Посёлок Инарта оказался довольно большим и густонаселенным — сказывалась близость к столице. Работники свеклы и кукурузы предпочитали не селиться рядом с полями, а отсыпаться под защитой надежных стен и дежурных магов, руководствуясь примерно теми же принципами выживания, что и я.

Лучше пусть сожрут урожай, чем их самих.

С другой стороны, те, что промышляли за пределами стен, на картошку и лук не позарились бы. Если только в качестве гарнира к основному блюду из мяса…

На улицах царили толкотня и хаос. О правилах дорожного движения тут и не слыхивали, и если в столице еще существовало разграничение хотя бы пешеходных и транспортных зон, то тут все зависело от личной ловкости путешественника: не увернёшься вовремя — затопчут.

Я с ностальгией вспомнила центр родного города. За исключением лошадей, практически то же самое.

Лавируя между гружеными и порожними телегами, верховыми конями и редкими прохожими, я добралась до крупного постоялого двора. Судя по протяженности пристроенных к нему конюшен, здесь могли предположительно продаваться лошади. Угадала.

Покружив у левады с предоставленными на выбор кобылами, я выбрала двух покрепче и повыносливее на вид. Нам, скорее всего, придется эти два дня до побережья гнать без продыху, а потом еще обратно. Хотелось бы обойтись без конских жертв. Зубы смотреть, вопреки поговорке, не стала. Смысл? Поведение лошади сразу видно, как и состояние копыт, суставов и вообще шкуры. Отобранные мною коняги пусть и не отличались породистостью, но на крупе явно виднелись «яблочные» отметины — признак здоровья и довольства жизнью, ну и сеном они хрустели за милую душу.

Поторговавшись вволю с хозяином кобыл — тот упёрся на своей цене, будто мать родную продавал, а мне нужно было где-то отвести душу, чтобы избавиться от стресса, так что я тоже встала намертво, предлагая половину от обозначенного, — и сойдясь на семи серебряных, в качестве сдачи я потребовала ужин. На себя и навынос.

Трактирщик, раскрасневшись от азарта и довольно поблескивая глазами, проводил меня в общий зал, лично усадил за столик и, позвав подавальщицу, приказал накормить до отвала. И с собой дать не скупясь. Похоже, все же я уплатила больше кобыльей себестоимости.

— Побольше хлеба, сушеного мяса, колбасы потверже, сыра — с собой, и овощное рагу сейчас, — выдала я заказ девице, вытиравшей руки о передник не первой свежести. Второпях мы почти не взяли еды с собой, — мешочек крупы и специи не в счет — а у меня в гостиничном номере мужик голодный сидит. И злой к тому же из-за учинённого с ним «позора». Надо задабривать.

Подавальщица отошла, поспешив на кухню, а я скучающе оглядела зал. Посетителей было еще мало — сказывалось раннее время. Обед давно миновал, а пора ужина еще не подошла. В такие моменты Неилла обычно подавала чай с булочками.

Замечтавшись, я не сразу заметила новоприбывших. А хозяин таверны засуетился вокруг них еще активнее, чем возле меня. Оно и неудивительно, поняла я, присмотревшись. Один из них — маг, остальные, похоже, военные, только прикрывают оружие плащами.

Ой.

Это как бы не за нами!

Я сжалась на лавке, опустив голову к вовремя поднесённой подавальщицей тарелке, и быстро, по-деревенски причавкивая, принялась поглощать порцию. Как никогда я была благодарна за оперативный сервис. Мешок с припасами уже лежал около меня, под рукой, кони привязаны у входа. Главное — мимо мага проскочить незамеченной.

— А много ли новых приезжих? — громогласно поинтересовался тот у трактирщика.

— Да как всегда, ваше мажество, — склонился тот чуть не до пола. — Поди половина сегодняшнего каравана дальше поедут. Вам бы на окраине поспрошать, «У опушки» или в «Пьяной подкове».

В последней как раз меня и дожидался Ладинье. Я с трудом сглотнула вставший поперёк горла кусок неопознанного овоща. Хотелось броситься на выход сломя голову, но нельзя: так только привлеку всеобщее внимание.

Степенно кивнув подавальщице, я поднялась, прихватив мешок, и, старательно, сутулясь двинулась вдоль столов.

— Оповестите земледельцев, чтобы поторапливались в посёлок. Вечером ворота закроем, — все так же громко заявил маг, и я почувствовала лопатками его тяжелый оценивающий взгляд.

Не выдержав, я все же обернулась, но на меня уже никто не смотрел. Вся четверка уткнулась в свои тарелки, но меня не оставляло ощущение, что за мной внимательно наблюдают.

Маг на мгновение поднял глаза от стола и четко выцепил меня из толпы.

«Поторопись!» — отдалось в моей голове его голосом. Я шарахнулась, неловко зацепившись за косяк, и вывалилась на улицу. За нами послали менталиста, но он, похоже, на стороне королевы. Или Ладинье. Или обоих.

В общем, повезло, но уматывать надо срочно. Если бы весь отряд был за нас, маг бы меня не предупреждал тайком.

Отвязав кобыл от крыльца, я влезла на одну из них и припустила к нашей гостинице. Седла, к счастью, прилагались к лошадям, за что их бывшему хозяину мое огромное спасибо. Мастер Аквирт поднатаскал меня в верховой езде под причитания его жены о том, что мисс более пристало бочком-бочком и в юбке. Но садиться в дамское седло и балансировать с риском свернуть себе шею я отказалась наотрез. В то же время учиться ездить верхом надо было обязательно, потому что процесс создания полноценной машины у мастера Фирре шёл ни шатко ни валко, и в ближайшее время технологической революции не предвиделось.

Из-под широкой юбки торчали высокие сапоги, так что мораль прохожих я смутила не сильно. Запомнят, вполне вероятно, но к тому моменту нас уже здесь не будет.

По лестнице в нашу клетушку под крышей я взлетела не чуя под собой ног. Ладинье лежал на кровати, избавившись от юбки и надоевшего платка с шиньоном. Не вовремя он, ну да ладно.

— Быстро, нужно уходить! — рявкнула я. Без лишних расспросов Дейрон подорвался с постели, нахлобучил платок задом наперед и бросился к выходу, не обращая внимания на болтающиеся перед носом лохмы. — Стоять!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сноровисто перевернула повязку, поправила пряди, — укладывать не стала, просто подвязала резинкой-спиралькой, чтобы не торчали во все стороны, — затянула узел на затылке и хлопнула Ладинье между лопаток, как норовистого скакуна.