оказалась прикована к постели. Наш домашний лекарь утверждал, что все разрешится в ближайшие полгода. Профессор Штайнер же сотворил чудо! Он поставил мою дочь на ноги, вернул ей здоровье и возможность наслаждаться этим миром, за что я всегда буду ему благодарен.

– И, полагаю, ваша благодарность имела вполне определенное материальное воплощение? – Арестованный насупился, сожалея о сказанном, и Гроберу пришлось надавить. – Ну же, керр Хаутеволле, позвольте первому отделу разобраться. Если Катрин стала жертвой шантажа, мы поможем. Но нам не хватает информации, и мы рискуем наделать ошибок. Пострадают люди, и ваша дочь в том числе.

Отец Катрин сгорбился. Перед детективами сидел усталый, загнанный в угол человек.

– Шантажа? Да. Пожалуй, так. Ведь лекарство она должна пить пожизненно. В этом причина! – Глаза керр Хаутеволле лихорадочно блестели безумием. – Он просто воспользовался моей невинной девочкой в своих грязных целях!

– Кстати, о целях… чего добивается профессор Штайнер?

Управляющий мануфактурой запнулся, преодолевая внутренний блок, и покачал головой.

– Я мало что могу добавить к вашим словам, – сдался он. – Керр Штайнер действительно требовал большой объем манакамней, порядка тридцати тонн в месяц, не ниже второго сорта.

Луцио присвистнул: число впечатляло. Такого количества источников хватило бы, чтобы безбедно жить год в не самом захудалом районе столицы, обогревать в течение недели четверть Апперфорта. Или вырастить гомункула в ускоренные сроки.

– Я не интересовался, зачем керр Франку понадобилось столько манакамней, – продолжил отец Катрин. – Два-три раза в месяц приезжал керр Норт. Я не знаю, куда он отвозил груз. Как-то в беседе прозвучало «Копперфален», но являлся ли этот район конечной точкой, мне не известно.

– Сколько вы уже сотрудничаете с керр Штайнером?

– Порядка тринадцати месяцев.

– И все это время вы поставляли манакамни в указанном объеме?

– Да.

Луцио задумался, высчитывая.

– Вы знали, что керр Норт был убит?

– Догадывался. Как это произошло?

– На заброшенной пересадочной станции, – не стал скрывать обер-детектив. – Керр Норт перепутал нашего сотрудника с родственником керр Бладзауге, и, когда они приехали на место встречи, где их ждал профессор, тот застрелил союзника.

– Полагаю, керр Штайнер занервничал, решил, что его предали. Вы взяли Отто Метцгера, а спустя несколько дней на встречу приезжает ваш стажер… что он мог подумать?

– Он начал избавляться от свидетелей, – подсказал Луцио. – Главный врач Апперфортского госпиталя, финансист керр Гейдел…

– Архивариус керр Унтерваген… – управляющий назвал еще пару фамилий мертвецов, до этого прозвучавших при допросе организаторов стачки.

– Кстати, зачем профессору понадобился рядовой клерк Дворца Собраний? Среди прочих заговорщиков он не выглядит внушительной фигурой.

– Полагаю, когда вы добрались до обители, женщин там уже не было? – вместо ответа уточнил керр Хаутеволле.

Луцио задумался, стоит ли посвящать арестанта в провал первого отдела, и все же кивнул.

– В наше время человек не может появиться из ниоткуда и исчезнуть в никуда – вам это известно лучше, чем кому бы то ни было. Я не знаю, в какой дыре он откопал тех девиц, но, подозреваю, у них имелись проблемы с документами.

И керр Унтерваген нужен был, чтобы решить эти проблемы? Нарисовать новые паспорта или подделать чужие, например, принадлежащие убитым женщинам, кровь и плоть которых использовали для выращивания гомункулов. Но любая глубокая проверка выявит несоответствие… если будет что выявлять. Значит, вот зачем устроили пожар в архиве Дворца Собраний?

– Вернемся к ранее заданному вопросу. Что вы можете рассказать об обители Божьих дочерей? Чем занимались керляйн?

– Я знаю об этом так же мало, как и о том, зачем профессору Штайнеру потребовались манакамни. Мне, керр Гейделу, еще паре людей вменялось в обязанность выделять некоторую сумму на содержание этого проекта. Но что происходило внутри, я не интересовался, – керр Хаутеволле опустил взгляд на сцепленные пальцы. Те заметно дрожали, но что именно было причиной тому – волнение или холод, – Юрген сказать не мог. – Я сразу решил не лезть в дела профессора глубоко. Возможно, поэтому до сих пор жив.

– И последнее. Куда направляется керр Штайнер?

– Я не могу ответить. Просто не знаю.

– Пожалуй, на сегодня достаточно. Если возникнут еще вопросы, мы продолжим разговор.

Керр Хаутеволле обреченно кивнул.

– Спасите Катрин от этого ужасного человека.

Луцио позвал Дидрича. Юрген заметил, что пока големы выводили арестанта, керр Гробер придержал унтер-детектива и что-то шепнул, вероятно, распорядился о теплых вещах для управляющего: не хватало потерять ценного свидетеля из-за банальной простуды.

– И что ты думаешь обо всем сказанном? – спросил керр Гробер по дороге к кабинету Дершефа.

– Это очень странно.

– И я про то же. Зачем устраивать такие сложности, чтобы создать три десятка искусственных баб? Неужели он собрался открыть бордель для извращенцев?

Юрген пожал плечами: кто угадает, что творится в безумной голове профессора? Возможно, первому отделу все-таки представится шанс задать этот вопрос лично керр Штайнеру. План ближайших действий был ясен: организовать досмотр отправляющихся дилижансов, послать наводку в паспортные столы, пусть обращают особое внимание на молодых женщин, желающих восстановить испорченные документы.

Внутри неприятно дергало, будто они безнадежно опоздали. Какую бы грандиозную махинацию ни задумал профессор, маховик его планов уже раскручен и шестеренки пришли в движение.

Но гораздо сильнее вопроса, удастся ли первому отделу остановить Куратора, Юргена волновал другой: получится ли у него самого исполнить последнюю просьбу керр Хаутеволле и спасти Катрин?

Глава двадцать первая

Как отмерять время? По количеству тактов в музыкальной партии? По числу шагов от одного конца коридора до другого? По вдохам или ударам сердца, возмущенно рвущегося из груди?

Юрген ощущал себя диким зверем, которого заперли в клетке. Метался по опустевшему зданию первого отдела, подолгу замирая у окон и вглядываясь в пустоту улицы.

Керр Дершеф отстранил его от участия в облаве, посчитав, что у молодого человека есть личный интерес в этом деле. Начальник был прав, но стажер никак не мог совладать с обидой и злостью.

Юргену по-прежнему не доверяли!

А ведь именно он столкнулся с Куратором на заброшенной пересадочной станции и в Копперфалене! Он догадался, пусть и не сразу, что Зельда Кракеншвестер не совершала самоубийства, и эта догадка привела детективов в обитель Божьих дочерей! Он подозревал, что келер Вермиттерин умерла не от старости!

Юрген упал в кресло, уперся локтями в колени, а лбом – в сцепленные замком пальцы. Пробормотал: «Только посмотрите на себя, стажер Фромингкейт! Керр Дершеф прав, нельзя вам участвовать. А то нарушите обещание и снова натворите глупостей».

Ведь настоящая причина была не в уязвленном честолюбии, отнюдь не в нем. Молодой человек откинулся назад, закрыл глаза и постарался ни о чем не думать. Но в памяти упорно