– Что скажешь ты, Кайрен? – окликнул его Дрейк. – Разве не своенравие – Гвинет сбивает Эверил с пути?

Кайрен попытался выдавить из себя улыбку.

– Не упрекай Гвинет за свои грехи.

– Ага! – торжествующе воскликнула та. – Кайрен видит правду.

– Ты подаешь моей любимой жене такие бунтарские идеи, – простонал Дрейк.

– А откуда ты знаешь, какие идеи принадлежат ей? – Эверил с дерзкой улыбкой посмотрела на мужа, и Эрик хлопнул его по спине.

– Тут она побила тебя, мой друг. Бедняжка Эверил замужем за тобой всего четыре года, и, без сомнения, это твоя вина, что ты оказываешь на нее подобное влияние.

– Я?! – Дрейк с притворным изумлением ударил себя в грудь. – Мои помыслы невинны и чисты.

Общий смех.

– Теперь мы все убедились в твоей способности ко лжи, – ответила Эверил. – Поднимись в часовню, дорогой. Такая лживость вопиет о покаянии!

– Тебе следует быть на моей стороне, любимая, – прошептал Дрейк.

– На стороне возмутительного лжеца? Никогда! Эверил хихикнула, а муж обнял ее и поцеловал в губы.

Стоявшие рядом Эрик и Гвинет обменялись нежными взглядами.

Кайрен отвернулся, понимая, что не может этого вынести. Их счастье манило его как приз, до которого он был не в состоянии дотянуться.

Он вскочил со скамьи, издавшей громкий скрип, и, прижав к бокам стиснутые кулаки, вышел из зала.

– Бедный Кайрен... – услышал он слова Эверил. Ему хотелось побыстрее оказаться вне досягаемости их сочувственных разговоров.

Когда он наконец поднял глаза, то, к своему удивлению, обнаружил, что находится в часовне. Обычно дом Господа мало его привлекал. Битвы и войны не оставляли времени для общения с Богом.

Кайрен опустился на одно колено, осенил себя крестным знамением и опять встал. Что дальше? Снова преклонить колени? Стоять здесь и молиться? Он вздохнул. Какого чуда просить у Бога? Чтобы Он вернул Мэв, ничего другого ему больше не надо.

Справа донесся вздох, а потом Кайрен увидел поднимающегося на ноги Гилфорда. Он бросился к наставнику, взял за руку и помог встать.

Тот кинул на него сердитый взгляд.

– Я не столь немощен, просто медленно двигаюсь.

– Извини, – сказал Кайрен, отпуская его руку.

– Что привело тебя сюда?

– Тишина, я полагаю. – Килдэр пожал плечами.

– Никогда не знал, что ты ищешь покоя и тишины, парень, – недоверчиво произнес Гилфорд. – Твоя жена взвалила на тебя груз тревог.

Проницательность старика рассердила Кайрена. Неужели он столь открыто проявляет свои чувства? Видимо, да. Но он не хотел, чтобы ему об этом напоминали, и не хотел ничего обсуждать.

– Все в прошлом.

– Не думаю. – Гилфорд нахмурился. – Эрик с Дрейком в конце концов привезли своих жен сюда, пока разбирались с житейскими трудностями и улаживали отношения. Ты оставил свою Мэв в Ирландии. Как же мне тогда с ней познакомиться?

Теперь его жизнью правят бессонница и уныние, он сам не знает, что ему делать, а Гилфорд беспокоится о встрече с Мэв?

– Хочешь, могу объяснить, как добраться до Лэнгмора. Только не верь, если кто-нибудь тебе скажет, что в замок ты должен ехать через болото, поскольку мост разрушен.

Гилфорд коротко хохотнул.

– Так сделала Мэв? – Сгорая от унижения, Кайрен мрачно улыбнулся и кивнул. – Ах, мальчик, теперь ясно, что ты ее любишь. Ты не улыбался со дня своего приезда. Не взглянул на женщин, к которым всегда имел пристрастие, на одну даже рыкнул, хотя, как я помню, считал ее прежде более чем привлекательной. Черт возьми, он и сам это знает.

