– Я тоже, но пусть Грейс все равно вытащит нам список. На самом деле я лишь хочу, чтобы она просмотрела эту дискету. У криминалистов может быть самая лучшая лаборатория, но я все равно поставил бы на чудеса «Манкиренч».

Когда Грейс открыла им дверь, они не услышали привычного фырканья Чарли, и на лице Джино отразилось разочарование.

– Привет, Грейс, давно не виделись. А где моя собака?

– Все еще у Харлея. Как только мы закончим, я туда вернусь. Привет, Магоцци.

На ней была привычная черная майка и джинсы без кухонного фартука, и она не держала мартини в руках. Но Магоцци все равно улыбнулся ей:

– Спасибо, что взялась помочь.

– Никаких проблем. Пойдем на кухню и выпьем по чашке кофе до того, как начнем.

Магоцци и Джино расположились у стола, и Грейс налила три чашки.

– Вы сказали, что вам нужна пара вещей. У меня есть программа увеличения фотографий и прогонки их. Что еще?

– Список Биттеррута, – сказал Магоцци. – Имена всех его нынешних обитателей.

Повернувшись, она посмотрела на него:

– Ты думаешь, что кто-то из жителей Биттеррута убил в парке двух твоих копов? Только потому, что в этом чате шла речь о Биттерруте?

– Тут есть нечто большее. Выяснилось, что один из копов избивал свою жену, а дальше пошло еще хуже. Черт возьми, у нее была родня в Биттерруте, ее прабабушка и тетя основали это поселение, и может оказаться, что эти люди не в первый раз идут на убийство, чтобы обезопасить женщину.

Грейс села между ними, переводя взгляд с одного на другого.

– Вы говорили, что Биттеррут фактически представляет одно большое надежное убежище для тех женщин, которые подвергались насилию, так?

– Так.

– И все женщины, которые там живут, – жертвы насилия?

– Похоже, что так.

– Тогда это невозможно. Оба вы знаете психологию жертв насилия. Такие женщины не сопротивляются. Они не способны на это.

– Почти все они такие и есть, – вставил Джино. – Но раз в кои веки это случается, особенно когда они пытаются защитить кого-то еще, например члена семьи, вроде жены Томми Дитона. Она – одна из них, черт побери, ее мать выросла здесь, но она не прибегла к ним за помощью. Мы же думаем, что они могли действовать на опережение.

Грейс покачала головой:

– Джино, мне это кажется слишком смелым скачком.

– Вот еще что, Грейс, – сказал Магоцци. – По нашим сведениям, есть основания предполагать, что кое-кто из этих женщин Биттеррута, чтобы спастись, убивал других мужчин. Мы в этом до конца не уверены… но вполне возможно. А сейчас нам нужно сосредоточить все усилия на двух убийствах, о которых мы знаем, что они произошли, – вот для этого нам и нужен список.

– У меня его нет. Я даже не знаю, существует ли он.

– Конечно существует, Грейс. Это корпорация, и она должна иметь соответствующие архивы. Ты ставила им программное обеспечение и знаешь их компьютерную систему от и до, так что представляешь, как раздобыть их.

– Ты хочешь, чтобы я влезла в конфиденциальные документы клиента?

– Да.

Это удивило ее. Магоцци не в первый раз была нужна незаконная информация с закрытых сайтов, но он никогда не говорил об этом вслух.

– Зачем она тебе?

– Мы ищем убийц. Они могут оказаться в этом списке. Этого достаточно?

Она не стала долго колебаться, встала из-за стола и направилась в свой кабинет. Магоцци увидел, что дело для нее изменилось так же, как для них, когда они осознали, что ищут не обезумевшего психопата, а отчаявшихся женщин, которые пытаются спасти свою жизнь и жизнь тех, кого они любили. Но нельзя слишком задумываться об этом, скатываться в сумеречную зону, где сочувствие может заместить собой простые и конечные факты, – убийство есть убийство, кто бы его ни совершил и по какой причине.

Грейс потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы вывести список на экран. Она отъехала на кресле в сторону, чтобы они его четко увидели.

– Вот он. Что вы в нем ищете?

Магоцци протянул ей дискету:

– Это домашнее видео, снятое в парке в вечер убийства. Там есть несколько кадров, на которых четыре женщины лепят снеговика вокруг одного из наших убитых копов. Криминалисты увеличили их настолько, что можно увидеть несколько букв, вышитых на шарфе, которые смахивают на монограмму, и мы хотим сопоставить их со списком. И еще мы хотим, чтобы ты попробовала вытащить хоть какие-то детали из этих снимков, которые помогут определить кого-нибудь из этих женщин.

Грейс на секунду прикрыла глаза.

– Четыре женщины?

– Совершенно верно.

Больше она ничего не сказала. Просто взяла дискету, ввела ее в дисковод другого компьютера и попыталась придать максимальную четкость образам, появившимся на мониторе.

– Это максимум того, что можно добиться. Я вижу W, Т, С… – Она замолчала.

– Ну да, ну да, – сказал Джино. – А потом ноль. Это мы знаем. Мы было подумали, что это может быть датой, но остальное все равно непонятно. Ты можешь прокрутить эту штуку? – Он показал на монитор со списком.

Грей безмолвно нажала клавишу раскрутки текста. Джино и Магоцци приникли к экрану, глядя, как перед ними проходят имена, пока не появилось последнее – Мюриэль Захер.

– Ничего, – пробормотал Джино. – Вот проклятье. – Он выпрямился и почесал в затылке. – Опять придется сидеть за столом.

– Это была попытка с дальним прицелом, – сказал Магоцци. – Но мы должны были попытаться. Что ты думаешь об этих снимках, Грейс? Есть ли какая-то возможность их увеличить? Может, прогнать через твою программу опознания личности какие-то черты лица под масками?

Грейс кивнула, не отрывая глаз от видеокадра на втором мониторе:

– Могу попробовать. Оставьте меня на пятнадцать минут наедине с ними.

– Вот дерьмо. – Джино, выглянув из окна гостиной Грейс, уставился в небо. – Конец света. Пуржить перестало. Пятнадцать минут еще не прошло?

Магоцци развалился на диване, прикрыв руками глаза от дневного света.

– Господи, Джино, да расслабься ты, дай ей время. Эта программа работает медленно.

– Он говорит – расслабься. Ты что, издеваешься? Это проклятое дело сводит меня с ума. Мы подбирались к нему с четырех сторон, но сидим с пустыми руками. Мы отработали Уэйнбека, Снеговика, Уорнеров и Биттеррут – и, мать твою, ничего не можем доказать.

– Вполне исчерпывающее заключение.

– И что дальше делать?

– Не знаю.

Грейс у себя в кабинете работала с собственной программой улучшения качества фотоснимков. Компьютер исследовал разные варианты, добавляя пиксели для лучшей цветонасыщенности и четкости очертаний, но не было никакой надежды извлечь дополнительную информацию из снимков такого низкого качества, чтобы можно было пустить в ход программу опознания личности. Все, чего она смогла добиться, – это выявить остальную часть монограммы на шарфе, но ей больше ничего и не требовалось. W-T-C-O-O-O.