По ту сторону клетки стоял сурового вида человек со шрамом от правого виска до рта.

— Меня зовут Грум. Как мне называть тебя?

— Асканий.

— Хорошо, я здесь тренер. Выходи, посмотрю, на что ты годишься, — Грум отодвинул засов и отворил дверь. — Трезубец или меч?

— Меч, — коротко ответил Асканий.

— Хорошо, — опять сказал Грум. — Я тоже возьму меч, а там посмотрим.

Тренер был значительно выше Аскания. Но мужчину это не смутило. Первый раз они дрались деревянными мечами. Грум сразу пошёл в атаку, Асканий отступил, присматриваясь к приёмам противника. Затем, подметив бреши в его обороне, несколько раз потревожил Грума. И вскоре пошёл в наступление, но оказалось, что Грум ещё не раскрыл все свои секреты, и Асканию пришлось туго. В какой-то момент в их бою наступило равновесие, никто не отступал и никто не шёл вперёд. Тут Грум поднял руку, останавливая тренировку.

— Что, Грум, новенький оказался тебе не по зубам?

Асканий и не заметил, как вокруг них собралась небольшая кучка зрителей. Насмешливый голос принадлежал высокому светловолосому гладиатору. По его уверенному тону и манерам Асканий предположил в нём опытного бойца.

— Да, противник хоть куда, — ответил Грум. В его голосе не было ни обиды, ни высокомерия. Асканий почувствовал, что между ним и тренером зародилась взаимная симпатия. — Посмотрим, как он будет вести себя перед настоящим оружием.

— А может, я устрою ему этот экзамен? — Спросил тот же гладиатор.

— Не стоит, ты можешь его покалечить. А хозяин мне этого не простит.

— Жаль, а то у меня руки чешутся, давно сижу без дела.

Тут Асканий заметил вопросительный взгляд Грума. В первый момент он не понял, что тот от него хочет, но потом сообразил, что тренер предлагает ему самому решить, с кем драться. Асканий удивился праву выбора и хотел отказаться от схватки с насмешливым гладиатором, но вовремя понял, что это плохо скажется на его репутации, и кивнул Груму.

— Хорошо, разомнись, — проговорил Грум и бросил гладиатору острый меч. Тот ловко поймал его и повернулся к Асканию, который уже принял боевую стойку.

Гладиатор подходил к нему медленно и осторожно, Асканий понял, что тот уважает соперника, и успокоился. Он сосредоточил внимание на собственных действиях, стараясь не допустить ошибки. Но всё же первый выпад опытного бойца застал его врасплох, он с трудом увернулся от острого лезвия, успев подставить под него свой меч. Быстро опомнившись, Асканий бросился в атаку, размахивая мечом перед противником и заставляя его перейти в оборону. Гладиатору пришлось даже сделать несколько шагов назад. И тут Асканий допустил очень маленькую ошибку, которую мало кто смог бы заметить, и ещё меньше сумели бы ею воспользоваться, но боец, проведший не один десяток боёв на арене, заметил её, их мечи встретились и неожиданно замерли. Гладиатор удивился, по его расчётам, меч Аскания должен был вылететь из его рук, но это не случилось. Более того, новенький так крепко держал своё оружие, что он, очень опытный и сильный, не мог сдвинуть его с места. Прошло несколько мгновений, никто не уступал. Зрители затихли и с интересом поглядывали то на бойцов, скрестивших мечи, то на Грума. А тренер молчал, он внимательно смотрел на своих подопечных, не торопясь останавливать бой. Асканий сильно устал, по лбу струился пот и достигал глаз, он понимал, что долго не сможет таким образом удерживать противника, более сильного физически, чем он сам. Тогда он подобрался и вывернулся из опасного положения. Меч гладиатора скользнул по его мечу и резанул пальцы Аскания.

— Стоп! — прогремел Грум.

Гладиатор тут же расслабился и отошёл к тренеру.

— Силён, — кивнул он в сторону Аскания. — Техника хорошая, но опыта маловато. И физически, но не достаточно вынослив. А пока драться отлично он сможет только в таком состоянии, как сейчас…

— Когда злой, — договорил за него Грум.

— Точно.

Гладиатор фамильярно похлопал тренера по плечу и пошёл к зрителям, которые начали расходиться.

Асканий не сдвинулся с места, он дожидался распоряжений Грума.

— Ну что ж, я тобой доволен. Ты смелый, не испугался Германика. Я сделаю из тебя настоящего бойца. Ты будешь очень хорошо питаться, у тебя будут деньги, немного. Поселишься в отдельной комнате, рядом с Германиком как раз одна пустует. Но за пределы казарм выходить тебе нельзя.

В город выходить нельзя. Хотя Асканий и ожидал этого, всё-таки помрачнел. Но зато он может свободно передвигаться по казармам, сможет познакомиться с теми гладиаторами, которые выходят за ограду. Кто-нибудь из них согласится помочь.

С тех пор, как Асканий осознал ту пропасть, в которую свалился благодаря людской подлости, он ни разу не молился. Боги отвернулись от него и он отвернулся от них.

Уже почти неделю Асканий прерывал тренировки только чтобы поспать и поесть. Грум поглядывал на него с одобрением, но к концу шестого дня подозвал к себе и приказал сбавить темп. Асканий стал спорить, но тренер не стал его слушать.

— Мне нужен умный, сильный боец, с хорошими нервами, а из тебя при этом ритме такого не получится, ты просто вымотаешься через месяц. И тогда я уже не буду тебя беречь.

Последние слова убедили Аскания, как никакие другие. Он должен добиться, чтобы им дорожили, чтобы выставляли только в редких, значительных боях и не заставляли умирать при первом случае. Не раз за эти дни Асканий пытался сойтись с кем-нибудь из старожилов, но дальше поверхностного знакомства дело никак не двигалось. Разговор с тренером произошёл сразу после того, как Асканий закончил упражнения с тяжестями. Он лёг на мягкий газон, закрыл глаза и мрачно задумался.

— Что, Грум усмирил твой пыл?

Асканий узнал голос Германика.

— Да, — коротко ответил он, поднимаясь. Они ни разу не разговаривали после того боя, хотя были соседями. Юноша понимал, что гладиатор избегает его, и не навязывался.

— Он правильно сделал, с такими темпами ты быстро перегоришь.

— Не перегорю, — пробурчал Асканий.

— Перегоришь, — твёрдо повторил Германик. — Я это точно знаю. Но ты можешь поступать как тебе хочется, мне — то какое до тебя дело? Здесь каждый сам за себя. Друзья из гладиаторов очень плохие.

Асканий сразу вспомнил Вэла Сатиса.

— Не правда, — возразил он.

— Не правда? — Германик сел рядом с ним. — Что ты можешь знать о гладиаторах. С нами нельзя дружить, каждый из нас в любое время по прихоти римлян может стать твоим врагом. Даже выходя отсюда, мы не умеем дружить.

— Почему ты так думаешь? Неужели ты не встречал здесь ни одного порядочного человека?

— Встречал. Почти все они стали моими врагами на