— И что?

— Что? Встречает. Это мило.

Светка рукой махнула.

— Толка от его встреч. Между прочим, я познакомила вас для того, чтобы ты, наконец, определилась.

— Ничего себе. А ты меня раньше предупредить не могла?

— Это был хитрый план.

— А-а. — Я покивала, поднесла чашку к губам, чтобы улыбку скрыть.

— Не сработал?

— Почему? Вася очень хороший.

— Вася очень хороший, — подтвердила подружка, фыркнув для начала. — Кобель он очень хороший, только денег у него кот наплакал. И живёт за городом.

— И ты только сейчас мне об этом говоришь? А вдруг бы я уже влюбилась?

— Не влюбилась бы. Он не в твоём вкусе.

— Это подло, Света. По крайней мере, по отношению к Васе.

— Господи, пожалела овечка волка! Он только с виду дурачок. Поверь, я знаю. Они с Вадиком сколько лет приятельствуют. И за это время я череду его влюблённостей повидала.

Я закинула ногу на ногу, расслабилась в стареньком кресле, которое нам досталось по наследству от предыдущего начальника. Тот, заполучив должность начальника кредитного отдела, решил шикануть и заказал себе в кабинет новую мягкую мебель. А старый гарнитур с барского плеча пожаловал сотрудникам, для десятиминутных перерывов. Но, надо сказать, что мы благодаря этому поступку, вспоминали его с теплотой. Хотя бы, в те десять минут, что проводили в креслах и на диване, с чашкой кофе в руках.

— А почему ты говоришь, что он не в моём вкусе? Что за вкус у меня такой?

— Тебе лучше знать, — подивилась Света, — какие мужики тебе нравятся.

— Я всегда считала, что дело не во вкусе, а в притяжении. Если оно есть, то всё случается, отношения завязываются.

— Правда? Тогда расскажи мне, был ли в твоей жизни мужик без галстука.

Я задумалась. Романа Евгеньевича заранее из списка исключила, и о жизни своей задумалась. А пока я пребывала в этой задумчивости, Светка поторопилась уличающе ткнуть в меня пальцем.

— Вот поэтому я и не переживала по поводу Васи. На крайний случай, провела бы с ним выходные. Хуже от этого никому бы не стало.

— Свет, ты меня Валере сватаешь?

Светка шумно отхлебнула кофе, совсем, как Вадик её любил делать, а на меня глянула хитро.

— У вас же всё было хорошо, Липа. И Валерик тебя любит, по нему видно. Ты мимо проходишь, а он вслед вздыхает.

— Правда?

— Девки его жалеют.

— Подумать только.

— А ты?

— А я его не люблю, — призналась я негромко.

Повисло молчание, Светка даже глаза на меня вытаращила. Потом шёпотом переспросила:

— Правда, что ли?

— А ты думала, люблю?

Она плечами неловко пожала. И задала совсем уж глупый вопрос:

— И что делать, Липа?

Я вздохнула, после чего решительно поднялась, посчитав, что перерыв пора заканчивать. А подруге сказала:

— Слёзы лить, наверное.

Можно было печально улыбнуться, настроиться на лирический лад и продолжить жить. Жалея себя, сильнее полюбить себя, что-то для себя сделать. А я вместо этого начала присматриваться к Валерию Анатольевичу. После Светкиных слов о том, что он меня любит и вслед мне вздыхает, я удивилась, что этого не замечаю. Мне было неловко, неудобно при встречах и разговорах с ним, и поэтому в голову не приходило к начальству присматриваться, пытаясь заглянуть ему в душу. Кто, вообще, пытается заглядывать в душу начальника, правда? Но вместо подавляемых чувств заметила другое, кое-что куда более интересное. То самое сочувствие, которое проявляли сотрудники женского пола к несчастному Валерию Анатольевичу. Они его обхаживали, они о нём заботились и всячески оберегали от прямого общения со мной. Это могло показаться милым, могло посмешить, вот только среди этих заботливых сотрудниц была парочка незамужних и не пристроенных. И заботились они о Валерии Анатольевиче с явным умыслом и далеко идущими намерениями. Но тот и, правда, частенько бросал на меня задумчивые взгляды. Слишком часто.

— Как у тебя дела? — спросил он, когда мы столкнулись у лифта. Я собиралась уходить домой, рабочий день закончился, а Валерий Анатольевич из лифта как раз вышел, с увесистой папкой отчётов аналитического отдела. Мы впервые за неделю остались с глазу на глаз, когда даже в коридоре никого. И можно было открыто взглянуть друг на друга и перестать притворяться.

Но я была не слишком рада этому, честно скажу.

В ответ на его вопрос, я кивнула и улыбнулась.

— Всё хорошо. А у тебя? Как новая должность?

Валера остановился рядом со мной, стоял слишком близко, как раньше. Начальники к своим сотрудницам так близко не придвигаются, кажется, это даже запрещено в некоторых странах, называется домогательством. А он ещё и папку под мышку сунул, явно никуда не торопился, ему хотелось со мной поговорить.

— Ты же знаешь, я этого хотел. Так что, жаловаться поздно. — Он пытался пошутить. Я улыбнулась. Решила поддержать его.

— Значит, всё получится. Валера, ты человек целеустремлённый, я в тебе не сомневаюсь.

— А ты?

— Я не уверена, что готова стать начальницей, — посмеялась я. Но Валера неожиданно не оценил.

Улыбаться перестал, впился взглядом в моё лицо.

— Липа, я скучаю.

Я осторожно отодвинулась от него. Но чтобы его не обижать, протянула руку и поправила ему, сбившийся на сторону галстук. Чисто по-дружески, поправила и ладошкой пригладила.

— Валера, мне казалось, что мы с тобой всё обсудили.

— Столько времени прошло. Ты не скучаешь?

— Я не знаю. У меня сейчас странный период. Всё переосмысливаю.

— Что?

— Всю свою жизнь. Знаешь, сделала массу неожиданных открытий.

— Хочу послушать, — заверил он, и снова придвинулся. Пришлось толкнуть его в живот и изобразить удивление.

— С ума сошёл? Здесь камеры везде.

Валера голову поднял, посмотрел на камеру в углу, потом кивнул.

— Точно. Может, я тебя домой отвезу? Подождёшь пять минут?

Я снова отступила от него, нажала кнопку вызова лифта. Посмотрела с притворным сожалением.

— Меня встречают.

— Тот парень? Я видел тебя с ним. Кто это, вообще, такой?

Я решила признаться честно.

— Друг Вадика.

— Светкиного Вадика? Из полиции? — Валера голову на бок склонил, шутливо нахмурился. — Липа.

— Перестань, — возмутилась я. И повторила: — Вася хороший.

Валера выразительно закатил глаза, головой качнул.