Ирий поймал мое запястье, завел его за голову и придавил меня к кровати. Горячее дыхание ласкало губы.

— Я могу разорвать любые веревки, даже стальные.

— Под дулом пистолета?

— Помнишь, чем закончились твои прошлые угрозы пушкой?

— Стекло ты быстро починил.

— А если бы кто-то пострадал? Бесовка, я за безопасный секс. Ведь чем он безопаснее, тем чаще случается. Так что угрожай в следующий раз скалкой. Я, так и быть, буду ее дико бояться. Я щедрый. Дам тебе против себя оружие кроме защиты стоп-слова. Не то могу сильно обнаглеть.

Я с трудом просунула между нами руку и накрыла ею твердую выпуклость ниже пояса.

— Разве не это твое слабое место?

У него еле заметно дернулась скула.

— Это мое сильное место. Мое слабое место — это ты.

Из головы улетучились все подколы, которые ждали удачного момента. Да все мысли напрочь исчезли. Я не моргая смотрела в голубые глаза и напитывалась целительной силой простых, но заветных слов. Но…

— После того как ты правдиво лгал перед креслом, сложно тебе верить.

— Ты не верь словам. Верь поступкам. И наконец-то расскажи о своих фантазиях, ибо мои будущие поступки могут тебе не понравиться.

— Фантазии…

— Ты меня представляла, когда игралась им? — он кивнул в сторону вибратора, что одиноко докатился до противоположной стены.

— Да. — Стыд жег щеки, скрутился комом в горле и пробегал ледяной дрожью по телу.

— Как?

— Это смущает. — Я отвернула лицо. С Келланом не стеснялась играть в игру «Трахни меня так, будто…», заодно озвучивала фантазии. Свои? Или угождала ему?

Ирий довольно промычал.

— Даешь разрешение делать с тобой все, что мне вздумается?

— Нет!

— Тогда говори, что видела в фантазиях со мной. Смущаешься, потому что не знаешь, как я отреагирую? Я судить не буду, лишь дам понять, мечтаю ли о том же.

Сам напросился. Я приподнялась, прошептала ему кое-что на ухо и заглянула в голубые глаза — они вперились в подушку. Приятное изумление или шок?

— К такому нужно долго готовиться… Что еще?

Отморозился, негодник. Но я только начала, снова прошептала елейным голоском кое-что. Брови Ирия подскочили.

— Тебя вправду это возбуждает?

Я кивнула, заговорщицки улыбаясь.

— Шутишь? — Он сощурился и защекотал пальцами по ребрам. Резвые иголочки запрыгали по нервам — я завертелась, бока уклонялись от настойчивых пальцев.

— А… а… акула!

Ирий мигом прекратил. Отголоски щекотки булькали смешинками в груди. Все-таки стоп-слово не чепуха, а жутко приятная штука. Развеивался страх, что Ирий, пользуясь силой, сделает мне больно или будет принуждать к тому, что мне противно.

— Я правда пошутила про помидоры и огурец. И про секс на потолке. Но это будет не шуткой… — Я как можно яснее описала фантазию ему на ухо и отстранилась.

— Поехали. — Ирий шустро подхватился.

— Куда?

— Туда, где кровать побольше.

— Что ты меня ни разу не попросил рассказать историю? — спросила я, треская соленые снеки на сидении рядом с водительским. — Говорил ведь на вечеринке, мол, «Меня вдохновляют истории, из них рождаются песни. А когда я вдохновлен — секс обычным не бывает».

— Ты сама по себе бесконечно интересная история.

У меня снова щеки зарделись. Ирий, засранец. Заколебал ставить в неловкое положение.

— О, спасибо! Что, интересно, как я докатилась до такой жизни? Или как буду из нее выбираться?

— Интересно, что тебе стукнет в голову в следующую минуту.

— Теперь не сильно похоже на комплимент. Так говоришь, будто у меня в голове не мозги, а радужные попрыгунчики.

Ирий прыснул со смеху, затрясся в кресле и отпустил руль, подключив автоматику. Длинная наглая рука отобрала у меня упаковку снеков.

— Как бы там ни было, твои попрыгунчики вдохновляют.

— Ты меня обидел.

Пусть скажет что-то вроде «на правду не обижаются», вмажу кулаком в нос. И выйду из машины на ходу, где собьет меня другой автомобиль или раздавит об стенку. Нет, лучше Ирия из машины выбросить.

— Я не хотел. Впредь шутки на тему мозгов под запретом. — Он закинул в рот жменю снеков и захрустел.

— Впредь под запретом все шутки, от которых смешно одному, а не двоим. — Я отобрала у него пачку вкусняшек и закинула в рот горстку кругляшков. Машина притормозила перед перекрестком. Ирий открыл бутылку воды, что стояла у коробки передач, напился, вернул ее на место и сказал:

— Может, послезавтра сходим куда-то?

Сердце подскочило в груди. На огромном транспаранте реклама йогурта сменилась на анонс концерта великой рок-группы «Буря настигнет». Новый гитарист шикарно вписывался в коллектив, излучал могущество и власть. Завтра, восемь вечера. Меньше, чем через сутки.

— Беатриса? Слышишь?

Анонс растаял. Следом выплыла моя фотография с подписью «Разыскивается». Страшная, с короткими волосами, как у мальчишки, бледная кожа, дикий взгляд. Я прикусила губу. Рядом, в соседней машине, водитель задумчиво рассматривал транспарант. Благодаря тому, что я из дому не выхожу без краски или макияжа, меня не узнают. Но, черт побери, как же гадко!

Сильные руки сгребли меня в охапку, я случайно выпустила упаковку, она перевернулась, засыпая пол снеками.

— Это не ты, что сейчас. То прошлое.

— Ничего не изменилось, кроме длины волос, — пробурчала я ему в футболку. Тепло, сила, горько-бархатный запах окутали в клетку — из нее не выбраться самовольно.

Автомобиль сорвался с места автоматически.

— Конечно, с волосами тебе лучше. Тем более с таким мягкими и густыми.

— Ты просто не понимаешь, каково это, когда твое гадкое, унизительное прошлое выставляют на всеобщее обозрение.

— Может, ты теперь немного поймешь тех людей, информацию которых продавала в сети?

Между нами словно проскочил разряд тока и больно ужалил. Я мигом отстранилась. Все снеки высыпались, черт!

— Не трогай, — сказал Ирий, когда я согнулась в три погибели и начала их собирать. — Я уберу пылесосом.

— Хватит мне читать нотации! Я с тобой не ради нравоучений поехала! И могу в любой момент уйти.

Он включил правый поворотник и прижался к обочине.

— Я не корю тебя за прошлое. Я настаиваю на том, чтобы будущее было другим.

Вот заноза.

— Машину остановил для того, чтобы я могла валить на четыре стороны?