— Командир! Я ничего не вижу! Боже мой, всерасплывается перед глазами!

Бондопаддхай с помощником давно уже легли на пол и обнялись,словно молочные братья. На каждом вираже их катало по полу, как дванезакрепленных огнетушителя.

— Я же надела на тебя очки! — взвизгнула Лайма,сообразив, что он едет змейкой потому, что перестал ориентироваться впространстве.

— Они не помогают! — продолжал вопитьКорнеев. — Все уплывает, не понимаю, где верх, где низ! Мы едем прямо внебо!

— Держи педали! — крикнула Лайма и, перевесившисьсзади, навалилась на руль. Ее попа оказалась на уровне его головы, и Корнеевудобно прижался к ней ухом.

Ее руки легли поверх его рук. И тут впереди показался выездна шоссе. Медведь выскочил туда первым — очень легко, очень ловко, не создававарийной ситуации. Возможно, им с Корнеевым тоже повезет?

— Поворачиваем налево, Женя! — скомандовалаЛайма. — Притормаживай!

Корнеев резко нажал на тормоз, а она вывернула руль. И всебы получилось, будь шоссе пустым и тихим. Но именно в этот момент к перекресткуприближался автомобиль, перевозивший директора ближайшего совхоза, а за ним,поскрипывая «уключинами», тащился милицейский «газик», ведомый майоромКривцовым. В другую сторону двигался внедорожник с весело оскаленной мордой.Микроавтобус, словно резвый олень проскакал прямо между ними, не удержался наасфальте, захватил передними колесами песок на обочине, потерял скорость инемедленно получил от тормозящего с визгом внедорожника ощутимый удар в зад.

От этого удара Бондопаддхай с Пудумейпиттаном выкатились насередину салона, а Лайма, висевшая поперек спинки водительского сиденья, неудержала равновесия и нырнула головой вниз, к педалям, где и окостенела отпотрясения. Сейчас она напоминала рулон обоев, поставленный на попа. Вдовершение всего юбка упала ей на голову, обнажив симпатичный зад, обтянутыйрозовыми трусиками.

Майор Кривцов вывалился из своего «газика» и побежал к местуаварии. Водитель внедорожника тер лоб, матерился и выл. В микроавтобусе никтоне подавал признаков жизни. Кривцов добежал до кабины и заглянул внутрь.Моргнул. Потом потряс головой, не веря своим глазам. За рулем сидел водитель,держа в одной руке очки. Другой рукой он обнимал за талию женское туловище сзадранной юбкой, стоявшее справа от него вверх ногами.

— Всякого я в своей жизни повидал, — пробормоталмайор, отступая. — Но с таким развратом сталкиваюсь впервые.

Не успел он договорить, как за его спиной нарисовался огромныйМедведь. В руках у него была упрятанная в холщовый мешочек бутылка красноговина, которую Лайма припасла для Болотова к его дню рождения. Медведь взялбутылку за горлышко, прицелился и аккуратно чпокнул Кривцова по голове.

— Жека, уходим! — крикнул он, поймав майора подмышки и положив на асфальт.

— Я ослеп, — простонал Корнеев. — Даже вочках ничего не вижу!

— Ты сегодня утром вставил контактные линзы,болван, — рявкнул Медведь. — У тебя перебор с диоптриями. Брось очкии жми на газ!

— Сначала надо командира вытащить, — продолжалнудить Корнеев.

И тут из-под сиденья донесся рассерженный голос Лаймы:

— Выполняй, черт тебя дери! Брось очки и жми на газ.

Около полудня в ресторанчик с милым названием «У Манечки»ввалилась компания возбужденных личностей, которые разговаривали слишком громкои выглядели слегка потрепанными и помятыми, как будто всю ночь провели вдороге. Лохматая блондинка в сбившейся набок юбке свободно разговаривалапо-английски с двумя иностранцами, один из которых что-то капризно верещал, авторой, напротив, вел себя очень спокойно. Он первым занял место за столиком исложил руки перед собой. Физиономия у него была вытянутая, как у лошади,которая начала жевать траву, увидела что-то непонятное, да так и замерла внеподвижности.

— Меню, пожалуйста! — проговорил официантзажигательным, подогревающим аппетит тоном. — Желаете прохладительныенапитки?

Пока он спрашивал, блондинка засунула руку под футболку ивытащила оттуда пистолет, который Медведь вернул ей, как только они въехали вгород. Положила его на стол и пальцем подтолкнула к огромному широкоплечемутипу:

— Возьми его, Иван, он мне сидеть мешает.

Иван накрыл пистолет крабоподобной лапой и быстро спрятал.Потом с шумом подвинул стол на себя и потребовал басом:

— Официант, принесите блюдечко!

— Пустое? — уточнил тот на всякий случай.

— Пустое, — подтвердил он. — И побыстрее.

Официант сбегал за блюдцем, просеменив через зал, водрузилего на стол и остановился поблизости — посмотреть, что будет дальше. Иванповернулся к иностранцу, похожему на лошадь, подвинул к нему блюдце ипотребовал:

— Давай!

Ничего не произошло.

— Пудди, плюнь! — присоединился к требованиямИвана тип с наглыми усиками. Взял блюдце и сунул несчастному Пудди в нос.

Тот продолжал сидеть, как сидел, а на блюдце даже непосмотрел. Тогда второй иностранец встал, подошел к упрямому Пудди сзади, однойрукой обнял его за горло, а другой полез ему в рот.

Официант содрогнулся. В раздвинутых губах иностранцаблеснуло что-то круглое, металлическое.

— Что это у него? — испуганно спросил он, отступаяна шаг.

Мужик с наглыми усиками бросил на него косой взгляд икоротко ответил:

— Граната.

Перед глазами у бедняги все завертелось. Он попятился и,незаметно выскользнув из зала, со всех ног побежал на улицу. Соседняя дверьвела в ювелирный магазин, на пороге которого денно и нощно топтались двавооруженных охранника. С ними у официанта сложились самые теплые дружескиеотношения. Один из охранников немедленно откликнулся на призыв о помощи ибросился в ресторан.

— Вот этот! — официант пальцем показал наПудумейпиттана, таращившего глаза на пустое блюдце.

— А ну-ка встал! — завопил охранник, вспотев отнапряжения. Выхватил оружие и наставил на беднягу Пудди. — Встал и вышелна улицу! Руки назад!

Все сидевшие за столом повернулись и изумленно уставились нанежданного гостя. Вместо того чтобы послушаться, Пудумейпиттан наклонил голову,произвел странное движение нижней челюстью и, не дотрагиваясь руками до рта,выложил на блюдце лампочку мощностью шестьдесят ватт. Лампочка оказалась не слишкомбольшой, но целой, и было непонятно, каким образом он ухитрился ее нераскусить.

— Господи! — воскликнула блондинкаудивленно-радостным тоном. — Лампочка! А я-то все думала, почему у неготакое просветленное лицо.

— Не напрягайся, приятель! — обратился к охранникуМедведь успокаивающим тоном. — «Пушку» убери. Наш друг на спор засунул впасть лампу. Разве это запрещается?