Но ответом послужила лишь тишина.

Да где же они? Неужели ушли далеко? Или вовсе покинули пещеру?

Несмотря на то что чувствовала себя не очень хорошо, я упорно шла вперед, постепенно вспоминая план этого места. И уже через полчаса добралась до выхода, у которого стояла неизменная деревянная лестница. Проверила ее на устойчивость, а потом вцепилась руками и выбралась наружу.

В глаза ударил яркий солнечный свет.

Вокруг цвели одуванчики, чирикали пташки. Сочная зеленая трава покрывала поляну, около которой и был вход в пещеру.

Оглядываясь, я побрела по тропинке в сторону проселочной дороги. Периодически доставала телефон и крутила им, но сеть здесь не брала. Так я и дошла до места, где мы оставили машину.

Но никакой машины не было.

Я даже головой помотала, будто от этого мог появиться тот уазик.

Нет, что-то здесь не то. Но что именно?

Снова достала телефон, и взгляд остановился на дате — восемнадцатое сентября, в тот день мы поехали смотреть пещеру.

Я сглотнула, глядя на распускающиеся цветы черемухи. Да здесь, похоже, начало лета. Неужели я пролежала в той пещере несколько месяцев и никто меня не нашел? Возможно, даже думают, что я погибла? Но как тогда зарядка в телефоне еще осталась? Хотя черт с ней, с той зарядкой — мало ли что там в этих новых телефонах напичкано. Вот тело как сохранилось?! Я даже ощупала себя еще раз, убедившись, что настоящая.

Ладно, телефон есть, деньги вроде тоже. Как-нибудь до дома доберусь. Заодно дождусь, пока появится сеть, позвоню и выскажу подруге все, что думаю. Будет знать, как бросать меня на произвол судьбы!

С горя присела на обочину, достала из рюкзака «просроченный» бутерброд, оказавшийся вполне съедобным. Налила горячего чая из термоса.

Снова вспомнились последние события, и от этого стало горько и грустно. Интересно, не мое ли воображение подбросило весь тот мир? А если Ардель реален, то как отреагирует Роквелл на то, что меня больше нет? Он ведь так и не получил свой Янтарь.

Чтобы не думать о плохом, пошла вперед. Через пару часов я выбилась из сил, но продолжала идти, пока не добралась до трассы.

Машины здесь проезжали редко. Чтобы поймать попутку, потребовался еще час, я махала руками и кричала, пока водитель старенького грузовика все же согласился подвезти до райцентра. И я уселась рядом с мужчинкой, глядя в телефон, когда он все же поймал сеть. Но с оплатой, как выяснилось, беда. Я не могла никому ни позвонить, ни сбросить сообщение. Кажется, этот номер вообще отключили.

Меня высадили у придорожной забегаловки, отдаленно напоминающей кафе.

— Есть вай-фай? — спросила я первым делом, заглянув внутрь.

— Нет никаких вай-фаев, тут вам не столица. Попривыкали, — проворчала женщина в переднике, что выполняла функции продавщицы, уборщицы и официантки одновременно.

— И все же… Мне очень нужен Интернет. Может, раздадите ненадолго? Я заплачу.

Она посмотрела внимательно: наверное, слишком умоляющий был у меня взгляд и лицо расстроенное.

— Да не надо мне твои деньги. Что ж я, просто так хорошему человеку Интернета не раздам? Делай заказ, что-нибудь придумаем, — махнула рукой тетенька.

Заказывать ничего не хотелось. Но чтобы не обижать добрую продавщицу, купила пирожок с мясом и растворимый кофе.

— Вот, принимай связь. Только ловит тут плохо…

Я уже набирала телефон Оксанки через соцсеть. Руки дрожали, и я не знала, что говорить, потому как понятия не имела, что случилось за время моего отсутствия. Надо как-то аккуратно завести разговор издалека, не рассказывая ничего о мире, в котором побывала. Не по телефону точно.

— Да… Кто это?

— Оксана, это же я! — Голос дрогнул.

Вызов завершился тут же, я даже ничего добавить не успела. Вот же идиотка, а еще подруга, называется. Стало обидно.

Но тут мой телефон зазвонил.

— Лерка, это правда ты? Скажи, что это не имитация голоса, — зашептала Оксанка в трубку.

— Какая еще имитация? Это действительно я.

— Живая, надо же! Живая! Лерка! — Она завизжала так, что я даже телефон от уха отстранила.

— Да живая, живая, — успокоила ее. — Не могу долго говорить. Я приеду ближайшим поездом.

— Твоя квартира опечатана, — шепотом сообщила подруга. — Давай-ка лучше ты пока ко мне. Заодно все расскажешь. Боюсь даже спрашивать, где ты провела все это время.

Ну да, в бункере у маньяка. А что, всякое в жизни бывает. Представляю, как все сбились с ног, разыскивая меня. Но вот почему не нашли, интересно?

— Со мной такое случилось — не поверишь, — выдохнула я. — Но ты не волнуйся, просто это очень… необычно.

— Пришли сообщение, каким поездом будешь ехать, я тебя встречу. Хочу узнать все первая, пока тебя не вызвали в полицию давать показания.

— Ладно. — Я отключилась и задумалась.

Это ведь столько проблем теперь возникнет, если я в розыске. Придется объясняться. А я совершенно не хочу сейчас никому ничего рассказывать. Да и кто поверит в переселение души и другой мир? Никто. Как и в то, что мое тело чудом осталось целым в пещере, где меня наверняка искали. Еще, чего доброго, в психбольницу отправят на реабилитацию. А я совершенно не чувствую себя сумасшедшей.

Я и сама не понимаю, как так вышло, но, похоже, время для меня стояло на месте, и для моих вещей тоже — мой телефон тому подтверждение. Словно то место какое-то заколдованное. Поэтому никто меня и не заметил.

Вот и не верь после этого в магию…

Мне нужно хотя бы несколько дней, чтобы вновь адаптироваться в этом мире и прийти в себя. А уж потом можно восстанавливать жизнь, репутацию и… израненную душу. Ведь чувства в ней остались прежними, и надо как-то смириться с тем, что рядом не будет обаятельного негодяя Роквелла Фланнгала.

Он считает, что я умерла. Не этого ли я хотела — навсегда исчезнуть из его жизни, уйти от него? Все ведь так и сложилось. И он не найдет меня на Земле.

Но почему так больно осознавать, что мы никогда с ним не увидимся?

Время всегда тянулось для меня медленно, лениво листая страницу за страницей моей жизни. А сейчас летело ураганом, и я не успевал опомниться, поскольку сильно боялся, что опоздаю и этому телу уже не понадобится хозяйка.

Всю дорогу вспоминал прощальные слова Леры о том, чтобы я оставил ее в покое, — в них было столько боли и нерастраченной любви.

Она сама тянулась ко мне. А я, ослепленный желанием получить Янтарь, всеми правдами и неправдами сопротивлялся своим чувствам.

Глупец!

Теперь я лишился самого дорогого, что каким-то чудом смог заполучить. И смысла в безграничной власти больше не видел. Зачем она вообще нужна, вся эта власть, если она не даст счастья, не поможет вернуть любимую и я буду сгорать в муках все оставшиеся мне дни?