Не приказной тон, а спокойный и уверенный, но ноги подогнулись. Я опустилась на край кровати, недалеко от зеркала на туалетном столике — мне иногда нравилось наблюдать за нами во время секса. Я кинула взгляд своему отражению, будто в поисках поддержки.

Мне нужно увидеть всех его тараканов прежде, чем мы поженимся. Не превращается ли он в другого, чужого человека, когда исполняет свою самую сокровенную фантазию? Не испугает ли он меня? Могу ли ему безоговорочно доверять?

Ирий забрался с ногами на кровать позади меня, развел колени в стороны, накрыл мою шею ладонью и заставил откинуться назад, на его грудь. Я невольно прикрыла глаза, растворяясь в тепле и запахе любимого мужского тела. Его пальцы с нажимом двинулись вниз, по зоне декольте к груди, высекая за собой искры на коже.

Он дышал напряженно и шумно, будто сдерживал своих извращенных демонов, выпуская на волю по одному, не толпу, которая на меня набросится и сожрет за раз.

Соски затвердели, груди налились тяжестью — Ирий будто нарочно не касался к ним, водил пальцами между ними, гладил живот, бока, плечи. Страх постепенно уходил, я отдавалась волнам возбуждения, что накатывали раз за разом, все мощнее и мощнее.

Повернуться бы лицом к Ирию, прижаться голой грудью к его торсу, слиться с пухлыми губами в неистовом поцелуе, но все потом, потом. В волнах возбуждения плавали мелкие, тонкие лезвия, жалили, только не ранили — так откликался страх. Ирий медлил, веревки лежали рядом. Оттягивал тот момент, когда узнает мою реакцию.

— Не расслабилась? — спросил хриплым шепотом на ухо. — Я чувствую, как нитки напряжения еще держат тебя в тисках. Почувствуй, как мои руки ласками распутывают их, избавляют тебя, освобождают.

Его голос вводил в волшебный транс.

— Ты свободна, обнажена, и я тебя укутаю в самые крепкие и безопасные объятья. Ты в них, как в броне, защищена от всех невзгод. Эта броня свита из любви и заботы.

Жгут ласково обвил расслабленные, податливые плечи, веревки монотонно зашуршали, сливаясь с низким голосом Ирия в гипнотизирующую песню. Я погружалась в нирвану безмятежного спокойствия, отключаясь от реальности. Только безропотно отмечала про себя, что Ирий завел одну мою руку за спину, надежно закрепил переплетением, узлами, пересекая грудную клетку, оставляя мне пространство для вдохов. Затем вторую податливую руку завернул так же.

Не шевельнуться. Но ни капли насилия. Веревки чудом переплетались так, чтобы не вырвать меня неудобством из хмельного блаженства.

Ирий еще что-то говорил, но я улавливала лишь низкие вибрации его голоса, погружаясь глубже и глубже в забытье, где хорошо, легко, безопасно — так ощущается полное доверие.

— Ты в порядке? Бесовка? — взволнованный голос вытянул меня на воздух из-под толщи ласковой воды. Я подняла тяжелые веки — голубые глаза оказались прямо передо мной. Язык не шевелился, будто его пришпилили к небу. Я с трудом кивнула. И перевела взгляд к зеркалу.

Руки за спиной, грудь пересекли десятки алых жгутов. Ровно, стежок к стежку, не пережимая груди, соски торчали темными горошинами. Это похоже на искусство.

Я даже испытала укол разочарования, когда Ирий сказал:

— Теперь я тебя развяжу.

На секунду он мелькнул передо мной во весь рост и сел сзади, но я заметила, как натянул штаны его вздыбленный член. Он хотел меня так, связанную, или это для него просто как прелюдия?

Я его хотела невообразимо сильно. Всего сразу, чтоб его руки властно блуждали по телу, губы жадно целовали, член мощно таранил влажное лоно. Когда трусики насквозь пропитались моей влагой? Когда я ныряла с головой в нирвану спокойствия, будто в другой мир улетала.

Мои глаза неотрывно наблюдали за отражением — там Ирий ловкими движениями, словно фокусник, распутывал узлы, откидывал в сторону веревки. Сосредоточенный, но с горящим взглядом.

Едва откинул последний жгут, исполнил сиюминутное желание — крепко стиснул руками в объятьях, повернул слегка мое лицо, склонился и впился в мои губы диким поцелуем.

За последние полчаса (или, может, больше времени) я так расслабилась, что словно очистилась от всего, и теперь всю меня без препятствий вмиг заполнило чистым ярким возбуждением. Я простонала ему в губы, теряя рассудок.

Он легко подхватил меня на руки и уложил спиной на постель. Спешил так, что едва не порвал сначала мои джинсы, когда их снимал, затем свои. Набросился на меня голодным зверем, рьяно притискивая к постели. С ума сойти, эти веревки опасны, вызывают бешенство. А оно, вообще-то, заразно.

Я нещадно цеплялась за его плечи, царапая атласную кожу острыми коготками, пока он прикусывал мою шею и щекотливо пробегался поцелуями.

— Нет, не могу больше сдерживаться, — голос шипел от злости. Мы привыкли к долгим прелюдиям, доводя друг друга до безумного желания трахнуться. Испытывали терпение друг друга на прочность.

Но сегодня терпения у меня не было вообще. Я обхватила рукой его член и направила в себя, чего не делала прежде ни разу.

— Не сдерживайся ни капли. Я дико хочу. Тебя в себе.

Он ворвался в меня мощным толчком и не останавливался ни на миг, пока мое тело не начало содрогаться в сладких конвульсиях оргазма. Я кричала, не в силах удержать в себе бурю наслаждения. Член Ирия запульсировал внутри, извергаясь, добавляя мощи в последние сладкие спазмы.

Мое тело превратилось в пушистое облачко. Ветерок пробегал по нему, мягко вибрируя. Теплое одеяло укрыло облачко, сильные руки стиснули, прижали к горячему, влажному от пота, мускулистому телу, возвращая с небес на землю. Здесь, на земле, в объятьях любимого даже лучше, чем где-то там, далеко, среди облаков.

Я уткнулась носом в его грудь, поцеловала соленую кожу, прибалдела от мужского запаха. Так бы и лежала вечность, если бы не почувствовала голод.

— Ну что, пойдем праздновать? — заглянула я с улыбкой в голубые глаза.

— Тебе понравилось? — обрадовался он.

— Оказалось не так, как я ожидала.

— То есть ты ожидала, что тебе не понравится и не придется выходить за меня замуж? — его губы изогнулись в обольстительной, хоть и ехидной ухмылке. Я с недовольством хлопнула его ладонью по плечу.

— Нет, я боялась, что не понравится, и надеялась на лучшее. Оказалось приятнее, чем ожидала, и осталось такое послевкусие, будто я не до конца распробовала.

— Есть много разных техник. Мы можем попробовать еще.

— Может, и попробуем, — ответила я, смущенно пряча глаза. — А сейчас пойдем ужинать и планировать свадьбу?

— Пойдем, моя маленькая бесовка.

КОНЕЦ