Когда мы шли по устью реки Бэндон в сторону открытого моря, по левому борту показался форт Чарльз. Этот укрепленный бастион в форме звезды построили британцы в семнадцатом веке, чтобы защитить гавань Кинсейла от атак с моря. Однако Вильгельм Оранский прекрасно знал, как напасть с суши, и без труда его захватил, когда все защитники форта высматривали врагов с моря. Японцы сделали то же самое в Сингапуре во время Второй мировой войны. Нечестно. Пэт показал место в устье реки, где немецкая подводная лодка выпустила торпеду и потопила «Лузитанию». Тоже нечестно. История, похоже, демонстрирует неуемное нежелание людей играть по правилам. И до сих пор на небесах верховный судья принимает это к сведению…

Море здесь было куда менее спокойным, и наше маленькое суденышко начало вальсировать, как чей-то папочка на свадьбе. Пэт обернулся от штурвала и махнул рукой куда-то назад.

— Ты бы присматривал за холодильником, — сказал он.

Я улыбнулся, меня порадовала забота Пэта и легкое противоречие его слов. «Ты бы присматривал за холодильником». Будто у холодильника была репутация распутника и развратника. Прости, Господи! Да его даже в розетку ни разу не включали!..

Киеран, плотный мужчина за тридцать, горел желанием мне помочь. Когда я вернулся с морской прогулки, которую он для меня организовал, он сказал, что отвезет меня назад в Корк. По пути мы заехали посмотреть на «Движущуюся статую Баллинспитла», грот со статуей Девы Марии, названной так потому, что тысячи людей утверждают, что видели, как она движется. Но минутку, Киеран точно знал, где статуя и, не задумываясь, отвез меня прямо туда. А ведь если бы движущаяся статуя отвечала своему названию, никто не знал бы наверняка, где она может находиться. Понадобились бы расспросы. Располагало ли местное радио свежими новостями о передвижениях статуи?

«В последний раз статую видели у супермаркета в Бэндоне и, говорят, она направлялась в сторону Клонакилти. Подробности о Движущейся статуе позже, а сейчас — „Извещения о смерти“ — Рори О’Брайан трагически погиб, когда статуя выскочила перед его мотоциклом на трассе Р-600…»

В Корке я купил газету и увидел, что красуюсь на первой странице «Вечернего эха Корка», рядом с историей о каком-то валлийском женихе, для которого мальчишник завершился в больнице, так как он выпал через стекло оранжереи. Похоже, вчерашний день явно был полон событий. Тем не менее мне это было на руку, потому что прямо под заголовком «Классная идея!» — фотография: мы с Сирша.

За этим следовала забавная статейка на третьей странице, где было еще две фотографии. Нет вчерашний день все-таки явно не изобиловал событиями. Я стал грандиозной новостью для Корка. Я занял первую страницу «Вечернего эха», и мне даже не пришлось пробивать телом стекло оранжереи.

Я въехал в отель, который забронировал для меня «Вест-минстерз». Не считая того, что там не работал лифт, у двери ванной комнаты не было ручки, занавеска на душе все время падала, окно не открывалось, а по телефону нельзя было никуда позвонить, кроме как администратору, все остальное было отлично. Эту бронь организовал Эрик, позвонив со своей рыбалки и узнав, что я в городе. Он значительно сократил свой отдых, чтобы «Холодильную вечеринку» можно было провести следующим вечером. Я все еще понятия не имел, что это будет за вечеринка. Но сколько я ни спрашивал, все, к кому я обращался, только вежливо пожимали плечами.

Эрик и его жена Кэролайн также не смогли пролить свет, когда я встретился с ними вечером в баре.

— Просто посмотрим, что выйдет, — сказал Эрик.

Эрик объяснил, что в тот день позвонил на «Шоу Джерри Райана» в шутку, потому что у него были проблемы с ребятами, которые чинили в пабе холодильник, и предложение провести «Холодильную вечеринку» должно было как-то их подстегнуть.

— Тогда шутка обернулась для тебя серьезными последствиями, потому что я здесь, — сказал я.

— Ничего страшного! Мы отлично проведем вечер.

Было решено, что завтрашний день я должен провести с пользой, и Эрик пообещал взять нас с холодильником к камню Бларни. Как гласит легенда, он одаривает магическим красноречием, а в этом, по крайней мере, один из нас должен был совершенствовать свои навыки. Большинству ирландцев, которых я встречал, такая помощь была ни к чему. Я же с нетерпением ждал, когда спросят, понравился ли мне камень Бларни, чтобы остроумно парировать: «Я так впечатлился, что потерял дар речи».

Уже не в первый раз за время путешествия я начинал день с беседы по национальному радио с Джерри Райаном. Его очень заинтересовала идея «Холодильной вечеринки».

— И что именно ты будешь делать на этой вечеринке?

— Если честно, мы не знаем.

— А если предложить всем взять что-нибудь из своих холодильников, формы для льда или лотки для яиц или что-нибудь еще, что объединило бы их в группу поддержки?

— Мне нравится идея, хотя и не представляю, что из этого может получиться.

Не важно. Согласно философии холодильника, поживем — увидим.

Я встал, воспользовался в ванной тем, что работало, и направился в «Вестминстерз», чтобы встретиться с Эриком. На большой доске у паба было с ошибками написано:

СЕГОДНЯ ХАЛАДИЛЬНАЯ ВЕЧЕРИНКА

Я начал волноваться.

Морской порт Ков стал главной достопримечательностью дня. Эрик позвонил и объяснил, что забыл о благотворительном вечере в гольф-клубе и потому не может отвезти меня к камню Бларни. Мою изящную остроту о «потере дара речи» пришлось приберечь до лучших времен.

В баре Алан и Ноэль настаивали на том, что я должен взять холодильник на дневную экскурсию.

— Ему будет одиноко, если ты оставишь его на весь день.

Жестоко. Мне нужно было сберечь силы для вечера, и я знал, что, если взять с собой холодильник, на нашу долю выпадут какие-нибудь приключения, и это все, без сомнений, закончится безнадежным простоем в том или ином питейном заведении.

Поездка в Ков стала моим первым путешествием на поезде по Ирландии. Она была омрачена тем, что я просчитался и сел напротив человека, чьи волосы выглядели так, будто их не мыли с 1967 года. А пахли так, будто их не мыли с 1952 года. Они казались ужасно тяжелыми, чем-то вроде трех влажных тряпок, надетых на голову. Резкий аромат волос хорошо ощущался по мере движения поезда, однако я не пересаживался, отчасти из-за боязни обидеть, а отчасти надеясь, что он вместе со своей, к счастью, неповторимой, аурой сойдет на одной из множества остановок, которые делал этот неторопливый поезд.

Ков — прекрасный образец портового города викторианской эпохи, обладающий одной из крупнейших в мире естественных гаваней. Его единственный минус состоял в том, что здесь жил человек с вонючими волосами, из-за чего по прибытии я с жадностью хватал ртом свежий воздух. Я забрался на холм, чтобы поближе рассмотреть величественный собор. При населении всего восемь тысяч человек Ков, казалось, не заслуживал такого огромного здания, расходы прихожан на его восстановление также были несоразмерны — 3 700 000 фунтов. Что происходит с церквями? Все без исключения церкви Европы нуждаются в средствах на восстановление, когда на американском Среднем Западе едва ли можно увидеть церковь, требующую реставрации. Довольно странно, потому что те церкви строили ковбои.