— Я, — ответил Гера. — Как у тебя дела?

— Да не очень! — воскликнул Павел. — Честно говоря, к нам тут уже ломились паломники! Долго ходишь, блин…

— Ну, етить твою, сходи вместо меня, справишься быстрее, — недовольно пробормотал Гера. — Держи кристалл!

Ведьмак просунул кристалл под дверь, потом просунул меч и, взяв крышку, оставленную в углу, залпом выпил эликсир компрессии. Примерно, через минуту Павел услышал хруст костей и проклятья, которыми Гера щедро одаривал неизвестного алхимика, не оставив без «подарков» его отца, мать и других родственников. Уменьшившись до размеров игрушечного человечка, он без труда пролез через проём между каменным полом и железной дверью.

Увидев ведьмака, Павел удивлённо открыл рот — попробуй, привыкни к таким метаморфозам! Не прошло и двух минут, как действие эликсира компрессии закончилось. Гера выпил только малую часть того, что налил в крышку, поэтому ждать долго не пришлось — началась чрезвычайно болезненная трансформация, и алхимику снова досталось на орехи.

Между тем паломники и монахи снова начали ломиться в келью старца Зосимы. Они громко кричали, пытаясь открыть дверь, которая держалась на честном слове:

— Открывайте! Откройте немедленно! А ну отворяйте, кому говорят! — вопили возмущённые граждане, которые хотели почувствовать особую благодать.

Гера одевался так быстро, как только мог, однако ведьмачьи доспехи школы Кота — это совсем не рубашка, и не брюки, которые легко напялить за считанные секунды. Когда он надевал штаны, хлипкая щеколда вылетела и упала на ступеньки. Каково же было удивление паломников и иноков, увидевших в запертой келье двух мужиков, один из которых едва успел натянуть штаны.

— Господи, да что же это такое! Это как же это понимать?! — возмущались граждане. — Вы что тут устроили, собаки бездуховные! Скреп на вас нет!!

— Вы всё неправильно поняли… — начал было оправдываться Павел.

Толпа ломанулась в келью, собираясь линчевать «бездуховных собак». Понимая, какой оборот принимает дело, и кому сейчас будут бить по морде, Гера крикнул:

— Стоять, мать вашу!

Молниеносным движением он поднял с пола пистолет и выстрелил вверх. Толпа мгновенно притихла. С потолка посыпалась штукатурка.

— Содомиты проклятые… — испуганно проворчали в толпе. — Посадить вас надо!

Подняв меч, Гера потянул за собой Павла, спрятавшего кристалл в карман брюк, и крикнул:

— А ну отошли отсюда, не то порешу!

Толпа расступилась, пропуская разбушевавшихся «содомитов». Когда те вышли на улицу, Гера оглядел собравшихся, которые злобно и одновременно испуганно смотрели на осквернителей кельи, и произнёс:

— Это, мы не содомиты, просто так получилось…. а, хрен с вами, долго объяснять!

— Ага, ага, объяснять ему долго, — зароптали в толпе, — зато кое-что другое быстро!

Гера плюнул, решив, что доказывать собравшимся, как оно на самом деле, без толку. Потянув за собой Павла, он проговорил: «Давай быстрее, валим отсюда!»

Они побежали к воротам монастыря. Толпа хотела было ринуться следом, но Гера дважды выстрелил в воздух, напрочь отбив у борцов с содомитами желание чистить морды двум джентльменам, которые придерживались самых что ни на есть традиционных взглядов. У ворот их встретил инок, бывший в курсе происходящего. Монах попытался остановить осквернителей кельи старца Зосимы и закричал:

— Куда! Что же вы делаете, нехристи! Да ведь он почти святой был! В келье-то его до сих пор благодать чувствуется!

— Пошёл вон! — крикнул Гера, шугнув инока пистолетом. — Ничего там теперь не чувствуется, понял?! Твой Зосима был не то что не святой, а некромант последний и водку пил с сатиром! Видал бы ты, какую он мразь…

— Гады, вы гады! После вас там, конечно, никакой благодати уже не будет…

— Иди, отсюда, валенок! — крикнул Павел, открывая дверь.

