— Борисов подтянется. А ты разве не поддержишь?

— Мы спешим. Это к хорошему не приведет.

— Нормально все, Алим.

— Это ты мне говоришь?

— Извини. Конечно, вы профи по этой части, но и мы кое-что умеем.

— Ладно, не время собачиться. Выдвигаемся.

Участковый перебежал к стене особняка и двинулся к тыловой его части. Он видел, как группа пошла на юг, присел, выглянул из-за угла и заметил Гвоздева. Тот держал в руке автомат и озирался по сторонам. Этот хитрый, коварный лис наверняка почуял опасность. Он вышел в тыл здания не только потому, что так можно было отразить вероятное нападение. Тылами уйти легче. Он наверняка знал, как сделать это.

— Николай Николаевич!

Голос участкового раздался как гром с ясного неба.

— Борисов? Ты где? Ты чего тут?

Михаил позвал начальника охраны, вновь укрылся за углом и встал там, готовый к бою.

— Николай Николаевич, я приехал по вызову Лазунина.

— Какого черта? Кто твой начальник? И где ты, в конце концов?

— Да за углом, ногу подвернул. Слышу, кто-то есть с тыла, понял, что это можете быть только вы.

— А как оказался сбоку здания и во дворе?

— Да все Лазунин. Мол, обойди, посмотри особняк.

— А я на что?

— Так это у него спросите. Но сначала помогите мне. Надо всего ничего, ногу дернуть.

— Твою мать, навязался на мою голову! — Гвоздев вышел за угол, тут же отлетел назад и упал на спину без сознания.

Борисов неплохо владел приемами рукопашного боя.

Он сцепил руки Гвоздева браслетами, связал его ноги, обыскал, забрал оружие, радиостанцию, телефон, похлопал по плечу и сказал:

— Отдыхай пока, Николай Николаевич. С тобой позже разберемся.

Он тут же вызвал Галдина и доложил ему, что начальник охраны отдыхает.

— Хорошо. Зайди к фасаду с западной стороны. К нам по моей команде! — сказал Вадим.

— Принял, пошел.

— Да, Береза, Гвоздя из окон дома не видно?

— Нет. Он аккуратно в можжевельнике разместился.

— Вперед!

Старков и Лебедь наблюдали за обстановкой из КПП. Они видели Гордина, он же Ромео. Парень, не переставая, болтал по телефону, отправлял СМС, принимал их. Командир группы спецназа Росгвардии слышал и переговоры бойцов Галдина. Для него их канал связи был открыт.

Когда Вадим доложил о выходе группы к фасадной части, Старков приказал:

— Остановка! Мы убираем помеху у парадного входа.

— Гвоздя нейтрализовали.

— В курсе. Участковый твой на месте? Готов к броску?

— Готов!

— Работаем. — Майор кивнул Лебедю.

Капитан отодвинул занавеску, открыл окно и вскинул «винторез». Раздались два негромких хлопка, и Ромео, пораженный в ноги, рухнул на землю.

К нему тут же подлетел участковый, отслеживающий обстановку. Наручников у него больше не было. Поэтому он просто ударом кулака в лоб вырубил последнего уличного охранника.

Галдин видел это, повернулся к Валиеву и сказал:

— Твой выход, Алим!

Капитан кивнул и приказал подчиненным:

— Задача прежняя — отработка первого этажа, пропуск наверх саперов и их поддержка! Режим работы щадящий, кроме форс-мажора. Вперед, парни!

Валиев и его люди ворвались в холл, где находились охранники Щербак и Хохлов, который дал очередь из автомата. Прицелиться он не успел, поэтому пули прошли над головами спецназовцев. В данной ситуации бойцам оставалось только одно — открыть ответный огонь.

Так они и сделали. Герасин короткой очередью срезал Хохлова, Стуров ударил по ногам Щербака. Тот выронил автомат и рухнул, вопя от боли.

Валиев приказал подчиненным прикрывать пролет лестницы.

В холл вбежали Галдин, Снегирев, Борисов.

— Бросок светошумовой гранаты, после чего вход на этаж! Мы за вами! — крикнул им Валиев.

— Сеня, гранаты! — приказал Галдин Снегиреву.

Автоматные очереди, грохнувшие на первом этаже, застали господина Сухобокова в кабинете. Он набрал номер Артура, но тот почему-то молчал. Причина этого немедленно стало ясна.

Лазунин, находившийся рядом с боссом, растерянно воскликнул:

— Что это, Леонид Борисович?

— Ты идиот? Это штурм.

— Но как, почему? Звоните в РОВД, в Москву.

— Заткнись, придурок. Сом! — заорал Сухобоков.

Водитель-телохранитель, находившийся в приемной, немедленно вырос в дверном проеме.

— Закрой этаж вместе с Лазуниным! Держитесь, пока я не выставлю заложницу. Тогда все по-другому пойдет.

— Почему нас штурмуют? — спросил Соменко.

— Еще один идиот. Да потому, что спалились мы. Когда и где, уже не важно. Сейчас надо уйти отсюда. Закрывайте этаж, не экономьте боеприпасы.

— Стрелять в спецназ? — Лазунин побледнел.

— Можешь не стрелять. Тогда они из тебя кишки выпустят.

— За мной! — крикнул Сомов помощнику бизнесмена.

Они выбежали в холл в тот момент, когда в него залетела светошумовая граната. Соменко понял, что это за штука, рухнул на пол, зажмурился, закрыл ладонями уши. Лазунин растерялся, остался стоять. Он тут же ослеп, оглох, выронил автомат и упал. Соменко вскочил, но опоздал.

В холле уже был Снегирев. Он видел перед собой бандита, готового к бою, и, не раздумывая, ударил из «винтореза». Пуля попала Соменко в лоб. Так уж получилось. У Снегирева тоже не было времени прицеливаться и бить в плечо, руку или ногу. Соменко замертво рухнул на паркет.

В холл вбежали Галдин и Борисов. Поднялся с пола оглушенный Лазунин. Офицеры бросились к нему, и в это время из кабинета выкатился овальный предмет.

— Граната! — крикнул участковый.

Все бросились в укрытия. Прогремел взрыв, взвизгнули осколки.

Сразу после взрыва Галдин успел увидеть, как к лестнице, ведущей на третий этаж, метнулась тень. Это мог быть только Сухобоков. Он рванулся за ним, следом Снегирев.

Наркоторговец вдруг повернулся и выстрелил из пистолета. Пуля пробила правое плечо Снегирева. Тот упал. Галдин бросился к нему, а Борисов — на лестницу. Но там участковый вынужден был остановиться. Сухобоков стрелял уже с третьего этажа.

— Сеня, ты живой? — Галдин поднял голову друга.

— Живой, — проворил Снегирев. — Похоже, что этот козел прострелил меня навылет.

— Миша, займись Семеном, — крикнул Вадим участковому.