Там, над склоном, уже стояли синьора Доччи, Гарри, Эдоардо и Грация.

— Давай сюда! — крикнул Гарри.

Синьора Доччи нетерпеливо помахала тростью.

— Поднимайтесь быстрее и взгляните сами — воды надолго не хватит.

Желоб быстро наполнялся, и они торопливо спустились к гроту.

Переливаясь через края чаши, вода выливалась в мраморный резервуар и оттуда в раскрытый рот напольного барельефа Флоры. Прекрасная картина с демонстрацией убийства.

Взявшись за руки, они побежали к храму Эхо. Вода уже катилась по каналу, соединявшему храм с восьмиугольным водоемом.

В храме они сели на скамью, прижавшись друг к другу, изо всех сил стараясь дышать потише. Внизу, под железной решеткой в середине пола, вода падала в неглубокий резервуар. Звук от этого падения, искаженный камерой резервуара, устремлялся вверх, к куполу крыши, рассыпался, отдавался эхом и заполнял пространство, оживляя уснувший храм.

Антонелла говорила, что звук напоминает шепот. И была права. Вот только шепот этот звучал настойчиво, требовательно.

— Он другой, — сказала Антонелла.

— Что?

— Звук.

— Какой другой?

— Не знаю.

Что ж, это было уже не важно. Флора заговорила, и Адам знал, что она говорит.

Маурицио за обедом не было. Свои извинения, сославшись на плохое самочувствие, он прислал с Кьярой. А ведь ему еще только предстояло узнать, что гость отсрочил отъезд и задерживается на вилле. Что касается хозяйки, то она встретила новость с удовлетворением и нисколько не расстроилась из-за того, что прощальный обед утратил статус прощального. Гарри тут же указал, что он, в отличие от легкомысленного братишки, действительно уезжает утром, а значит, ничего и не изменилось.

Единственное, что Гарри не мог отложить до утра, было прощание с Антонеллой. Провожать ее до дома братья отправились вместе.

Антонелла достала из запасов бутылку дешевого бренди, половину которой они и выпили у пристройки при свечах.

Перед тем как уйти, Гарри долго тискал Антонеллу в объятиях, прикрываясь объяснением, что ему нужно получше изучить ее тело.

Пробираясь в темноте через оливковую рощу, Гарри сказал:

— Можешь остаться, если хочешь.

— Все в порядке.

— Другими словами, грязное дело ты сделал днем.

Адам промолчал. Гарри ткнул его локтем в бок.

— Ты ничего из меня не вытянешь.

— Перестань, ты же знаешь, что вытяну.

— Гарри, ты что делаешь?

— Китайский ожог.

— Не сработает.

— Вот дерьмо, — вздохнул Гарри и отпустил запястье Адама.

Внимание к гостям проявилось и утром, когда хозяйка выделила для них свою синюю «ланчию». За рулем сидел немногословный Фосколо, открывший рот только на вокзале Санта-Мария-Новелла во Флоренции.

— Arrivederci, — хмуро проворчал он.

Для виду Адам купил билет до Ареццо. Когда Гарри уедет, билет можно будет обменять. До поезда на Венецию оставался целый час. Братья отправились в бар, где Гарри предложил «радужный» коктейль — этому трюку он научился у своей подружки, шведской финки.

— Кстати, она живет неподалеку, за углом, — грустно добавил он.

— У нее есть бойфренд.

— Боюсь, что уже нет.

— Ты почти ее не знаешь. И сейчас сядешь на поезд и уедешь.

— О'кей.

Уезжал Гарри не с пустыми руками. В старом кожаном чемодане, подаренном синьорой Доччи, лежала едва ли не вся одежда Адама (которую Мария, по собственной инициативе, выстирала, высушила и выгладила за один день). Если Гарри чего-то и не хватало, так это денег. Но когда Адам протянул ему большую часть оставшейся наличности, Гарри извлек из кармана внушительную пачку и хвастливо помахал ею перед носом брата.

— У меня есть заказ.

— Заказ?

— От синьоры Доччи. Хочет еще одну скульптуру. Так что все ее похвалы были не просто данью вежливости.

Адам наклонился к нему:

— Послушай меня. Старушка далеко не проста и знает, что купила тебя дешево.

Гарри как-то странно наклонил голову.

— Ничего приятнее ты мне еще не говорил. — Он закурил. — Видишь ли… я не рассказывал… не хотел… может, ничего еще и не получится…

— Ты о чем?

— Есть в Лондоне галерея, хорошая галерея, Мэтиссен-гэлери… В общем, они хотят, чтобы я устроил выставку.

— Фантастика!

— Выставка намечена на апрель. Приедешь?

— Конечно приеду!

— Знаешь, мне немного страшновато.

— Понятное дело. Если она провалится, тебе как скульптору крышка.

— Я буду в полном дерьме.

Средних лет женщина за соседним столиком оказалась, судя по выражению на ее лице, англичанкой.

Они едва дошли до «зеленого», когда объявили посадку. Заняв место в вагоне, Гарри вышел на платформу — покурить напоследок с братом.

— Чудные времена, — вздохнул он.

— Да.

— Но и веселые.

— Точно.

— Это то, что нам было нужно. Нам с тобой.

— Ты прав.

— Она отличная девушка.

— Согласен.

— Вы хорошо смотритесь вместе. То есть она, конечно, выглядит лучше, но и ты рядом с ней неплох. — Гарри помолчал. — Не наломай тут дров.

— А с какой это стати?

— Не знаю. — Он посмотрел в сторону, потом снова на Адама. — Тут что-то происходит. Не знаю что, но надеюсь, ты сказал бы мне, если бы требовалась моя помощь.

— Гарри, ничего такого…

Гарри махнул рукой:

— Перестань, слушать не хочу. Я же предлагаю тебе свои услуги. — Он то ли фыркнул, то ли усмехнулся. — Знаю, предложение так себе. Просто скажи «да» или «нет». Мне вовсе не обязательно уезжать этим поездом.

— Нет.

Гарри пристально посмотрел на него, потом кивнул:

— Ладно.

Он понял, что остался один, в тот миг, когда поезд исчез за поворотом. Смешавшиеся в животе итальянские ликеры настроения не добавляли, а окончательно расстроило то, что он буквально на несколько секунд опоздал на поезд до Вьяреджо. Поскольку было воскресенье, следующий отправлялся только через два часа. Адам попытался убить время с помощью какого-то журнальчика, посвященного итальянскому кино. Можно было бы подремать, но он боялся закрывать глаза — кто знает, что принесут предоставленные самим себе мысли?