав его семью. Интересно, леди Брамптон знала об этом? Очевидно, нет. Суфражисткам не дозволено осквернять ее дом, и одному богу известно, что произойдет, если миледи обнаружит, что подобная особь нашла приют в ее собственном гнезде.

Эви настаивала:

– Я сделаю заварной крем прямо сейчас, если вы разольете чай.

Леди Вероника, не раздумывая, занялась чаем. Приготовление крема занимает мало времени, но его следует есть сразу, пока он не загустел, объяснила Эви. Она взяла ложку, вложила ее в руку леди Маргарет, как ребенку, и поднесла ко рту суфражистки, медленно и уверенно, потом еще и еще.

Никто не проронил ни слова, пока тарелка не опустела. Эви отнесла ее в моечную и по возвращении с удовлетворением увидела, что леди Маргарет пьет чай, а на ее щеках появился слабый румянец. Эви улыбнулась леди Веронике:

– Я предлагаю начать с чего-то простого и постепенно разнообразить еду. Кроме того, мне кажется, что небольшие порции будут внушать ей меньше отвращения. Крепкий мясной бульон, потом несколько ложек желе, а еще можно испечь овсяные бисквиты. Миледи сможет отщипывать их по кусочку в течение дня.

Эви остановилась. Не слишком ли похоже на сравнение леди Маргарет с лошадью? Ну и ладно, очевидное не спрячешь.

Она торопливо продолжала:

– В какие-то дни аппетит будет падать, но потом восстановится. Часто для больных овощи варят слишком долго, а тогда вся их польза исчезает, поэтому я предлагаю готовить их чуть недоваренными. Имеет смысл не чистить картошку, потому что в ее кожице самая польза. Я посоветуюсь с миссис Мур, и с ее помощью леди Маргарет быстро пойдет на поправку.

Леди Вероника улыбнулась.

– Я знала, что могу полагаться на вас, Эви, и на миссис Мур. Вейни вы бы понравились так же, как мне и моему брату.

Эви не знала, что ответить. Слуги не должны нравиться, они просто есть, и все. Она присела в реверансе.

И тогда заговорила леди Маргарет:

– Вы мне кого-то напоминаете, Эви. Но я не могу вспомнить кого.

Никакой благодарности за заварной крем, только это. Эви почувствовала себя разоблаченной. Вмешалась леди Вероника:

– Мне не терпится познакомить тебя с капитаном Уильямсом, Маргарет. Я уверена, он тебе понравится, как и всем вокруг.

Голос ее прозвучал резко.

Разговор перешел на предстоящее замужество и восторги леди Брамптон по этому поводу, но леди Маргарет явно устала, плохо себя чувствовала и отвечала односложно. Когда они уже уходили, она снова посмотрела на Эви.

– Это странно, но я уверена, что где-то в моей бестолковой голове хранится воспоминание о том, где мы встречались.

Они не вернулись на кухню и вместо этого пили чай в гостиной. Эви почувствовала себя немного спокойней. На завтрак для хозяев они вместе с миссис Мур сварили яйца всмятку, на ланч приготовили зажаренную на вертеле курицу и обычный пудинг. На обед можно будет сделать нежную треску, а дальше заварной крем.

И каждый день в любой час у них был наготове мясной бульон, поскольку аппетит – непонятная штука, он появляется и исчезает по собственному расписанию, как постоянно напоминала миссис Мур. Она показала Эви, как с помощью нескольких полосок вощеной бумаги приготовить его так, чтобы на поверхности не оставалось ни единой капли жира. Эви не возражала против дополнительной работы. Она ведь училась, всегда училась. В их гостинице могут останавливаться и больные люди.