«Коротко наши выводы, – отмечал А.М. Василевский, – состояли в следующем. Группировка немецких войск в основном остается прежней: главные силы 6-й и 4-й танковой армий вовлечены в затяжные бои в районе города. На флангах этих сил (то есть на направлениях планируемых главных ударов) остаются румынские части. Подходы на Сталинградское направление более или менее значительных резервов из глубины за последнее время не наблюдались… В целом силы сторон, по имеющимся данным, к началу наступления равны. На направлениях же предстоящих ударов фронтов в результате поступления из Ставки резервов и ослабления второстепенных направлений удалось создать мощные ударные группировки с таким превосходством в силах над врагом, которое позволяет рассчитывать на успех… К исходу третьего или на четвертый день операции намечалась встреча танковых и механизированных корпусов Юго-Западного и Сталинградского фронтов в районе Калача. Она должна замкнуть кольцо окружения главной группировки врага в районе Сталинграда. Начать наступление на Юго-Западном и Донском фронтах можно было 19–20, а на Сталинградском – 20 ноября».

«Верховный слушал нас внимательно, – вспоминал Г.К. Жуков. – По тому, как он не спеша раскуривал свою трубку, разглаживал усы и ни разу не перебил наш доклад, было видно, что он доволен… Пока мы докладывали, в кабинете Верховного собрались члены Государственного Комитета Обороны и некоторые члены Политбюро. Нам пришлось повторить основные вопросы, которые были доложены в их отсутствие».

После обсуждения отдельных вопросов плана Г.К. Жуков получил задание подготовить наступательную операцию войсками Калининского и Брянского фронтов на центральном стратегическом направлении с целью исключить перегруппировку оттуда сил противника к Волге. На А.М. Василевского Сталин возложил задачу координации действий трех фронтов под Сталинградом. Центральный штаб партизанского движения получил задачу активизировать действия партизанских формирований во вражеском тылу.

23 ноября подвижные соединения Юго-Западного и Сталинградского фронтов встретились в районе Калача, Советского, завершив окружение 6-й армии и части сил 4-й танковой армии противника: 22 дивизии и свыше 160 отдельных частей. В них насчитывалось 330 тысяч человек. В тот же день капитулировала распопинская группировка противника (основные силы 3-й румынской армии во главе с генералом М. Ласкаром). Был создан внешний фронт окружения, проходивший по рекам Кривая, Чир, Дон, севернее Котельниковский. К концу декабря противник был отброшен на 150–200 км на запад. Организована была воздушная блокада окруженных. 2 февраля 1943 года контрнаступление советских войск завершилось. В плен сдались более 91 тысячи человек, в том числе 2500 офицеров, 24 генерала во главе с генерал-фельдмаршалом Фридрихом Паулюсом. В ходе наступления около 140 тысяч солдат и офицеров противника было уничтожено.

Сталинградская битва, продолжавшаяся 200 суток, стала крупнейшей во Второй мировой войне. Фашистский блок потерял убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести около 1,5 миллиона человек. Были разгромлены 6-я и 4-я танковая немецкие, 3-я и 4-я румынские, 8-я итальянская армии. Был внесен вклад в достижение коренного перелома как в ходе Великой Отечественной войны, так и всей Второй мировой войны. Победа была достигнута немалой ценой – безвозвратные потери советских войск составляли 478 741 человек, санитарные превысили 650 тысяч.

Для Сталина битва на Волге стала переломным рубежом в его становлении как Верховного Главнокомандующего. Ясно осознавая значимость свершенного, он правильно оценил достигнутые успехи. Главное, по его мнению, заключалось в том, что к советскому народу придет наконец та неодолимая уверенность, которая в значительной степени поколеблет способность Германии и ее союзников бороться за победоносный исход войны. Понимал он, вероятно, и то, что озарение блестящей идеей контрнаступления, родившейся в момент, когда приближалась новая катастрофа, пришло не к нему. Он же, как Верховный Главнокомандующий, смог лишь по достоинству оценить план, который со всех точек зрения выглядел как шедевр военного искусства.

О последнем он быстро забудет. В этом ему помогут, кстати, многие, в том числе и из его ближайшего окружения. В итоге спустя время он свыкнется с мыслью, что Сталинград, как и снятие блокады Ленинграда, контрнаступление под Курском, освобождение Правобережной Украины, последующие стратегические наступательные операции – это прежде всего заслуга его как вождя всех времен и народов. Быть может, иногда и лишь самому себе Сталин признается, что свою роль Верховного Главнокомандующего он смог выполнить благодаря наличию в вооруженных силах незаурядных военных личностей – военачальников и командиров, у которых Сталин постигал военную мудрость. К сожалению, нередко забывался и главный герой войны – народ, зачастую выступавший как фон гениальных деяний «непобедимого полководца».

Уместно подчеркнуть, что после Сталинграда Верховный Главнокомандующий смог придать Ставке ВГК – высшему стратегическому органу – больший динамизм, целеустремленность, эффективность решения возникающих задач. Война – суровый учитель. Неудачи и просчеты, огромные жертвы, поражения и победы в борьбе с сильным и опытным врагом многому научили всех: и военачальников, и командиров, и солдат. Учился и Сталин, обретая военные знания, стратегический кругозор.

Оруководящей деятельности И. В. Сталина в годы Великой Отечественной войны написано так много, что можно усомниться в том, как это удалось одному человеку успешно выполнить такой огромный объем работы в различных сферах деятельности. Ответ может быть только один – И. В. Сталин в своей работе умел выделять главное, заставляя остальных добросовестно, с полной отдачей сил и средств работать на своих местах. Он не вникал в детали работы каждого, но он жестко спрашивал за результаты. И это заставляло управленческую машину работать на полную мощность и даже более.

Каким же представлялся этот человек современникам, людям, с которыми ему приходилось встречаться и работать? Какие черты характера были доминирующими у Верховного Главнокомандующего? Каков был стиль деятельности первого лица в государстве и партии? Какой видится его роль в ходе и исходе войны в наши дни?

О внешности Сталина довольно ярко повествует в своей книге «Цель жизни» Александр Сергеевич Яковлев, авиаконструктор, дважды Герой Социалистического Труда, академик, лауреат восьми Государственных премий. «Рост немного ниже среднего, сложен очень пропорционально, держится прямо, не сутулится, – пишет он. – Я никогда не видел у него румянца, цвет лица серо-землистый. Лицо в мелких оспинках. Волосы гладко зачесаны назад, черные с сильной сединой. Глаза серо-коричневые. Иногда, когда он хотел, обаятельные, даже без улыбки, а с улыбкой – подкупающе ласковые. Иногда, в гневе, страшно пронзительные. Когда раздражался, на лице, среди оспин, появлялись мелкие красные пятна. Говорил правильным русским языком, но с довольно заметным кавказским акцентом. Голос глуховатый, горловатый. Жестикуляция, а также движения и походка – умеренные, не порывистые, но выразительные.

Сталин во всем, что касалось лично его, выглядел исключительно простым. Одет был обычно в серый шерстяной полувоенный китель. Брюки штатского образца, из той же ткани, заправлены с напуском в очень мягкие шевровые сапоги с тонкой подошвой, почти без каблуков. Иногда такие же брюки носил навыпуск. Во время войны часто бывал в маршальской форме».