— Подобнее, так подробнее… — пробурчал сатир, пережевывая мясо. — Видишь кристалл, а в чаше чёрноту? Это кровь, мой безрогий друг. Кровь нужна для использования кристалла в некромантических целях. Хрен его знает, как это всё работает — Зося бы тебе рассказал, наверное, да небось помер уже, дурак!

— Естественная смерть вовсе не означает глупость, — возразил Гера, улыбнувшись.

— А что, твою мать означает?! Знаешь, что такое глупость! Это когда ни хрена не шаришь в магии, и начинаешь совать рученки свои монашеские, куда не следует!

Разозлившийся сатир со всего размаха врезал по столу! Кувшин, наполненный вином, пошатнулся, грозя упасть, и тот едва успел его поймать.

— Ух! — выдохнул сатир, поставив вино на место. — Извини, Герасим, я разнервничался малость! Бывает… ну так вот! Был у Зоси братец, который в магии разбирался очень недурно. У того даже лаборатория была, представляешь?

— Представляю, ещё как… — проговорил Гера, вспоминая приключения в усадьбе графа Жокина.

— Вот, однажды в эту самую лабораторию забежал его сын, то есть, Зосин племянничек и случайно поймал магический заряд. Помер, конечно… жаль мальчонку. Ну и граф ни в какую не захотел мириться с этим фактом. Как по мне, единственный верный выход в такой ситуации — сделать нового мальца! Да двери закрывать в лабораторию свою!

— Кажется, я понимаю… граф заинтересовался некромантией и начал во всю шерстить волшебное труповедение, надеясь воскресить ребёнка?

— Угу, — проговорил сатир, пережевывая очередной кусок жареного поросёнка. — Неплохо соображаешь, разумеется, неплохо для безрогого! Ха-ха!

Сатир опрокинул в пасть кубок вина и рыгнул так сильно, что у ведьмака зашевелились волосы. Гера отошёл на всякий случай, не желая подставляться под отрыжку, которая была, как минимум, одной из самых знатных на всём белом свете, просто наизнатнейшей, если не сказать больше!

— Зося, — продолжал сатир, — рассказывал по пьяному делу, что граф, когда воскресил робёночка, понял, что на самом деле сотворил. Это было чудовище, которое хотело крови и мяса! От погибшего ребёнка в трупе, который граф поднял, не было ничего, кроме полусгнившей рожи…

— Увидев творение рук своих, граф решил вообще завязать и с некромантией, и с магией, в целом, — проговорил Гера. — А источник своей силы он скрыл за магической печатью, которую открывают четыре ключа…

— Ого! — воскликнул сатир, перестав жевать. — Откуда ты всё это знаешь? Ну да ладно, мне в общем-то всё равно, — проговорил он и продолжил свой рассказ с набитым ртом. — Ну и Зося, которому достался один из ключей, — сатир показал ногой на кристалл, — тоже искусился. Кристалл этот сам по себе является источником силы, пробуждающим и усиливающим способности к магии. Видишь, какой я стол наколдовать могу?

Довольный сатир встал и провёл руками над столом, за который многие любители вкусно поесть и выпить были бы готовы продать душу. Гера едва заметно улыбнулся, кивая головой в знак согласия.

— Я так понимаю, этот ключ тебе нужен позарез? — спросил сатир.

— Именно так, — согласился Гера.

— Тогда слушай… выпить и поесть я и так всегда найду, — проговорил сатир, выплюнув кость на пол. — Я могу тебе отдать его за услугу. Зося, когда получил камень, тоже ударился в некромантию. Сначала скелетов поднимал, дурней безмозглых… а потом… потом он попытался воскресить того, кто был похоронен в этом подземелье. У него получилось, блин!

Сатир ударил кулаком по столу, едва не уронив кувшин. Поймав сосуд с вином, он продолжил:

— Зося, увидев, что натворил, побежал грехи замаливать, прикинувшись лесным отшельником. А плод трудов его сидит там, — сатир показал на массивную железную дверь, украшенную магическими символами. — Мало того, когда он его из гроба поднял, все эти ловушки, с которыми ты, я думаю, знаком, внезапно ожили… Короче, Зося обошёл их через потайной ход и был таков. А мне здесь нравится! Знаешь, хочется иногда отдохнуть от весёлых пьянок, посидеть, выпить в одиночестве… В этом месте всё идеально! Кроме моего соседа, будь он неладен. Убьёшь его, ведьмак, и можешь забирать кристалл себе. Идёт?

— Ну, идёт, — сказал Гера. — А не обманешь? Знаю я вас!

— Клянусь своими рогами! — воскликнул сатир, добавив обиженно: — За кого ты меня принимаешь! Я не врал никогда почти!..

— Хорошо, твоя клятва меня устроит, — проговорил Гера.

— Но учти, ведьмак, это очень опасный малый! Зося, блин, дурак, не мог воскресить кого попроще…

Гера был готов встретиться с результатом некромантии Николая Жокина лицом к лицу, о чём и сообщил сатиру. Тот, допив очередной кубок вина, вышел из-за стола и вприпрыжку побежал в дальний угол. Сатир надавил руками на кирпич, который провалился в стену с глухим скрежетом, и железная дверь медленно поползла вверх.

— Спускайся вниз, это чучело там… — проговорил сатир. — Будь осторожен!

— За меня не беспокойся, — сказал Гера, проходя под дверью, — можешь пока кристалл начистить к моему возвращению!

— Смотри, что б он тебе хлебало не начистил! А то не до кристалла будет… — пробормотал сатир.

Гера махнул рукой, мол, я и сам кому только не начищал! И это была чистая правда…

Ведьмак спустился по лестнице, которая вела в большой просторный зал с колоннами. Посреди зала возвышалась каменная гробница. Окружив себя аурой знака квен и сжав в руке меч, Гера огляделся, надеясь увидеть воскрешенного злодея, но кругом не было ни души…

«По всей видимости, чучело отдыхает…» — подумал он, посмотрев на гробницу.

Ведьмак бесшумно пошёл к каменной плите, собираясь потревожить покой зловещего создания. Впрочем, ему не пришлось стучаться в гроб и вежливо спрашивать: «Есть кто?» — в этот самый момент плита отлетела в сторону, и раздался вой, от которого у Геры внутри похолодело. Да и тот факт, что обитатель гробницы сбросил кусок камня так, будто он был пластиковым или картонным, тоже не внушал оптимизма…

Из гробницы послышался глубокий бас, проникающий прямо в душу:

— Зосима, это ты?! Мне нужна еда! Еда!! Твой сатир меня обманул!

— Э… прошу прошения, ты — кто? — спросил Гера, удивившись тому, что возвращенец оказался разумным.

Услышав голос ведьмака, обитатель гробницы поднялся, заскрежетав доспехами. Гера увидел огромного рыцаря, закованного в латы, который сидел на своём мёртвом седалище и смотрел прямо на него. В забрале светился красный огонёк, который не предвещал ничего хорошего.

Рыцарь выпрыгнул из могилы с ловкостью циркового акробата — это был огромный воин, ростом метра в два, не меньше! Ловким движением рук, он вооружился, мгновенно достав из гробницы огромный меч, начищенный до блеска и щит, на котором был изображен череп, глядевший на мир двумя красными огоньками, пылавшими в глазницах.

— А ты не Зосима! — глухо проговорил рыцарь.