Структура представляет собой лабиринт алых молний, пронизывающих вездесущее золотое море. Его ядро теперь плотно обволакивает странного пришельца, но его щупальца обращены наружу. Поиск, поиск…

Это самоорганизующаяся материя. Это нельзя назвать ни жизнью, ни отсутствием жизни.

А вот что-то новенькое. Исследующий щуп натыкается на только что образовавшийся сверкающий водоворот. Раньше он бы миновал подобное препятствие. Но вторгшийся корабль создал нелинейность, алгоритм роста…

Исходная конфигурация перестраивается, адаптируется, включает в себя новую структуру для использования ее в качестве построения сложных внутренних форм и двигается дальше. Фрагментированные круги распространяющейся в разные стороны энергии сливаются, распадаются на части и исчезают.

Она ищет новые структуры, которые могла бы познать: новые конфигурации, новые алгоритмы, способные изменять конфигурации. Возможно, какой-то алгоритм окажется достаточно тонким, подвижным и необычным для того, чтобы она смогла проникнуть внутрь, пройти сквозь нарушивший ее окружение объект, теперь прочно заключенный в центр ее структуры.

Поиск…

* * *

Новый год в Париже. Залпы фейерверка громыхнули в ночной темноте над Сеной каскадом бриллиантовых огней:

С НОВЫМ ГОДОМ!

Продрогшая Карин села за столик на набережной. В основном посетители предпочитали обедать внутри. Они прятались в замысловатом лабиринте зеркал, которые образовывали внутреннее пространство кафе «Катоптрик». Потоки ярко-красного и серебристого света падали на поверхность столов, отражая огни фейерверка.

Сэнсея нигде не было видно. Карин обхватила ладонями стакан с горячим шоколадом, благодарная за исходящее от него тепло, и в тридцатый раз осмотрела набережную.

Следовало бы настоять на том, чтобы менеджерам проекта выдавались специальные значки. Но все ее попытки сдвинуть с места бюрократию УНСА позорно проваливались.

В центре зеркального стола, за которым она сидела, находился пульт управления голографическим терминалом. Она внимательно осмотрела его, пытаясь понять, каким образом его можно включить.

«Дарт», — подумала она в миллионный раз.

Возможно, сэнсей просто задержался. Если бы только она могла проверить время прибытия в космопорт Барбе…

— Извините меня, мадемуазель. — Молодой официант, тот же, что принес ей горячий шоколад, снова появился рядом. — Чтобы воспользоваться терминалом, надо опустить жетон, — он жестами показал, как это делается. — Вы понимаете?

— Да, — Карин специально говорила с подчеркнутым акцентом. — Я догадываюсь.

Ярко-красный залп, рассыпавшийся на множество звездочек, разорвался в небе, когда она вынула кредит-ленту из своего браслета. В свете угасающего фейерверка официант пропустил ленту через пластинку, которую держал в руке, и вернул ее Карин.

— Одну минуту…

Карин, смотав кредит-ленту внутрь браслета, наблюдала, как официант вернулся в кафе, как он ищет что-то за никелированной стойкой, потом медленно возвращается с крошечным изогнутым жетоном в руке. Он преподнес Карин жетон с торжественной церемонностью.

— Спасибо!

— Не за что.

Она скормила жетон терминалу. Дисплей расцвел почти такими же красками, как и ночное небо над городом.

— Черт подери! — Карин увидела, как от толпы, медленно движущейся вдоль набережной, отделились три фигуры и направились в ее сторону. Вздохнув, она выключила терминал.

— Прекрасная встреча в такую холодную ночь, как эта! — Сэнсей Майкл в тяжелой дохе, с засунутым под седую бороду одноцветным шарфом и в надвинутой на брови темной шляпе выглядел грузным. — С Новым годом!

Его спутниками были худой мужчина и элегантно одетая женщина в шикарном, почти невесомом пальто, на котором блестящие термоэлементы образовывали сложный орнамент в виде завитков.

— Извините! — Карин протянула руку.

— Жак Леброн. — Ладонь мужчины была сухой и твердой. — Журналист, «ТехноМонд-ХХII».

— Рада познакомиться.

Женщина держалась в тени, оставаясь сторонним наблюдателем. Ни Леброн, ни сэнсей даже не попытались представить ее Карин.

— Мне тоже очень приятно, — ответил Леброн.

Он был весьма привлекательным мужчиной. Но это еще больше усилило тоску Карин по Дарту, по прикосновениям его мозолистых рук…

Она постаралась сосредоточиться на том, что происходило в настоящий момент.

— Ваш дактил, — сказал Леброн, протягивая ей прозрачную пластину.

Карин взглянула на Майкла; тот кивнул:

— Все о’кей.

— Я обычно не подписываю контрактов, — Карин прижала большой палец к пластинке, — не прочитав внимательно каждое предложение.

— Любой контракт можно расторгнуть, не правда ли? — Леброн повернулся к женщине, и та кивнула. — Мы проведем интервью на следующей неделе. Ладно?

— Хорошо, — улыбнулась Карин.

— Надеюсь, вы решите двигаться вперед. — Новый знакомый протянул Карин руку, и они закрепили договор рукопожатием. Потом он повернулся к Майклу. — Будьте осторожны.

Леброн и незнакомая женщина ушли, но Карин слышала отзвуки торопливых шагов до тех пор, пока последний залп фейерверка не заглушил их.

* * *

Под сводами Северного Вокзала, крытого неоглассином, звучала музыка Бетховена.

— Это наш страховой полис, — объяснил Майкл. — Если мы добьемся того, чего хотим, то отменим интервью. Жак поймет.

— Ну, если ты так считаешь… — Карин не совсем понимала, о чем он говорит.

Вокруг старых платформ толклось на удивление много людей. Но все-таки был Новый год, и столичные службы не работали, согласно мерцающим голограммам, до восьми часов утра.

Пассажирский на магнитной подвеске оказался огромным старым сверхскоростным поездом, он был украшен табличкой:

БЕРЕТТА-ЭКСПРЕСС

— На нем мы и поедем, — пробормотал Майк, шагая в вагон. — Не беспокойся, билеты я уже купил.

— Боже! — Карин глубоко вздохнула и шлепнулась на изогнутое темно-красное сиденье. — Оп-ля. Извини.

Майк (Карин всегда было трудно думать о нем как об отце Миллигане, священнике-иезуите) покачал головой.

— Ну, хорошо… — Карин подняла брови. — Разве не предполагалось, что мы поедем в Джакарту?

— Я получил хороший урок, — улыбнулся Майкл. — Когда я связался с Биоцентром в Джакарте, мне сказали, что лаборатория в Цюрихе будет закрыта на две недели. И тут до меня дошло: ведь я могу найти необходимое только там, а не в Джакарте.

— Стало быть, сольемся с обстановкой. И поплывем по течению.