— Кому? — нахмурилась предводительница.

— Собирает кому? Начальству по большей части. Но вряд ли для тебя есть особая разница.

— Значит, начальство знает о… что я тебя видела…

Лунар кивнул, Сафире так хотелось выяснить, когда ещё он её замечал, когда сам за ней смотрел… Но вместо этого задала совсем другой внезапно возникший вопрос:

— Кстати, почему имя на М? Арас говорил, что у кого сила — тех зовут на А.

— Замыкает энергию. Не обращай внимания, местные предрассудки. Это не стопроцентное правило, так, тенденция скорее. Наш отец не отступил от канона, но многие давно уже не придерживаются.

В дверь позвонили. Лунар прервался забрать привезённую еду, Сафира обдумывала следующие вопросы. Конечно, он устал, ему бы поспать, завтра вставать, возвращаться…

— А Китилья с гнараном тоже вернутся? — вырвалось. Лунар слегка приподнял бровь, но ответил:

— Не знаю, на совещании с утра решим. Надеюсь, выделят машину.

Предводительница чуть не спросила, какую машину. Нет, это потом — сейчас нужно задать более важные вопросы, коль уж он расположен отвечать. Воин придвинул столик, приступил к своей порции. Сафира взяла свою, собираясь с мыслями.

— Почему никогда не рассказывал о семье? — продолжила разговор.

— Не было необходимости, — повёл он плечами. — Зачем брат тебя переодевал — могу только руками развести. Хотел показать, что ты не такая, как все. Или, к примеру, Велта уломала завести тебя к ней. Не знаю. Поговорю.

— Что с отцом? За что…

— У нас с ним давние тёрки. Считает меня виноватым… в общем, наверное, правильно. Пока всё не исправлю — на него могу не рассчитывать. Давно уже не рассчитываю. Только это, знаешь… длинный и сложный разговор. Давай не сегодня.

— Ладно, — согласилась предводительница. — Давай про отца потом. Лучше расскажи о матери.

Лунар помрачнел, даже вилку отложил. Сафира ожидающе смотрела — что же в нём победит?

— Арас слишком болтлив, — поморщился воин. — Всегда таким был. Сначала начинал говорить, потом соображать.

— Тяжёлая тема? — понимающе вздохнула Сафира. Ей тоже сложно было вспоминать смерть родителей. Ведь она даже толком не знала, что произошло — какая-то стычка, какие-то волны сил…

Лунар коротко кивнул. Повинуясь неожиданному порыву, предводительница забралась коленями на диван, придвинулась ближе, провела рукой по густым волосам, в которых ещё пробегали остатки рубиновой энергии — не усвоившейся пока, не ставшей золотистой. Отвела пряди от уха, шепнула:

— Ари…

Лунар вздрогнул, бросил на неё взгляд.

— Ты знаешь? — мрачно спросил.

— Это же не опасно? — запоздало испугалась Сафира.

Лунар задумчиво и словно ожидающе смотрел, но она не понимала, чего он ждёт.

— Твой брат действительно болтливый, — усмехнулась. — О маме тоже… долгий разговор?

Лунар молча кивнул.

Предводительнице так хотелось удостовериться, что она не могла погибнуть в Рогах, ведь туда нельзя попасть! И было так страшно услышать ответ.

— Ладно, — вздохнула Сафира. — Это действительно может подождать. А вот браслет… то, с чем мне предстоит здесь остаться. Арас сказал, ты открыл какой-то там невероятный доступ.

— Тебе что-то не нравится? — хмыкнул воин.

— Хочешь взбесить отца? — уточнила предводительница. Конечно, приятно было думать, что он о ней просто позаботился таким способом, каким мог. Но слова Тайсы досадно жгли изнутри.

— Беситься или нет — его дело, — пожал плечами Лунар. — Не обращай внимания на домыслы Араса.

— Это не он, а твоя ненаглядная Тайса.

— Забудь о ней.

— А до неё Китилья тоже намекала, — предводительница ощутила, что начинает сердиться. Почему он никогда не может прямо сказать, объяснить свои действия?!

— Что она тебе наговорила? — ещё один мрачный взгляд, Лунар даже поднялся, отошёл к окошку, словно размышляя о чём-то.

— То, что я и без неё знаю, — Сафира тоже поднялась, злясь заодно и на себя. На что она надеялась? На признание в любви, слова раскаяния? Он ведь никогда ничего не обещал, а она… как те девушки, о которых говорила Китилья — сами к нему приходят, ни ухаживать не нужно, ни обманывать. — Что ты никогда не влюблялся и уж тем более никогда не полюбишь такую отсталую, как я, которая только сделает тебя посмешищем в глазах твоих великих родственников, и что если ты серьёзно относишься к девушке, то не тащишь в постель других, и… да много всякого. Потому… мог бы предупредить, зачем этот спектакль с браслетами, что ты от меня ожидаешь?

— Сафира, ты чего? — удивился воин.

— Я устала! От незнания, недоговорок, недоверия! Почему ты никогда не можешь сказать правду? Ты обещал, браслет меня защитит, но он только привлекает внимание твоих знакомых!

— Поверь, без него внимания было бы не меньше. С ним ты хоть ответить можешь… послать при желании, — усмехнулся он.

— Так ты мне его надел, чтобы я разогнала твоих бывших? — проворчала Сафира. — Сам не в состоянии?

— Да какие бывшие, меня три года здесь не было!

— Видимо, незабываем, — хмыкнула предводительница. — Не успел появиться, очередь выстроилась. Когда ты кувыркался с Тайсой, браслетов на тебе я не видела. Она тоже. Что…

— Я же тебе говорил: ничего не было! Ну то есть… была попытка проверить связь, но…

— Я видела! Не прошло и пары дней! Какая разница, насколько далеко ты продвинулся.

Сафира отвернулась, пытаясь понять, когда разговор скатился совсем не туда? Она же не собиралась… хотя внутри всё ещё было больно. Лунар внезапно приблизился, почти невесомым прикосновением отвёл волосы с её шеи. Наклонился, она чувствовала его дыхание совсем рядом, прикосновение спиной к груди. Прошептал на ухо:

— Разве то, что я не смог… не захотел, ни о чём тебе не говорит?

— Всё ты смог, — Сафира сердито вытерла навернувшиеся слёзы. — Всё ты хотел.

— Тебя хотел. Всё это время.

Она снова повернулась к нему, заглянула в глаза, боясь и надеясь. Ведь иногда казалось… так мечталось поверить, что она никогда не слышала его настойчивого “Это никакая не любовь!”

— Если уж на то пошло, ты меня обогнала, — хмыкнул Лунар. — Тоб, Фаар, король, даже… драгоценный братец.

— Твой брат на тебя похож, — откликнулась Сафира, неожиданно осознавая, что ей нравится, как темнеют его глаза. — Только улыбается чаще. Симпатичный.

— Ты потому с ним целовалась? Всё ищешь отца ребёнку?

— Ты же отказался! — возмутилась она. — И что мне делать, когда сила укажет? У меня есть обязательства — независимо от того, чего хочется или не хочется лично мне! Или тебе.