не было и не могло быть в Америке. Только здесь Мина поняла, что, сама того не сознавая, она все пятнадцать лет скучала по этим людям, по их голосам, по их живому теплу.

– Ну, здравствуй, Мина-джан!

Мина открыла глаза. Перед ней стояла высокая, молодая, очень красивая женщина.

– Ну, не притворяйся! Не может быть, чтобы ты меня забыла! – Ее темные глаза озорно сверкнули.

Мина растерянно молчала, и женщина шутливым жестом прижала ладони к груди, словно желая показать: она не в силах поверить, что та ее не узнает. Но Мина поняла, кто перед ней, стоило ей только увидеть пальцы женщины – тонкие, длинные, с небольшим белым шрамом на указательном пальце правой руки. Этот шрам она отлично помнила: им было лет по девять, когда они пытались открыть банку консервированных помидоров и ее подруга порезалась о жестяную крышку…

– Бита́!

– Бале! Да! Добро пожаловать домой. Коджа буди? Где ты была? Нам ужасно тебя не хватало!

– Но как ты…

– Я думаю, твоя мама попросила своих старых друзей, чтобы они связались с моей матерью и узнали, где я и что со мной. О, Дария-ханум знает, как организовать поиски, от нее ничто не скроется! Я ушам своим поверить не могла, когда мне сказали, что ты дома. Ну а сегодняшнюю вечеринку по случаю твоего возвращения я и подавно пропустить не могла. Ну, бегу, четур-и? Рассказывай, как живешь. Как тебе в Америке?

Бита взяла ее за руку и засмеялась. Ее смех был одновременно и приветом из далекого прошлого, и звуком, который Мина каким-то образом продолжала слышать все эти пятнадцать лет. Он был ей хорошо знаком, и казалось удивительным, что эта красивая, элегантно одетая женщина смеется точно так же, как та десятилетняя девчушка, вместе с которой они в годы войны танцевали на кровати под песню Джона Траволты.

– Даже не верится, что ты здесь – на самом деле здесь! Дай-ка мне на тебя посмотреть! – Бита заставила ее встать. Держа Мину на расстоянии вытянутой руки, она разглядывала ее так, словно никак не могла поверить собственным глазам. – Да, ты здесь, – проговорила она наконец. – Ты здесь, и это не сон!

Мурлыча себе под нос какую-то мелодию, Дария составляла на поднос грязные стаканы и тарелки и относила в раковину. Гости ушли. Перед глазами Мины все еще плавали черные пятна, но разговор с Битой привел ее в радостное возбуждение, так что спать ей совершенно не хотелось. За пару часов они обсудили всех своих прежних одноклассниц, учителей и даже мальчишек, с которыми учились до Революции. Кто-то поступил в университет в Канаде, кто-то получил убежище в Швеции, рослый парень из параллельного класса, который их когда-то дразнил, учительствовал в Тегеране. И конечно, были те, кто ушел на войну и не вернулся или вернулся с оторванными конечностями, или те, кто не хотел воевать и предпочел покончить с собой. А госпожа Амири?.. Преподавательница «Основ веры» работала теперь в Лос-Анджелесе тренером по водной аэробике… Мина слушала рассказ Биты и не верила своим ушам. Так много смертей, так много потерь…

Перед уходом Бита произнесла слова, которые заставили Мину испытать такое же волнение, как и когда-то, когда они были подростками:

– В среду вечером я устраиваю вечеринку для друзей, – сказала Бита. – Я приглашаю тебя. Только попробуй не прийти!

Наступила ночь, пора было ложиться спать, но Мина все еще чувствовала себя так, словно ее пригласили на бал в королевский дворец. Вот только король умер, напомнила она себе, выдавливая на щетку зубную пасту, королева Фарах живет в изгнании в Коннектикуте, а наследный принц женился на адвокатше из Виргинии.

30. Здесь вам не Тимбукту

Когда Мина отправилась на вечеринку к Бите, Дария поехала с дочерью – ей хотелось повидать мать Биты, которая была ее старой подругой. На один из верхних этажей серебристого небоскреба на севере Тегерана они поднялись в сверкающем, отделанном хромом и сталью «умном» лифте, который женским голосом объявлял номера этажей на фарси.

– И не забудь помочь Бите по хозяйству, – наставляла Дария Мину, пока лифт стремительно поднимался. – Расставить посуду, что-то приготовить… Ты должна быть полезной. Не нужно стоять столбом, это невежливо…

Дверь квартиры открыла мать Биты – Мина помнила, что ее зовут Сури́-ханум. За прошедшие годы она изменилась мало – пышная прическа, красная помада на губах, и только кожа на щеках покрылась мелкими пигментными пятнами – свидетельство возраста.

– Вы только поглядите, кто пришел! – воскликнула Сури. – Вай, хода! Боже мой!

Дария и Сури обнялись и поцеловались, снова обнялись и снова расцеловались. Потом Сури обняла Мину и тоже расцеловала, в результате чего обеим гостьям пришлось стирать со щек помаду.

В просторной комнате, куда их провела Сури, стояли белые кожаные диванчики, над которыми висели яркие картины, да и вся обстановка в целом выглядела современной и модной. В углу работал телевизор, Мина бросила взгляд на экран и оторопела, увидев, как Опра[37] берет интервью у Джона Траволты. Вот уж действительно – Вай хода!

– Но… – начала она озадаченно. – Разве?..

– Ах, Мина, неужели ты не знала, что мы видим все, что происходит у вас в Америке? Спутниковые тарелки есть теперь у многих. Это вам не Тимбукту, дорогие мои, это – Тегеран!

– Я знала, просто я никогда не думала… Ну да, разумеется… – Мина никак не могла найти подходящие слова. – Опра в… Да, теперь понятно.

– У нас уже четыре раза забирали спутниковую тарелку, – сообщила Сури, жестом приглашая их садиться. – Приходили и снимали. Четыре раза нас штрафовали!

Дария покачала головой, изображая сочувствие.

– Но мы каждый раз покупали новую! – с гордостью добавила Сури. – Они хотят отрезать нас от цивилизации, запретить все контакты с внешним миром. Не на таковских напали!.. – Она кивнула.

– То есть вы продолжаете смотреть все передачи? – уточнила Дария.

– Почти все. Мы принимаем Си-эн-эн, Би-би-си и даже… – Сури подбоченилась, – …даже «Голос Америки»!

Дария только присвистнула.

– Так что не думай, Мина-джан, что мы здесь какие-то отсталые, – сказала Сури, и Дария, повернувшись к дочери, чуть приподняла брови в знак того, что та тоже должна поддержать разговор.

– Я… я и не думала, – пробормотала Мина.

– Я могла бы помочь тебе с едой, – быстро сказала Дария и встала, чтобы идти на кухню. – Наверное, надо что-то приготовить? Заварить чай?

– О нет, сидите, сидите! Вы – гости, я не хочу вас утомлять. Чай почти готов, я сейчас принесу.

– Не спорь, позволь нам помочь!

Дария продолжала настаивать, что они