– Сама не знаю! – вздохнула Дженни. – Я уже стара для модернизаций. Да и не управляюсь со всем одна! – она сморщила нос. – Станут требовать на завтрак травяные чаи, яйца, приготовленные сотней способов, и прочую чепуху! – Судя по всему, Дженни и в голову не приходило, что клиент тоже может быть прав. Хотя бы изредка! – Моя свекровь… Ладно, о мертвых или хорошо, или ничего… – И она вернулась к делам насущным. Но пробурчала все же под нос: – Вечно совала свой нос во все наши дела. И все время норовила ужалить, словно слепень. А Брайан боялся своей мамаши, как огня. В ее присутствии сразу превращался в покорного десятилетнего пацана. И все же старуха приносила нам какую-то удачу. А вот после ее смерти… прокляла она нас на смертном одре, что ли? Потому что с ее уходом дела у нас пошли на спад.

– Может, она еще сможет вернуть вам утраченную удачу? – задумчиво проронила Шона, извлекая из кучи тряпья старую запыленную фотографию в рамочке. Она стерла ладонью пыль с лицевой поверхности и протянула фото Розе. Черно-белое свадебное фото, расцвеченное сепией, скорее всего, сделанное в начале тридцатых голов прошлого века, запечатлевшее круглолицую улыбающуюся невесту в длинном платье кремового цвета со шлейфом, закрывшим несколько ступеней церковного крыльца. Счастливая новобрачная держала под руку хорошо сложенного молодого человека, точная копия Брайана.

– Просто не знаю, что делать! – продолжала делиться наболевшим Дженни. – Может, с полгода мы еще и сумеем протянуть, а потом придется все продать и жить только на то, что сумеет заработать Брайан. Не то чтобы я не смогла прожить и на маленький доход. Я смогу! Но просто не представляю себе, каково это – сидеть днями без дела. И потом, в этом доме выросли все мои дети, здесь постоянно толклись внуки. Как подумаю, что всему придет конец, так сердце разрывается на части.

Роза окинула внимательным взглядом внутреннее пространство флигеля. Большая жилая комната с примыкающей к ней спальней, рядом крохотная кухонька, за ней еще одна дверь, наверное, в ванную.

– А вот в пабе вчера было не протолкнуться! – неожиданно сорвалось у нее.

– Вы что, предлагаете мне открыть здесь ночной клуб? – вскипела Дженни. – Только через мой труп!

– Нет! Этого я вам не предлагаю! Но можно же что-то придумать, в равной степени интересное и для заезжих туристов, и для местных. Уверена, что концерты, которые устраивает в пабе ваш сын, приносят Олби львиную долю его доходов.

– А давайте организуем здесь дансинг. Плюс легкая выпивка, – предложила Шона и игриво повела плечиком. – Я точно буду звездой танцпола.

– Я уже и сама думала переоборудовать дом под обычное кафе, но на такую затею нужны большие деньги, а у нас по сусекам совсем пусто.

– А что, если использовать для своих целей общественные помещения? Они же наверняка имеются в деревне. Скажем, муниципальный зал заседаний, – продолжала фонтанировать идеями Роза.

– Муниципальный холл закрыли из-за ветхости строения несколько лет тому назад. В здании попросту стало опасно находиться. Обычная сборная конструкция, ставили, как временное помещение, а простояло почти полвека. Обещали что-то там реконструировать, но пока все тихо.

– А что, если превратить гостиницу в площадку, где… ну, не знаю! Где люди смогут устраивать вечера, организовывать всякие разные кружки, например по вязанию… Мой отец мог бы вести кружок рисования…

– Ваш отец? Преподавать? Никогда! – презрительно фыркнула Дженни.