– История полугодовой давности. Я не нуждаюсь в твоем напоминании, Гилфорд.

Кайрен старался не выглядеть хмурым, но чувствовал, что не может сдержать эмоции и озабоченность отражается на его лице. С чего бы тогда Гилфорду самодовольно улыбаться?

– Оставь меня в покое. Эрик и Дрейк следуют твоим советам. Они – люди мыслящие, склонные к размышлениям.

– А ты у нас человек действия. Особенно в последние дни. Уставился в кружку с элем, отказываешься вернуться в Испанию, повоевать во Франции, взгляд постоянно сердитый. Да, мыслить при таком списке прегрешений, должно быть, очень трудно.

Кайрена разозлил сарказм наставника, но затем он понял, что тот, как всегда, прав. Ничто его не радовало, кроме мысли о возвращении к Мэв. Ничто не печалило больше, чем мысль, что жена никогда его не примет обратно.

Впереди черные дни, со вздохом подумал Кайрен, и он не имеет понятия, что ему делать, как устроить свою жизнь без Мэв. Почему вдруг свобода, к которой он так стремился до женитьбы, теперь превратилась в свободу, которая убивает?

– Ты сказал Мэв, что любишь ее? – спросил Гилфорд.

– Нет.

Он был слишком уверен, что Мэв никогда не ответит ему взаимностью. Он слишком боялся, что, открыв ей сердце, наверняка сделает их неминуемое расставание еще более мучительным.

– Возможно, теперь самое время признаться ей в любви, – продолжал Гилфорд. – Часто искреннее извинение и нежные слова прогоняют из сердца женщины гнев.

– Думаешь, я не знаю женщин?

– Я думаю, ты знал множество женщин, только ни разу не оставался с ними достаточно долго, чтобы понять их сердце.

Эти простые слова ошеломили Кайрена. Да, он всегда знал, как завлечь женщину к себе в постель. Но что он знал о том, как удержать ее? Ничего, и, если честно, совсем к этому не стремился.

– Боюсь, из вас троих тебе найти привязанность труд– ' нее всего. Твои родители не любили друг друга.

Кайрен поморщился. Он слишком много думал о неудачном браке Десмонда и Джоселин раньше и не хотел обсуждать его сейчас.

– Кайрен, ты меня слушаешь?

– Слушаю. Да, мои родители не любили друг друга.

– Если бы вы с Мэв поссорились и она перестала с тобой разговаривать, ты бы побил ее, как твой отец бил твою мать? Если бы она сосредоточилась на Библии, игнорируя тебя, начал бы ты силой добиваться ее внимания?

– Нет! – с отвращением воскликнул Кайрен.

– А стала бы Мэв крушить все на своем пути только ради того, чтобы оскорбить тебя?

Кайрен не мог вообразить столь нелепой картины.

– Мэв стремится к миру, – сказал он.

– Хм. В таком случае у тебя есть все для нормальной жизни.

– Ничего у меня нет! Ты думаешь, если мы не стараемся причинить друг другу боль, то все в порядке? Это не означает любить. Нас слишком многое разделяет.

Во взгляде Гилфорда, пригвоздившем Килдэра к месту, читался скептицизм.

– Это случается. Порой ты можешь быть импульсивным, но ты не склонен к необдуманным и поспешным действиям. А Эрик говорил мне, что и Мэв вполне разумная женщина. Политика может разделить только глупцов, которые бездумно ей следуют. Если ты любишь Мэв, тогда не могу представить, что держит тебя вдали от жены. И если она беременна, то не станет избегать тебя или считать грубым варваром. Я уверен, что ты не принуждал ее к выполнению супружеских обязанностей и не брал силой, как твой отец твою мать.