А как она беспокоилась о бедной миссис Гоутсокс и без усилий очаровала миссис Гамильтон!

– Если Божьей волей им будет даровано потомство…

Больше Кристиан ничего не слышал. Остальные слова епископа стали для него набором бессмысленных звуков. Потомство. Дети. Сара будет вынашивать детей. Детей Брэнфорда.

Кристиан вспомнил слова Монро, сказанные ему накануне, и понял, что друг был прав. Абсолютно прав. Если бы Кристиан когда-нибудь по-настоящему любил женщину, он бы боролся за нее. Он представлял ее матерью своих детей – как он представлял Сару сейчас. Он бы боролся за настоящую любовь.

Потому что, Бог свидетель, за настоящую любовь стоит бороться.

Епископ повернулся к собравшимся.

– Если кому-то из гостей известна причина, мешающая этой паре вступить в законный брак, пусть он назовет ее сейчас или молчит до конца своих дней.

Уголком глаза Кристиан заметил, что локоть Люси снова устремился к его ребрам, и шепнул:

– Не надо.

После этого он встал и громким голосом, полным уверенности, заявил:

– Мне известна.

Гости ахнули. У епископа отвисла челюсть. Физиономия лорда Брэнфорда побагровела. Харт, похоже, старался подавить улыбку. А Мэг даже не пыталась спрятать свою. Отец Сары развернулся на каблуках и сжал кулаки. Судя по всему, он был готов сразу пустить их в ход, а уж потом задавать вопросы.

Но Кристиан смотрел только на Сару. Она медленно обернулась, несомненно, узнав его голос, и, увидев его, закрыла глаза. Однако он успел заметить в них боль. И что-то еще? Сожаление?

– О какой причине вы говорите, сэр? – спросил епископ, когда к нему вернулся дал речи.

Кристиан вышел в проход.

– Я должен кое-что сказать, и моя информация может существенно повлиять на продолжение церемонии.

Сара открыла глаза. Да, он не ошибся. В них были боль и сожаление. Ее глаза молили его остановиться.

Но он не мог. Хотя в этот момент понял, что она может никогда не простить его.

– Говорите, – предложил епископ.

Отец Сары сделал несколько шагов вперед из первого ряда, в котором сидел. Он повернулся так, чтобы видеть и Кристиана, и епископа.

– Что за нелепость! – заявил граф громким злым голосом. – Никаких причин нет и быть не может. Я требую, чтобы этот человек немедленно покинул церковь, и мы продолжим церемонию.

– Я хочу знать, что он скажет, – заявил Брэнфорд, выступив вперед. Его лицо стало еще более багровым, чем раньше.

– Я тоже, – согласился принц-регент, одергивая на объемистом животе вышитый жилет.

Отец Сары не мог спорить со столь высокопоставленными людьми. Он отступил, устремив на Кристиана горящие яростью глаза. Если бы взглядом можно было испепелить, Кристиан уже превратился бы в кучку пепла.

– Правда заключается в следующем, – начал Кристиан. – Несколько месяцев назад все вы слышали слухи о том, что леди Сара сбежала.

Сара одними губами произнесла слово «нет».

Но Кристиан уже не смотрел на нее. Его взгляд был направлен на Брэнфорда. Именно маркиз имел все основания бросить ему вызов после того, как узнает истину.

– Слухи были правдивыми, – продолжил Кристиан достаточно громко, чтобы слышали все. – Леди Сара действительно сбежала. Она приехала в Шотландию, где я обычно провожу часть зимы, и мы в течение нескольких дней жили вдвоем в моем охотничьем домике.

Гости стали возбужденно переговариваться. Раньше чем Кристиан успел продолжить свою речь, Сара подхватила свои тонкие белые юбки и побежала от алтаря мимо своего отца и мимо Кристиана, она пронеслась по проходу к заднему выходу из церкви. Мэг Тиммонс и Харт последовали за ней. Мать Сары очень своевременно упала в обморок.

Несколько женщин подняли графиню, усадили на переднюю скамью и принялись обмахивать ее веерами.

– Это неправда! Замолчите немедленно! – прорычал отец Сары.

Кристиан покосился на Люси, которая ободряюще кивнула ему. «Продолжай. Заверши то, что начал». Кристиан расправил плечи и твердо встретил взгляд епископа.

– Это правда. Все до последнего слова.

Брэнфорд сдавленно проговорил:

– Могу я поговорить с тобой, Беркли?

Люси снова кивнула Кристиану. Тот наклонился к Кларингдону:

– Если я не вернусь через десять минут, приходите и подберите мое мертвое тело.

– Непременно, – пообещал герцог.

Кристиан твердым шагом промаршировал к алтарю, а потом вслед за епископом, Брэнфордом, принцем и отцом Сары – в маленькую комнатку за ним.

Как только за ними закрылась дверь, взбешенный отец Сары попытался наброситься на Кристиана с кулаками.

– Какого черта все это значит, Беркли?

Епископ стал между ними и поднял руки в примиряющем жесте.

– Позвольте этому человеку договорить, лорд Хайфилд.

Брэнфорд выступил вперед с презрительной ухмылкой на лице. Он подошел к Кристиану в буквальном смысле нос к носу, и тот впервые почувствовал к маркизу нечто вроде уважения.

– У меня только один вопрос, Беркли.

– Какой?

– Это правда? – Маркиз процедил эти слова сквозь стиснутые зубы.

Кристиан кивнул.

– Да, это правда. Она сбежала. Она покинула свой дом, потому что не желала этого брака. В Шотландии она заблудилась и случайно набрела на мой дом. – Он обернулся к прожигающему его взглядом оскорбленному Сариному отцу. – Между нами не произошло абсолютно ничего недозволенного, но это правда, что мы были наедине в течение нескольких дней.

На багровом лице Брэнфорда проступило изумление.

– Она не хотела этого брака?

– Надо же, – пробормотал принц-регент, достал щепотку табака и энергично вдохнул.

– Абсурд! – взорвался отец Сары. – Сара хотела этого брака! Она не могла дождаться дня свадьбы! Этот человек нагло лжет!

– Зачем мне лгать? – спокойно поинтересовался Кристиан. – Для этого у меня нет ни одной видимой причины. Я желаю леди Саре только счастья.

– Она не хотела брака? – с прежним недоумением повторил маркиз. – Брака со мной? Ты серьезно, Беркли?

– Абсолютно. Можешь спросить саму леди Сару, если хочешь, – ответил Кристиан.

– В этом нет никакой необходимости, – сказал Брэнфорд, но теперь его ноздри трепетали от негодования. – Если эта глупая девчонка не желает брака со мной, я, определенно, найду другую. – Он отвернулся и возмущенно фыркнул: – Я ухожу, Хайфилд. Мой поверенный немедленно свяжется с вами, чтобы аннулировать брачный контракт. Я отзываю свое предложение и не женюсь на твоей неблагодарной дочери.