– Никогда не говори никогда, – возразила ей Роза. – Вот сегодня, к примеру, он сам согласился провести с Мэдди полдня на этюдах. Так что в этом мире возможно все! – подытожила она, очень довольная тем, что новость произвела на обеих женщин просто оглушительное впечатление. По правде говоря, Роза волновалась за дочь, хотя она у нее девочка сообразительная и вполне самостоятельная. Но вот отец… Уж слишком у него истощенный вид. Такое впечатление, что еще немного, и он лишится чувств. Сможет ли он вынести те нагрузки, которыми сулит ему интенсивное общение с Мэдди с ее бьющим через край энтузиазмом и непреклонной решимостью делать только то, что ей хочется?

– Видела я подобные штукенции по телику. По крайней мере многое из того, о чем ты упомянула, – откликнулась Шона. – Скукотища все это! Но хоть что-то, чтобы вытянуть деревенский люд из своих нор. Тоже показывали одну глухую деревушку, как эта. Так они там организовали у себя раз в неделю парикмахерскую, салон красоты, прочие всякие услуги, за которыми раньше приходилось таскаться в город. Учреждать все эти службы на постоянной основе – нет прибыли, поскольку мало клиентов. Вот они и решили устроить что-то вроде набегов, по примеру выездной торговли. Ваш дом для этих целей очень даже сгодится.

– Можно еще устраивать всякие выставки рукоделия и проводить выставки-продажи. Взымать за помещение небольшую плату и давать людям возможность показывать свои поделки, – выдвинула очередное предложение Роза.

– Ну, как мне все это втолкнуть сюда? И парикмахерскую, и кружки по рукоделию…

– Пока не представляю! – рассмеялась Роза. – Знаете что, Дженни? Сделайте-ка нам по чашечке чаю. А я помогу вам прибраться здесь и вынести весь мусор. А потом мы все вместе подумаем над тем, что и как нам лучше сделать.

– Ну! – уставилась на нее Шона, едва Дженни вышла за дверь.

– Что, ну? – Роза сделала вид, что не понимает. – А ты, как я посмотрю, успела навести мосты с хозяйкой. Я с самого начала знала, что вы отлично поладите. У вас много общего.

– Да не такая она уж и страшная, как кажется. А насчет «много общего»… еще раз повторишь такое, и я тебя убью! Ну, не тяни же резину! Вы трахнулись с Тедом?

– Шона! – угрожающе прикрикнула на нее Роза и испуганно оглянулась на полуоткрытую дверь. Не дай бог, Дженни все еще где-то рядом. – Нет! Ничего не было!

– Смотри мне прямо в глаза! – не поверила ей Шона. Но Роза отвела свой взгляд. – Ну-ка, посмотри на меня! Чем-то же ты с ним занималась, сучка! Вопрос лишь, чем?

– Хорошо-хорошо! Да, мы целовались… немного. И на этом все! – непроизвольная улыбка тронула уста Розы при мысли, как приятно ей было целоваться с Тедом. – Вначале я и целоваться не хотела, но потом решила попробовать. Почему бы и нет? Могу же я хоть раз в жизни совершить какую-нибудь глупость. Ведь я все время была такая правильная, такая рациональная…

– Ну, насчет рациональности, с этим еще можно поспорить! – возразила ей Шона.

– Словом, мы с ним целовались, и это было замечательно. И пока я целовалась с Тедом, я не думала ни о ком и ни о чем: ни о Ричарде, ни о Фрейзере, ни о Дженни, ни о Мэдди. Просто целовалась, и все! А теперь вот переживаю, что сорвалась. Сама не знаю, как поступить.

– Тебе понравилось просто целоваться? – недоверчиво переспросила ее Шона и перешла на горячий шепот. – То есть этот парень умеет целоваться, да? А остальные его умения ты проверила?

– Все остальное мне было ни к чему! – отрезала Роза. – Да, целоваться с ним было приятно. Очень! В тот момент мне все это казалось чистым и невинным. Зато сейчас я переживаю, потому что прекрасно понимаю, что повела себя неправильно. Я ведь все еще замужняя женщина. И я по-прежнему влюблена во Фрейзера, и у меня есть дочь, но…