Его дружелюбное лицо резко помрачнело, а ноздри раздулись. И взгляд за мою спину стал таким… убийственным.

— Эрику неймётся? — уточнила я. — Он идёт к нам?

— И почему его имя ты запомнила с первого раза? — раздосадовано спросил Синеглазка.

У меня был оруженосец Эрик, один из личных охранников был Эриком, три нанимателя-Эрика. Ну и среди наёмников встречалось несколько Эриков. Поэтому имя воспринималось легко. А вот Манов я не припоминала.

— У тебя странное имя, — и это тоже было правдой. — Оно какое-то на языке неудобное, словно обрезанное. И тебе не подходит.

Потянув меня прочь (видимо, чтобы увести от Эрика), Синеглазка спросил:

— А какое имя мне подходит?

— Ман — слишком мягко звучит, а тебе подойдёт сочетание мягкости и агрессивности. Что-нибудь р-рычащее.

Мы проходили мимо молодых людей.

— А где торжественная речь? — спросила незнакомая девушка.

— Да, почему мы должны узнавать информацию от какого-то секретаря…

— Леди Лилиан… — раздалось сзади.

— Значит, мне бы подошло имя с «р»? — Синеглазка упорно делал вид, что меня никто не звал.

Я тоже.

— С «р» и «м», с «р» и «л», что-нибудь такое.

Рука Синеглазки под моей чуть напряглась:

— Тебе бы тоже подошло более решительное и рычащее имя. Но такое же цветочное. Колюче-цветочное.

Лишь сделав ещё несколько шагов в обход молодых людей, я сообразила, что предложению Синеглазки соответствует моё настоящее имя: «Варда» на моём родном языке означало и розовые кусты, и цветы сами по себе.

— Цветок с шипами, — задумчиво добавил Синеглазка.

Сердце дрогнуло. Смесь тепла и холода разлилась в груди. Ой-ой, давно меня так не впечатляли. Я засмеялась:

— Ах, как прискорбно, что наши имена нам не подходят.

До секретаря, к которому уже двинулись поступившие, оставалось всего десяток шагов, мы имели шанс добраться до него первыми, но Синеглазка вдруг высвободил свой локоть из захвата моей руки, чтобы внезапно обхватить за плечи. Сдержав рефлекторное желание вломить за такое (всё же мы вроде как заинтересованных друг в друге молодых людей отыгрываем), я лишь недовольно поджала губы. Синеглазка приблизился к моему уху и зашептал:

— Моё настоящее имя подходит под твои критерии. Мне повезло, — его обжигающие губы задевали кожу, и это получалось довольно щекотно. — Ты бы хотела узнать моё настоящее имя?

Перед нами втиснулась тройка детишек, и я, огорчённая тем, что из-за кое-чьих порывов мы теперь вынуждены ждать своей очереди, мрачно ответила:

— Нет.

— Слышишь, леди не хочет с тобой разговаривать, — раздался сзади голос Эрика. — Отойди от неё.

Пальцы Синеглазки чуть сжались на моём плече, он тихо, но чётко, произнёс:

— Я взрослый человек и не должен поддаваться на провокации всякой недоросшей мелочи. Верно?

Ах, кажется, кто-то до сих пор обижен на сравнение с малышом. Я едва сдержала смех, но уголки губ задёргались. Синеглазка заглянул мне в лицо и вдруг, совершенно игнорируя Эрика, как-то удивлённо сказал:

— А ты смешливая.

— Без чувства юмора в нашем мире никуда, — фыркнула я.

— Между прочим, — заметил Эрик, — я тут стою и с вами разговариваю.

На нас поглядывали с любопытством, и в шепотках упоминалась и фамилия Эрика, и его статус маркиза-скоро-герцога. Блондинка-огневичка крутилась тут же, а, заметив дир-Га, я, игнорируя Эрика, взмахнула рукой и громко произнесла, привлекая ещё больше внимания:

— Дир-Га, вы ведь помните условия дуэли? Или вам перечислить, сколько вы мне должны?

— Я ничего тебе не должен! — взвился виконт дир-Га.

Молодняк стал интересоваться друг у друга, о чём это мы, и свидетели тут же подтянулись с пояснениями. У Эрика стало очень странное выражение лица, словно бы он не мог принять то, что его так упорно игнорируют. Тем временем самые ушлые оттеснили секретаря в сторонку и изучали списки. И, судя по замеченной краем глаза передаче кошелёчков, они ещё и перераспределяться в другие группы под этот шумок успевали.

— Представитель рода Га, — трагично вздохнула я, — не только трусоват, но ещё и проблемы с памятью имеет.

— Да…

— На бумажке написать?! — громко и с самым искренним видом предложила я.

— Не надо мне ничего писать! Я помню эти возмутительные требования!

— Ну вот и не донимайте меня, пока не исполните, — отмахнулась я, отворачиваясь и от дир-Га, и от слегка застопорившегося в шоке Эрика. Зато Синеглазка моим выступлением был крайне доволен.

— Ты… — тихий выдох Эрика я уловила между гневными бормотаниями дир-Га.

Но скоро-герцогу хватило выдержки не скатываться в скандал по поводу неуважения его персоны. За что ему можно поставить плюсик, хотя, с другой стороны, он выглядел чуть постарше остальных, значит, уже выходил из дурной и буйной поры юности.

Секретарь что-то спешно правил в списках, дир-Га возмущённо бормотал в стороне, и его утешала блондинка-огневичка с её защитничком. Я оглядела окружающих: скоро-герцог Эрик напустил на себя независимый вид, одни шептались, другие нетерпеливо поглядывали на секретаря, ожидая своей очереди узнать имена сокомандников. Узнавшие — знакомились друг с другом или радовались тому, что будут учиться вместе с уже знакомыми и родственниками. Одни воспринимали всё с нарочитой степенностью, но в большинстве своём не могли скрыть восторженного блеска глаз и возбуждения.

Похоже, большая часть поступивших — мелкие или сельские аристократы. Может, кроме Эрика. Потому с молодых ногтей вертящиеся при дворе и около него намного выдержаннее даже в таком юном возрасте.

К секретарю я, Синеглазка и Эрик не сговариваясь подошли вместе. И я ничуть не удивилась тому, что мы оказались в одной группе. Синеглазка тоже не удивился, лишь нахмурился, а вот Эрик от удивления снова чуть потерял в напыщенности и куда внимательнее, чем прежде, оглядел Синеглазку. Я пихнула того в бок:

— Смотри, ты ему понравился.

— О, вы ошибаетесь, леди, — Эрику не хватило выдержки смолчать на моё хулиганское замечание. — Его я рассматриваю лишь как противника в дуэли. Чтобы продемонстрировать вам своё мастерство.

Синеглазка, как и полагается более взрослому, не стал спорить и просто закатил глаза. Я улыбалась во все зубы, а детишки опять с интересом на нас косились. Пусть привыкают, я уже чувствую, что мы ещё не раз их развлечём.

В фантазиях Армана-Лисара пребывание в академии стражей должно было стать замечательным и романтичным приключением. Об интересном приданном Лилиан знал очень узкий круг лиц, поэтому Арман надеялся, что её восхитительная внешность не сможет перевесить преступное прошлое её отца, мнимую на данный момент бесприданность и некоторую грубоватую прямолинейность манер. В том, что желающих просто поразвлечься она отправит далёкими полями и лесами, Арман не сомневался.