– Ты ведь сам все прекрасно понимаешь! Я не смогу видеть тебя с другой! А теперь и уйти никуда не смогу! А я так жить не хочу! Не выдержу! – воскликнула она и отвернулась, сдерживать себя становилось все труднее и труднее. Истерика только набирала обороты.

– Куда ты собралась? – широко раздул ноздри Рейдж: кровь вскипела, взывая к родовой силе. – Мы связаны навсегда! Я тебя никуда и никогда не отпущу!

– И что мне теперь предлагаешь: смотреть на тебя и твою любовницу?

– Какую любовницу? Я женат на тебе!

– А потом приведешь какую-нибудь блондинку! А мне куда деваться, Бастиан? На вас воркующих любоваться?

– Лиса, какая блондинка?! О чём ты? У меня никого никогда кроме тебя не будет! Демон выбрал тебя своей единственной, парой как у оборотней, если так тебе будет понятнее. Я использовал древний брачный ритуал своего рода с целью привязать тебя к родовому алтарю и поделиться магией, чтобы ты смогла стать человеком, – злость понемногу утихла: девушка не виновата в том, что он привязал её к себе навечно.

– Я не понимаю. Столько прекрасных леди вокруг, которые грезят наяву о тебе, – поникла она. Слезы высохли. Истерика неожиданно закончилась, так и не начавшись. – Почему я?

– Они грезят не обо мне, а о титуле и деньгах. Только все это не моё, а брата. Отец оставил меня ни с чем. Майтилу приглянулись мои успехи на службе и сила, вот он и ввёл меня в род на правах правителя, – пожал он плечами. – Я должен был давно передать герцогство брату, но тот не ищет со мной встреч. Наверное, обижен, что Майтил выбрал меня возглавить род, а не его в свое время.

– Зачем ты это сделал? Из жалости, да? – душу затопили горечь и разочарование. Жалость – ужаснейшее чувство для любви.

– Что за глупые мысли тебе порой лезет в голову! Я тебе говорю, что ты – моя единственная, моя пара! Я люблю тебя, буду добиваться и никогда не отпущу! А ты этого ничего не слышишь, твердишь о любовницах, блондинках и прочей ерунде! – вспылил герцог, сложил руки на груди и облокотился на спинку кресла. Как же он устал бороться с самим собой, с Лисой, со всеми условностями…

Разговор прервался, давая возможность обоим передохнуть и не наговорить лишнего.

Экипаж мерно покачивался на каменистой дороге Ардии, унося своих пассажиров все дальше от дворца. Размеренное движение позволяло Лисе спокойно обдумать услышанное. Девушка никак не могла поверить своим ушам и едва дышала: он её любит, любит!

– Добиваться… – словно в трансе, повторила она его слова, не понимая, зачем её добиваться: она итак жить без него не может!

– Да, добиваться! Я знаю, что наделал много ошибок: обидел тебя, не слушал и не пытался услышать, это я признаю. Но ты знаешь, какой я невыносимый, вспыльчивый и упрямый – но, увы, другого мужчины у тебя никогда уже не будет. Прими это. Я не позволю тебе быть с кем-то ещё, демон не позволит – превратит беднягу в пыль. Поэтому я постараюсь больше не рубить сгоряча, быть более терпеливым, покажу, что мы можем хотя бы договориться. Лиса, я хочу быть с тобой. Давай попробуем, не отказывай мне, прошу, – герцог склонился к проходу, поближе к ней, чтобы лучше разглядеть эмоции на лице девушки.

Если она откажет, не примет его как пару, он умрёт со временем, просто выгорит. Только ей Бастиан об этом точно не скажет: больше жалости он от неё не вытерпит.

Лиса сидела и глупо улыбалась мужчине.

– Давай попробуем, – наклонилась она к нему и, блеснув лукавыми зелёными глазами, коснулась его плотно сжатых губ мимолетным поцелуем.

Герцог хлопнул удивленно глазами, а затем широко и довольно улыбнулся: именно так все и должно быть. Демон внутри согласно рыкнул и заставил человека пересадить девушку к ним на колени, обнять за талию и придвинуть плотнее к себе:

– И никаких обид? – наклонился к манящим устам Бастиан.

– Мы квиты, – глубоко вздохнув, шепнула она.

Твёрдые губы дознавателя тут же прижалась к желанным устам, жадно сминая, подчиняя. Голодный жаркий поцелуй сбил дыхание обоих, заставляя обоих задыхаться и плавится от нежных и властных прикосновений. Наглая мужская рука уже расстегнула тёплое пальто девушки и зарылась в завитые локонами рыжие волосы, оттягивая назад ее голову и открывая для ласки тонкую женскую шею.

Лиса скинула с любимого плащ, раскрыла ворот мундира и слегка прикусила мочку уха, от удовольствия едва сдерживая рычание и стоны.

Мешающую верхнюю одежду герцог скинул на второе сиденье. Разгоряченные поцелуями они не чувствовали холод.

Распаленные страстью, ожиданием и переживаниями, их желания требовали чувственного продолжения.

Карету неслабо тряхнуло. Кучер всполошился и, остановившись, побежал проверять своих пассажиров, но внутри, кроме чёрного плаща хозяина и коричневого пальто его спутницы, валяющихся на полу, никого не было.

Аккуратно сложив вещи, возница вернулся на свое место и поехал в особняк: чего он только не успел повидать, когда его хозяин начал работать в Управлении дознания.

***

Мелкие крючки на спине сине-фиолетового платья натужно затрещали. Ткань не выдержала первой и лопнула под напором сильных мужских рук, упала под ноги девушке. Восхищенный взгляд герцога прошёлся с ног до головы по девичьей фигуре, оставшейся в одном нижнем белье, и замер на припухших после его поцелуев губах.

Лиса уже освободила его от мундира и рубашки, пока гладила его шею, плечи и спину. Вроде невинная ласка, но она так распалила его, что сдерживать себя становилось все труднее и труднее. Голова потеряла рассудок в тот момент, когда девушка коснулась его губ в легком невинном поцелуе в карете, и теперь разум пылал в жарком костре необузданной страсти и плотского вожделения.

Хотелось уже опрокинуть её на спину, взять дико и безудержно так, чтобы она кричала его имя. Своими нестандартными предпочтениями, о которых судачит весь высший свет, он поделится с юной супругой позже, обязательно научит молодую и неопытную жену любить его так, как ему нравится, привьет потребность к постельным утехам такую же, какую испытывает сам. А пока нужно действовать медленно и осторожно, разжигая чувственность и страстность в этой соблазнительной юной девушке медленно и аккуратно, разгоняя огонь влечения по венам в таком маленьком и желанном теле, оказавшемся, наконец-то, в его руках.

Свои сапоги мужчина скинул сам и приблизился к ней в одних брюках, низко сидящих на бедрах из-за того, что рыжая бестия уже успела его вытащить сама. Дорожка поцелуев от влажных губ к маленькому ушку, тихий «ах» его Лисы, и на губах герцога расцвела довольная улыбка: именно так должна реагировать на его прикосновения жена, его единственная женщина.

Продолжая спускаться лёгкими укусами ниже по разгоряченной коже шеи к тонким выступающим ключицам с манящими веснушками, которые снились ему ночами, Бастиан погладил ягодицы Лисы, задевая и приподнимая кромку коротеньких панталончиков, закинул ноги девушки себе на бедра.