– Мне это не повредит, – согласилась Анастасия.

– Вот и славно! Сейчас я приведу тебя в порядок! Ишь, что удумали… – бубнила про себя Зоя Федоровна, одетая в яркий, цветастый халат.

Уже через несколько минут Настя выпила какие-то капли, щедро налитые Зоей Федоровной в большой бокал, и чувствовала себя очень умиротворенной и обласканной.

– Зоя Федоровна, а вас совсем не смущает тот факт, что ваш покойный муж завещал все после вашей, извините, смерти Петру? – спросила она у вдовы.

– Даже не знаю, что тебе сказать… Нет, меня это нисколько не смущает… Он сколотил неплохое состояние и вправе был позаботиться о его судьбе. Спасибо, что он не оставил меня без средств существования. Видишь, как хитро. Пока я живу, я всем пользуюсь. Видимо, Наум не хотел, чтобы после моей смерти все нажитое им добро досталось неизвестно кому. Он был очень рационален, вот и позаботился даже об этом моменте заранее. Что в этом криминального? Детей у нас не было, родственников тоже… Петр – единственный приближенный к его уму человек, почему б и не ему завещать все? Нет, зная странный расчетливый ум своего бывшего мужа, меня это абсолютно не удивляет.

– Вашими бы устами мед пить… А если вас вызовут в суд, вы повторите все, что сейчас сказали мне? – спросила Настя.

– Не волнуйся! Я всегда говорю, что думаю. Надо будет, повторю все, слово в слово, – успокоила ее Зоя Федоровна.

– Я знаю, кому я сейчас позвоню! – сорвалась с места Настя.

И она целый час уговаривала адвоката Петра встретиться с ним и выяснить один-единственный вопрос.

– Ведь только вас пустят к нему! – мотивировала она.

– Анастасия, ну Новый год на носу, я не могу! Я обязательно навещу его после праздников! – всеми силами отбивался адвокат.

Но Настя была слишком настойчива, и он сдался.

Позвонил Виктор Васильевич уже поздно вечером.

– На вопрос, знал ли Петр о завещании, составленном в его пользу, он ответил отрицательно, – отчитался он перед Настей.

– Что и следовало доказать, – воодушевилась Зоя Федоровна. – Значит, и на меня покушаться ему не было никакого смысла.

– Только кто ж ему поверит, что он не знал, – расстроенно ответила Анастасия, которую уже сильно клонило ко сну после всех успокоительных, которыми ее оделила Зоя Федоровна.

– У меня просто глаза закрываются…

– Спи, дорогая, спи… – погасила свет Зоя Федоровна, укрыла задремавшую на диване Настю пледом и тихонько вышла из комнаты.

Всю ночь Насте снился Петр, то в роли злодея, то в роли мягкого и пушистого котенка. В конечном итоге в ее кошмаре он все-таки зарезал хирургическим скальпелем Зою Федоровну и сообщил, что индейка к Рождеству готова.

Настя сильно дернулась и открыла глаза.

«Давно не снился такой бред… просто ужас какой-то. А ведь сегодня тридцать первое декабря, и стоит подготовиться к Новому году», – подумала она морщась и зевая.

Настя притащила свое бренное тело в душ, вовремя вспомнив, что вчера сделала неудачные покупки и сегодня придется кое-что докупить.

Она пошла на кухню в ожидании встречи с Зоей Федоровной, которую всегда встречала там. Вдова вставала всегда очень рано и успевала приготовить завтрак с кофе. На этот раз утро не задалось, так как Зои Федоровны Настя не обнаружила. Завтрака тоже не было. Настя пошла блуждать по ее большой, когда-то коммунальной квартире в поисках хозяйки, открывая все двери подряд и резво зовя хозяйку. Зою Федоровну она так и не нашла и не на шутку всполошилась.

«Где она? Она же не выходит… Куда она могла пойти без моего ведома? Она даже мне ничего не сказала… не предупредила… Что же делать?»

Настя, чтобы хоть как-то отвлечься, занялась уборкой квартиры, а затем из находящихся в холодильнике продуктов стала пытаться приготовить хоть что-то к новогоднему столу. Как бы она ни пыталась убить время, напряженность ее только возрастала. Зоя Федоровна не шла домой и не звонила. Она словно исчезла. Главное, что Настя не знала, кому позвонить и узнать, у кого она могла быть.

«Может быть, Зоя Федоровна была приглашена к кому-то в гости на такой праздник, а меня просто не захотела будить? – думала Настя. – Нет, она не могла со мной так поступить. Она сама пригласила меня пожить с ней, и она или взяла бы меня с собой, или обязательно бы предупредила», – твердо решила Настя, и страх захлестнул ее с головой.

Не найдя ничего лучше, когда на улице совсем стемнело, она позвонила следователю.

– С Новым годом, Борис Всеволодович, – проклацала она зубами, слыша в трубке фоном людские голоса и смех, – вы с семьей?

– Что за глупый вопрос, Лазарева? Нет, я с преступниками в изоляторе на таком маленьком сабантуйчике! Конечно, в такой семейный праздник я с семьей, правда, не у себя дома, а в гостях, но сути это не меняет.

– Поздравляю вас…

– Да уж спасибо! Что у тебя случилось, Лазарева? – вздохнул следователь. – Никогда мне от тебя не избавиться.

– У меня? Ничего не случилось! – тут же включилась Анастасия, еле сдерживая слезы.

– Говори, не тяни время. Сейчас я уже иду! – крикнул он кому-то.

– Борис Всеволодович, я не знаю, что мне делать… Я совершенно одна…

– Ну, извини, к себе я тебя пригласить не могу… – хохотнул следователь. – По-моему, у тебя недостатка в поклонниках не наблюдалось.

– Вы не понимаете! Зоя Федоровна куда-то пропала! – выпалила Настя с отчаянием.

– Как пропала? – не понял следователь.

– Нет ее… и, похоже, что со вчерашнего вечера, – призналась Настя, и ей самой стало реально страшно.

– И до сих пор не пришла? – спросил следователь.

– И даже не позвонила, – всхлипнула Настя.

– Как же ты ее прошляпила-то? – недоумевал Борис Всеволодович.

– Я вчера разнервничалась после нашего с вами разговора, похоже, что Зоя Федоровна дала мне снотворное, ну я и отключилась. Что мне делать? Три дня ждать надо, чтобы человека в розыск объявить? Я за три дня поседею.

– Три дня мы ждать не будем. Лазарева, я тебе перезвоню, не бойся, еще в этом году, – весьма серьезно ответил ей Борис Всеволодович и отключил связь.

Больше Настя ничего делать была не в состоянии. Она просто смотрела на телефон и торопила мысленно его со звонком. Следователь позвонил через час, и голос его был еще более суровым, чем обычно.

– Зоя Федоровна в больнице.

– Как?! Где?!

– В реанимации, не важно где. Тебя все равно туда не пустят! Все очень плохо, она фактически при смерти. Хорошо, что с ней были документы, по которым ее зарегистрировали.

– Господи… – прошептала Настя, боясь, что от бешеного стука собственного сердца не услышит, что он скажет еще.