Гера выскочил на ворота, махнув рукой. Павел шагнул следом, захлопнув дверь за собой. Они побежали к машине. Водитель, увидев ведьмака и напарника, бежавших на всех парах, принялся заводить машину.

Мотор внедорожника зарычал. Гера прыгнул назад, плюхнувшись на сидение, и бросил чемоданчик с эликсирами, в котором громко звякнули пузырьки. Павел занял место рядом с водителем и приказал:

— Газуй!

Водителя не пришлось упрашивать дважды — внедорожник сорвался с места и почти мгновенно выехал на трассу. Гера забрал у Павла кристалл — тот охотно отдал непонятную магическую штуковину. Водитель поинтересовался, всё ли прошло гладко и почему они убегали из монастыря как ошпаренные.

— Теоретически, всё нормально, — ответил Гера, усаживаясь поудобнее. — А по факту… В газетах может появиться статья о двух содомитах, которые осквернили келью старца Зосимы, гады эдакие! А ещё иноки найдут дверь, закрытую магией. А если они разберут келью, разбив стены, то попадут в жилище некроманта Зосимы, который на самом деле был таким же старцем, как я — балериной…

— Да, беда, — произнёс Павел, вздыхая. — Ещё этот закон о защите чувств…

— Да ладно, с законом Олег всё решит, — успокоил его Гера. — Главное, чтобы до КВД всё это не дошло…

— А при чём здесь КВД? — удивлённо спросил Павел.

— Забей, это уже моя проблема, — ответил Гера.

Впрочем, ведьмак мог особенно и не беспокоиться о претензиях сверху. В крайнем случае, можно обставить всё как убийство очередной нечисти, которую удалось найти по следам в мифах и легендах. Одним словом, бояться нечего, кроме необходимости декларировать щедрый гонорар Смирнова, который тот заплатит за кристалл. Осознав этот факт, Гера облегченно вздохнул.

Павел, натерпевшийся за последние дни больше, чем за всю жизнь, молчал всю дорогу. Водитель не стал задавать лишних вопросов, понимая, что крепче всех спит тот, кто ничего не знает. Гера тоже не особенно хотел изливать душу, которая, к слову, требовала отдыха, как и тело, уставшее от очередного приключения.

Они ехали молча. Ведьмак подсчитывал в уме, сколько ему удалось заработать за время сотрудничества со Смирновым, и размышлял обо всех известных ему фактах, касающихся графа Жокина. Выходило весьма интересно…

Все, кто получил по ключу, использовали их как катализаторы для некромантии и прочего магического изврата. Конечно, можно подумать, что сила кристалла совратила Анна Петровну и Николая Жокина на тёмную сторону, да только, если подумать хорошо или ещё лучше, то становится ясно — дело совсем не в кристалле. Сатир ведь не превратился в демоноподобную образину, правда? Правда. Пил себе и жрал в три горла, радуясь жизни и наколдовывая один стол за другим. Кривоногий рогоносец даже и не думал ни о какой тёмной стороне…

Кристаллы действительно не любят огонь, и, возможно, граф в своих записях не врёт. Да и зачем ему врать — кому? Себе, потомкам, искателю, который найдёт эти записи? Тогда возникает логичный вопрос — на кой хрен их вообще писать?! И, тем не менее, граф написал, а значит, врать ему не было никакого смысла. Видимо, Владимир Жокин не был некромантом, да и его братья в общем-то тоже. Скорее всего, он поделился с ними своими знаниями в области труповедения ещё до того, как отказался от занятий магией. Вот братья и решили попрактиковаться. Тот факт, что из покойной Анны Петровны получилась тёмная, наверняка никак не связан с кристаллами… в любом случае никаких данных о ней нет, поэтому на нет и суда нет.