Уркх подобрался, шумно втянул носом воздух.

– Магия крови, – прохрипел, сдерживая Зверя внутри. – Очень древняя магия.

Ринка кивнула в знак подтверждения.

– Охотились не за мной. Думаю, темные эльфы пришли за этим.

Времени хватило только на то, чтобы рассказать о признании отца. Ринка постаралась сделать это без лишних эмоций. Брент и так поймет все, что осталось невысказанным.

Уркх еще успел прижать ее к себе, как ребенка, погладить по светловолосой макушке, делясь своей силой и уверенностью:

– Все будет хорошо, маленькая аэри.

Ринка закаменела от этих слов. С трудом сдержала желание оттолкнуть его, крикнуть:

«Я не маленькая уже! Разве не видишь?!»

Но она заставила себя промолчать.

А потом появился Лиатанари верхом на взмыленном скакуне. И его лицо не предвещало ничего хорошего.

Точнее, сначала в нескольких метрах от них вспыхнуло зарево. Яркий луч разрéзал пространство, словно раскаленный нож – масло. И из прорехи вылетел великолепный скакун цвета агата со среброволосым эльфом в седле.

Лиатанари резко осадил коня, тот взвился на дыбы и скосил недовольный глаз на застывшую парочку. А сам регент, пружинисто спрыгнув на землю, двинулся на Ринку с явным намерением открутить той ухо.

– Ты! – прошипел он, надвигаясь, как буря. – Глупая, безответственная девчонка! Кем ты себя возомнила?!

Он уже протянул руку, собираясь схватить девушку за плечо, но тут между ними выросла непробиваемая стена.

– Светлейший аэр, – пробасила стена голосом Брента, – прошу вас, остановитесь.

– Прочь с дороги! – Рив даже не глянул на уркха.

– Простите, я не могу.

Раздался шорох лезвия в ножнах, и вот уже Брент с мечом в руках загородил девушку. Без колебаний он протянул меч регенту эфесом вперед, склонил голову и опустился на одно колено. Потом глухо проговорил:

– Вы можете убить меня прямо здесь, но я не позволю вам причинить вред герцогине.

– Герцогине?! – Рив задохнулся от наглости. Ударом ладони выбил меч из рук уркха так легко, словно это была деревянная палка. Потом бросил на Ринку испепеляющий взгляд:

– Герцогский род – оплот и поддержка трона. А что творишь ты? Шантажируешь, ставишь условия? И кому? Мне? Или, может быть, Эландрилю, который не способен постоять за себя?

Вскинув подбородок, Ринка выдержала этот взгляд. Потом обошла коленопреклоненного Брента.

– Прошу прощения, Ваша Светлость, если мои действия показались вам оскорбительными, – ответила тихо, но твердо. – Можете меня наказать. Но мне нужно было встретиться с вами без лишних свидетелей. У меня есть доказательства, что не все мятежники были наказаны. И эльканэ все еще угрожает опасность.

В глазах регента вспыхнуло недоверие, которое тут же сменилось тревогой.

– Говори.

– У моего отца был сообщник, заинтересованный в гибели эльканэ. Этот сообщник до сих пор на свободе и очень опасен. Возможно, он в сговоре со жрицей Рейоль. Это ее воины напали на нас по пути в Луаризель. И если бы не Брент, скорее всего мы все бы погибли.

Она произнесла это с завидным хладнокровием, без лишних эмоций, понимая, что истерика здесь не поможет. Но на последней фразе горло предательски сжалось.

Понадобилась целая минута, чтобы взять себя в руки и вернуть видимость спокойствия. Уже тише Ринка закончила:

– Он и сейчас во дворце.

– Кто? – процедил Лиатанари таким тоном, что с девушки махом слетела напускная невозмутимость.

Ей показалось, что от беловолосого эльфа по земле пронеслась ледяная поземка. Закрутила, завьюжила, покрывая траву колким инеем, взметнулась вверх, выстуживая сам воздух, коснулась ближайших ветвей, превращая их в сосульки, и расплескалась в темноте легким мерцанием.

На секунду Ринку будто опустили в сугроб. Или в прорубь.

Ее взгляд столкнулся со взглядом Лиатанари. Регент смотрел, как змея – не мигая. И под его леденящим взглядом девушка через силу вытолкнула из себя:

– Это Тессиль. Дюк Тессиль.

Лиатанари отпрянул. На его лице за секунду сменился десяток эмоций.

– Нет, – прошептал эльф в полном ошеломлении. – Этого не может быть…

Но тут же его взгляд отточенным лезвием пригвоздил Ринку к месту.

– Доказательства! Ты сказала, у тебя есть доказательства.

Девушка молча кивнула и протянула Луннар на раскрытой ладони.

Потемневший взгляд эльфа сфокусировался на камне, зацепился обледенелым крючком. Лицо превратилось в застывшую маску.

– Луннар! – выдохнул он. – Реликвия Джиттинатов. Где ты это взяла?

– В развалинах замка. И я уверена, илитиири пришли за ним.

Уже не боясь реакции регента, Ринка пояснила:

– В Луннаре отец оставил признание. Оно адресовано мне. Он не отрицает своей вины, но называет герцога Тессиля сообщником.

Всего на мгновение Рив утратил самообладание. Всего на мгновение он ослабил волю, и застарелая боль вырвалась на свободу, пронзила сердце ядовитой иглой, заставила лицо исказиться в отчаянии.

– Алиэрн… – в голосе регента Ринка услышала неприкрытую муку. – Я… я должен это увидеть.

***

Они примостились на камнях возле ручья. Ринке пришлось пять раз активировать камень и пять раз просматривать запись вместе с Ривом и Брентом. За это время она выучила каждое слово отца, его интонацию, мимику, взгляд, наполненный мрачной решимостью. И каждый раз ее сердце сжималось от боли, а глаза наполнялись слезами. Только усилием воли она не дала себе разреветься.

Хватит, время плача прошло. Рив прав, она герцогиня – единственная наследница древнего рода, что испокон веков был опорой королевской семье. Когда-то ее отец совершил ошибку и заплатил за это своей головой. Но ей даровали жизнь. Пора возвращать долги.

Мужчины смотрели запись молча, без единого звука. Хмуро, сосредоточенно.

Брент то и дело сжимал рукоятку меча с такой силой, что белели костяшки пальцев. Сквозь угрюмые черты его лица проглядывала холодная ярость.

Лицо регента превратилось в ледяную маску. Ни один мускул не дрогнул за все это время, только глаза горели жутким огнем.

– Хватит, – сипло выдохнул эльф, когда запись закончилась и Ринка собралась активировать ее в шестой раз. – Достаточно.

Мужчины переглянулись, потом, не сговариваясь, поднялись. Но ей очень не понравилось выражение на их лицах.

Забывшись, девушка удержала регента, схватив его за рукав:

– Что вы собираетесь делать?