Скорострельность Монголу была не нужна. С точностью стрельбы можно было попрактиковаться.

– Так-с, – рейдовик, знакомый с устройством пушек только теоретически, уверенно открыл затвор. – Гагин, клади снаряд сюда. Защелкиваем. Огонь!

Пушка дернулась всем телом, гильза выскочила и больно ударила Гагина по ноге.

Первый снаряд, пробный, Монгол выпустил в небо. Выстрел на острове услышали все, и каждый нашел секундочку глянуть вверх: по чьим самолетам открыла огонь зенитная артиллерия? Прятаться надо или ликовать?

Изменив положение ствола орудия на горизонтальное, Монгол открыл огонь по зданию. Целиться было нетрудно: одиночное здание – мишень крупная, контрастная, местоположения своего не изменяет.

Третьим снарядом «зенитчики» разнесли черепицу на крыше. Пятый попал около окна, где притаился пулеметчик. Седьмой снаряд влетел точно в оконный проем. В здании начался пожар.

– Чук, оставайся охранять батарею! – Монгол подхватил автомат, по привычке ощупал магазины в подсумках. – Вперед, ребята! Сейчас немцы наружу побегут!

Пока бежали до здания, Геккон с короткой остановки застрелил двух гитлеровцев, выбежавших с центрального входа. Еще одного, наглотавшегося дыма и потерявшего ориентацию, изрешетили из всех автоматов.

– Все, что ли, победа? – добежав до цели, десантники увидели, как из всех щелей здания валит густой дым, словно внутри горит отсыревшая древесина.

– Что там, интересно, было? – спросил Гагин. – С одного снаряда занялось.

– Как прогорит, сходи, посмотришь, – Будников повел носом. – Похоже, бумага горит. У нас в Мурманске, когда библиотека горела, такой же запах был.

– Какая библиотека на острове? – усомнился рейдовик. – Впрочем, что бы ни сгорело, все врагу урон. Все, хватит глазеть! Ищем наших парней. Может, кто живой остался.

Погибших десантников нашли сразу. Якушева, немного позднее, обнаружили подошедшие санитары.

* * *

«Надо бросать курить. К черту это курево, одни проблемы от него. Дыхалки совсем нет. Двести метров пробежать с полной выкладкой – уже проблема…. Но как жить без папирос? Жизнь без курева – дерьмо!» – Лоскутов попробовал сплюнуть, но во рту пересохло, и плевать было нечем.

Стрельба у неизвестного здания застала группу Лоскутова метрах в трехстах от западного крыла замка.

– Вперед! – Николай Егорович первым резво рванул в обход казарм к замку, но метров через сто темп бега сбросил. Еще через сто стал размышлять о вреде курения.

У скалы, от которой до входа в замок было рукой подать, Лоскутов остановился. В боку кололо. Сердце стучало во всех частях тела, а в горле оно пробовало выпрыгнуть наружу. Пот заливал глаза, неприятным ручьем стекал вдоль позвоночника в штаны. Быстрый бег с полной выкладкой, в телогрейке, с каской на голове – это испытание организма на прочность. На 300 метров Лоскутова хватило. Если бы надо было бежать дальше, то…

Подбежавший к командиру Лукин рухнул на землю, жадно хватая ртом воздух.

– Николай Егорович, – прохрипел он, – пощади меня! В мои годы бегать врачи запрещают, а ты погнал нас, как табун лошадей к водопою.

Остальные десантники выглядели бодрее.

– Курить меньше надо, тогда задыхаться на марше не будешь! – Николай Егорович уже оправился от бега: сердце успокоилось, дыхание восстановилось, пот на холодном воздухе сошел.

– Встали цепью! – скомандовал Лоскутов. – Идем «накатом». Все готовы? Пошли!

Наступление «накатом» производится на ровной местности против врага, располагающегося вне полевых укреплений. Наступающие «накатом» бойцы разбиваются ровной цепью, оружие наизготовку: правая рука – на курке, левая – на цевье. По команде командира цепь начинает движение вперед. При появлении противника атакующие открывают по нему прицельный огонь. Стрелять в появившегося врага нужно целясь в условную точку, расположенную посередине груди человека. При стрельбе из автомата короткой очередью в три-четыре патрона в человека должны попасть одна-две пули. Стрельбу надо вести до поражения выбранной цели: короткая очередь с ходу, несколько шагов вперед, очередь с короткой остановки, и так до тех пор, пока враг не упадет. Не важно: убит будет противник или только ранен. Цель стрельбы при движении «накатом» – вывести врага из строя и лишить его возможности сопротивляться.

Противник при виде движущейся на него беспрерывно стреляющей цепи дезорганизуется: каждому вражескому солдату кажется, что это именно в него стреляют сразу же несколько наступающих бойцов. Под шквалом пуль, видя падающих рядом товарищей, слабонервные солдаты обращаются в бегство, боевая слаженность подразделения нарушается.

Группа Лоскутова шла неширокой цепью вдоль стены замка. Когда до главных ворот (как назвал их Лоскутов) оставалось метров двадцать, наружу выскочили вооруженные карабинами солдаты. Человек десять. Кинжальный огонь десантников не оставил в живых ни одного.

Главный вход в замок был через высокие двустворчатые ворота, сколоченные из толстых досок. Полностью ворота открывались только по торжественным случаям. В повседневной жизни обитатели замка пользовались дверями в правой створке ворот.

У входа десантники разбились на две группы: Лоскутова и Фомина.

– Поехали! – Николай Егорович рывком распахнул дверь и отпрянул в сторону. Фомин, не высовываясь в дверной проем, бросил внутрь замка две осколочные гранаты. После второго взрыва десантники пошли на штурм.

* * *

Обнаружив убитых морских пехотинцев, Монгол попытался восстановить картину боя.

«Враг опередил их. Внезапное нападение. Всех скосил одной очередью. Но где тогда Якушев? Пошел осмотреть здание с тыла?»

Со стороны зенитной батареи донеслись звуки выстрелов: вначале снайперской винтовки Чука, потом, вразнобой, немецких карабинов. Началась перестрелка.

– Возвращаемся! – рейдовик убедился, что десантники поняли его приказание, и первым побежал назад.

«Если немцы прорвались у казарм и пошли в атаку, долго Чук не продержится. Какой бы он ни был отменный снайпер, обойдут и пристрелят».

Не добегая до батареи метров пятьдесят, Монгол выпустил в воздух две короткие очереди. Немцы, заслышав знакомый треск «шмайссера», наступление прекратили, чтобы встречным огнем не посечь своих. Минутного затишья Монголу хватило добежать до КП, залечь и открыть прицельный огонь по поднявшимся пехотинцам. Вскоре его поддержали подоспевшие Будников и Гагин. Чук у крайнего орудия молчал.

Не захватив батарею с ходу, немцы отступили к казармам. Со стороны дороги появилась группа бойцов. «Не стреляйте! Свои!» – кричали они.

– Мы там, это… все сорвалось! – попытался объяснить свое появление один из бойцов группы Коломийца. – Командир убит. Мы – это все, кто остался в живых. Шестеро нас.

– Занять оборону вдоль линии пушек, – приказал Монгол. – Будников, прикрывай тыл. Геккон, на тебе дорога.