— Вы точно запомнили?

Светка пнула меня под столом. Я её пожалела минуту назад, а она меня нет.

— Отстань от человека. Дался тебе этот Новый год.

А Вася покаянно опустил голову.

— Да, я тогда не в форме был. Но, Липа, ваше лицо прямо врезалось мне в память. Если честно, я после долго считал, что это было видение.

Вадик рядом с ним хохотнул.

— Ангел ему привиделся. Кому зелёные человечки и черти мерещатся, а ему ангел!..

— Ты бы помолчал, — не утерпела Света. — Тебе только лишняя бутылка пива в холодильнике мерещится.

— Свет, ну чего ты?..

— Помолчи, сказала, — шикнула она на мужа, и вернулась к наблюдению за нашим с Васей знакомством.

А мы с ним, меж тем, друг к другу приглядывались. Он улыбался, ел меня глазами, а вот я к нему приглядывалась.

— Я вас совсем не помню, — порадовала я его.

Вася в расстройстве развёл руками.

— Моё упущение. Надо было тогда хватать вас за руку и никуда не отпускать. Липа, вы очень красивая. Вы знаете? Вам бы в модели, честно. Вы об этом не думали?

Моя улыбка несколько померкла, мне с трудом удалось удержать её на губах. Головой качнула.

— Нет. Не думала.

Света, видимо, поняла, что меня задело нечто непонятное в словах Васи, и поспешила хлопнуть в ладоши, отвлекая внимание на себя.

— Мужчины, что вы сидите? Угощайте девушек шампанским.

— Шампанским? — озадачился Вадик. — А можно я себе пиво закажу?

— Закажи, что хочешь, — зашипела на него разгневанная жена. — А мы с Липой будем пить шампанское. — Дотянулась до Васи и толкнула того в плечо. Тот до этого момента меня продолжал разглядывать и улыбаться, но тут же очнулся и поспешил позвать официантку. А я, воспользовавшись паузой, на секундочку отвернулась. Было грустно, и я отчаянно эту грусть в себе топила.

— Липа, как вы смотрите на то, чтобы в кино сходить?

Я на Васю посмотрела.

— Сто лет не была в кино, — призналась я. И улыбнулась ему.

Вася оказался любопытным персонажем. Мы и, правда, сходили вместе в кино, прогулялись после, много разговаривали. Вася был мил, смешлив и изо всех сил пытался быть галантным кавалером. Из-за того, что сильно старался, у него далеко не всё выходило, и меня это смешило.

Правда, он не обижался.

Вася легко говорил о своей работе, о жизни, даже о планах на будущее. Судя по его рассуждениям, у него всё было просто. Ему недавно исполнилось тридцать, и он вдруг начал ощущать тягу к покою и семейному теплу. То есть, нагулялся. По крайней мере, он так это называл и искренне так считал. Я его переубеждать не стала, решила, что меня это никак не касается. Потому что, не смотря на то, что поболтать с Васей было интересно и весело, я никак не могла представить нас вместе. Не могла и не хотела, если честно. Я грустила и продолжала вздыхать по другому. И, наверное, эта моя грусть была заметна, потому что Вася ко мне без причины не лез, рук не тянул, только разговорами меня занимал. Но он на меня смотрел так, как, наверное, многие смотрели на Ладу. Я прочувствовала это, когда оказалась на её месте.

Сестре, судя по всему, это нравилось, а я не знала, что делать с восторженными бессмысленными взглядами и сладкими улыбками мужчины. Это ведь ни к чему не обязывало и ни к чему не вело, тебя просто разглядывали и чему-то умилялись. А я, простите, не нахожу в себе ни одной черты, которой можно было бы просто умиляться.

Куда сложнее было общаться с Валерой. Хотя, я это предвидела. Наш последний серьёзный разговор два месяца назад закончился расставанием, и с тех пор мы избегали общения. Даже когда Валера появлялся в нашем офисе, мы ограничивались приветствием, а уж пара фраз о погоде и настроении, были апофеозом нашего общего благодушия. Но в офисе за нами всегда наблюдали, с любопытством, потом наверняка обсуждали, и поэтому я всегда старалась быть очень корректной и вежливой с Валерой. То есть, с Валерием Анатольевичем. С некоторых пор очень важно было соблюдать субординацию.

А после моего возвращения из отпуска всё стало куда сложнее. Валера стал моим непосредственным начальником, и любопытство сотрудников превысило все мыслимые пределы. Я о кадровых перестановках уже была осведомлена, спасибо Свете, и поэтому в понедельник на работу пришла морально подготовленной. Весь вечер воскресенья репетировала перед зеркалом равнодушную улыбку и скупые поздравления с повышением для Валерия Анатольевича. И при первой возможности их озвучила. А Валера впился глазами в моё лицо, потом его взгляд пробежался по моему телу. Я знала, что выгляжу, как идеальный банковский работник — строгая причёска, узкая тёмная юбка и белоснежная блузка с коротким рукавом. Но я подозревала, что белизна моей блузки подчёркивает мой загар, и это внимание Валерия Анатольевича и привлекло, судя по всему. Он кивнул, в знак благодарности, нервно кашлянул, вспомнил про других сотрудников, что за ним наблюдали, и снова кашлянул. А на меня глянул в досаде.

— Рад, что вы вернулись к работе, Липа. У нас горячий сезон, работы много.

— Хорошо бы ещё премию получить за объём работы, — негромко проговорила Света, посмеиваясь.

Валерий Анатольевич услышал, и кинул на неё недовольный взгляд. Я же смотрела в угол и притворялась беспристрастной.

В общем, с Валеркой всё было сложно. Я бы с удовольствием сделала вид, что мы с ним просто хорошие знакомые. Или бывшие возлюбленные, которые расстались друзьями. Честно, я бы попробовала с ним дружить. Но Валера, кажется, не был согласен с таким разрешением нашего общего разногласия. И я не понимала, чего он хочет добиться в итоге. И от меня, и от себя, и что хочет донести до окружающих. Что я бессердечная стерва?

У меня складывалось ощущение, что всё к этому и идёт. И пока я изо всех сил демонстрировала вежливость и формальное благодушие, рвение в работе, Валерий Анатольевич продолжал приглядываться ко мне с чрезмерным пристрастием, но при этом никаких замечаний не делал.

Что выглядело весьма странно, для остальных сотрудников. Выходило так, что он мной недоволен, но при этом готов мне уступать и делать поблажки, что вызывает недоумение у коллектива. Правда, Светка уверенно заявила мне, что никакого недоумения и в помине нет. Все прекрасно понимают, что с мужиком творится.

— И что же с ним творится? — заинтересовалась я.

— Страдает. А тебе и нет ни что. Жестокая ты, Липа.

Мы сидели в маленькой комнатке, в которой коллектив обычно обедал и пил кофе в перерывах.

Вот мы со Светкой как раз и пили кофе, и в полголоса сплетничали. О начальстве.

После её слов о моей жестокости, я взглянула с явным удивлением и непониманием.

— Света, а не ты ли меня с Васей познакомила?

— Причём здесь Вася?

— Притом, что он два дня подряд меня после работы встречает.